Темная половина (Dark Side) - Стивен Кинг

Какое право имел Бомонт на обзаведение детьми? На прекрасную женщину? Какое право, если говорить точно, имел Тад Бомонт жить в свете и в счастье, когда его темный брат — который сделал его богатым и знаменитым, когда Тад жил в нищете и испытывал отчаяние — умирал в темноте, словно больная дворняга в подворотне?

Никакого, конечно. Не было такого права. Просто Бомонт верил в это право и до сих пор, несмотря ни на что, продолжает это делать. Но эта вера, а не Джордж Старк из Миссисипи, была чистой выдумкой.

— Настало время дать тебе первый большой урок, дружище, — пробормотал Старк в своей засаде. Он нашел наклейки, удерживающие бинты на голове и снял их, убрав в карман для последующего применения. Затем начал развязывать бинты, причем слой за слоем делался все влажнее, чем ближе он был к его странной плоти. — Это то, что вы никогда не забудете. Я гарантирую это.

Это было своего рода вариацией на тему белой трости для слепого, с которой он вышел на копов в Нью-Йорке; у Старка всегда была твердая убежденность, что если какая-то штука отлично срабатывает, у вас нет никаких оснований отказываться от нее при повторах, а, наоборот, надо пользоваться этим оружием, пока оно эффективно действует. Эти охранники не могли ему создать каких-либо сложностей, они здесь, по меньшей мере, дежурят уже неделю и потому у них с каждым днем усиливается уверенность, что тот полоумный парень говорил тогда правду по телефону, утверждая, что он уже очухался и собирается ехать домой. Единственную опасность представляла Лиз — если она выглянет ненароком из окна, пока он будет колоть свиней, это может здорово осложнить все дело. Но сейчас всего несколько минут до полудня; она и ее близнецы либо дремлют, либо готовятся это делать. Как бы то ни было, он был уверен, что все пройдет гладко.

Он не мог не верить в это.

Любовь всегда найдет себе дорогу.

Чаттертон приподнял подошву, чтобы погасить окурок — он затем собирался его положить в пепельницу у щитка управления патрульной машины — полиция штата Мэн всегда соблюдала чистоту и порядок, где бы она не находилась. Вдруг он узрел человека с ободранным лицом, медленно пошатываясь приближающегося к дому. Одна рука медленно протягивалась к нему и Джеку Эддингсу с мольбой о помощи, другая была прижата к спине и выглядела сломанной.

У Чаттертона случился почти сердечный приступ.

— Джек! — закричал он и Эддингс обернулся. Его рот приоткрылся от изумления.

— Помогите мне… — прокричал человек с ободранным лицом. Чаттертон и Эддингс кинулись к нему.

Если бы они остались в живых, они, наверное, рассказали своим сослуживцам, что были уверены в автомобильной катастрофе, или произошедшем взрыве с возгоранием газа или керосина, или в несчастном случае при работе с сельскохозяйственной техникой, что происходило сплошь и рядом, когда ножи, лопасти или спицы этих механизмов калечили их хозяев.

Они, вероятно, говорили бы именно о таких предположениях, но в тот момент они вообще ни о чем и не думали. Их сознание было всецело захвачено ужасом от увиденного. Левая сторона лица мужчины, казалось, просто кипела, словно кто-то содрав там кожу плеснул на рану концентрированный раствор карболовой кислоты. Какая-то невообразимая жидкость струилась по тому, что трудно было назвать даже скулами. На лице красовались ужасные дыры и трещины.

Они ни о чем не могли думать, они просто реагировали.

В этом и состояла главная прелесть всего трюка с белой тростью.

— …помогите мне…

Старк заплел себе ноги и повалился вперед. Выкрикнув что-то невнятное своему товарищу, Чаттертон попытался схватить на руки раненого, пока тот не рухнет на землю. Старк обхватил своей правой рукой шею охранника и выдернул из-за спины свою левую. В ней был небольшой сюрприз. Сюрприз заключался в ослепительно сверкающей складной бритве. Лезвие мрачно блеснуло в воздухе. Старк выдвинул его вперед и точно прорезал правое глазное яблоко Чаттертона с хлюпающим звуком. Охранник завопил и прижал руки к лицу. Старк схватил Чаттертона за волосы, откинул голову назад и перерезал глотку от уха до уха. Кровь хлестнула из мускулистой шеи алым фонтаном. Все кончилось за четыре секунды.

— Что? — спросил Эддингс тихим и удивительно глупым голосом. Он стоял всего в двух футах от Старка и Чаттертона. — Что?

Одна из его дрожащих рук лежала на кобуре револьвера, но мимолетного взгляда было вполне достаточно для Старка, чтобы убедиться, что полицейская свинья имеет сейчас такое же представление о своей пушке, как о населении Мозамбика. Его глаза были выпячены. Он не мог даже сообразить, на что он смотрит или кто истекает кровью.

«Нет это не так, — подумал Старк, — он думает, что я. Он стоит здесь и видел, как я перерезал глотку его партнеру, но по-прежнему верит, что это я, поскольку половина моего лица снесена, и вообще я должен истекать кровью, потому что он с этим парнем — полицейские. Они же герои из кинофильмов».

— Ну-ка, — сказал Старк, — подержишь это для меня? — И швырнул тело умирающего Чаттертона в его коллегу.

Эддингс отшатнулся с визгливым воплем. Он пытался уклониться, но уже опоздал. Двухсотфунтовый мешок, ранее называвшийся Томом Чаттертоном, сбил Эддингса с ног и тот ударился головой об автомобиль. Кровь полилась из разбитого лба, заливая глаза. Он застонал и упал рядом с еще агонизирующим Чаттертоном.

Эддингс почувствовал приближение и наклон к себе ужасного монстра и попытался защититься. Но удар пришелся лишь по крылу автомобиля.

Старк нанес ему пушечный удар между ног, затем нагнулся и полоснул бритвой по гениталиям. Охранник завопил от ужасной боли, чувствуя как что-то горячее высыпается ему внутри брюк. Тут же последовал не менее жесткий удар по зубам, которые с треском высыпались на землю.

Старк затем собирался нанести и заключительный смертельный удар в этой бойне, перерезав Эддингсу глотку. Но тот как-то ухитрился еще поднять руку, и бритва сперва снесла ему половину ладони. Эддингс упал на колени, открыв шею сзади.

Теперь Старк, наконец, спокойно смог довершить начатое. Лезвие бритвы глубоко и точно вонзилось в шею, голова Эддингса все более наклонялась, как при каком-то диком яростном жертвоприношении.

— Наслаждайся прекрасным днем, ублюдок, — сказал Старк и схватив охранника за волосы полоснул, на всякий случай, бритвой и спереди по глотке.

Старк открыл заднюю дверь патрульной машины и втащил туда сперва труп Эддингса, а затем и Чаттертона, словно это были кули с зерном. Оба они были увесистыми, особенно Чаттертон, в котором было никак не меньше двухсот тридцати пяти фунтов вместе со всей амуницией и револьвером 45-го калибра, но Старк обращался с ними, как с мешками, набитыми соломой.