Избранные произведения. Т.3. Между-Мир: Между-Мир. Внутри себя - Алан Фостер

— Тебе не следует. Ты не должен. Это уже доставляет мне мучения. А кончится тем, что ты будешь мучиться еще больше.

— Пусть. Это мои проблемы. А что касается того, что я причиняю тебе боль, то ты сама виновата. Я не удивляюсь после всего того, что ты рассказала мне о своей жизни. Мы можем поговорить об этом вечером, — внезапная неприятная мысль промелькнула в его в голове. — Ты ждешь кого-то? Тебе нужно «работать»?

— Нет, — сказала она с неожиданным сильным желанием разубедить Эрика. — Нет, тебе не нужно об этом беспокоиться. Не сейчас, не сегодня.

Он вздохнул с облегчением, и темное облако исчезло у него из головы. Было бы мучительно не получить подтверждения.

— Хорошо.

Лайза проводила его до дверей.

— Я хотела бы, чтобы ты не возвращался, — в ее словах не было стали, той силы, которая чувствовалась в ней раньше.

— Мы обо всем поговорим вечером, — сказал Эббот, — и не волнуйся, Лайза. Все будет в порядке, вот увидишь. Это я тебе обещаю.

— По твоим словам все выходит легко и просто. Жизнь не такая простая, как ты думаешь, Эрик. Она бесконечно сложнее, чем ты можешь вообразить.

— Признаюсь в своем невежестве вместе с любовью, — сказал он с улыбкой. — Вечером ты сможешь меня просветить.

— Ты невозможен. Ты ничего не слышишь, и у тебя совершенно нет здравого смысла.

— Похоже на влюбленного мужчину, не так ли? Если тебе это поможет, Лайза, то я тоже не понимаю, почему ты на меня так действуешь. Но разве не в этом заключается любовь?

— Не знаю, — прошептала она. — Я никогда по-настоящему никого не любила.

— До сегодняшнего дня, — сказал Эрик, порывисто обнимая ее.

Поцелуй тянулся дольше, чем ожидал он, и, разумеется, дольше, чем ожидала Лайза. Когда они наконец оторвались друг от друга, в ее глазах мелькнуло что-то новое и чудесное. Все еще оставались неуверенность, старые запреты и правила, но теперь они смешались со слабой надеждой, желанием верить Эрику, как никогда раньше она еще никому не верила. Эббот ясно это увидел и понял, что не сможет ее отпустить. Нет, никогда.

9

Всю дорогу назад к отелю Эрик прошел пешком, пренебрегая робокэбами и общественным транспортом, наслаждаясь мелким дождиком. Он не чувствовал его. Он не чувствовал ничего, кроме радости и восторга перед жизнью.

Лайза нашла его привлекательным, сказала так много. Призналась, что могла бы полюбить его. В самых смелых мечтах Эббот не воображал, что их встреча приведет к такому результату. Там, где он был готов найти безразличие или недоверие, оказались теплота и любовь. Если тот короткий взгляд в Финиксе взял Эрика в плен, то присутствие девушки навсегда заключило его в тюрьму.

Больше Лайза не была блекнущим, далеким видением. Теперь она стала настоящим человеком, со своими страхами и волнениями. Они только усугубили его чувства. Перед ним был человек, который не только нуждался в любви, которую он таил в душе всю свою жизнь, но и в его помощи и защите. Девушкой управляли, в этом не было сомнения. Но кто? Этого Эрик не знал. Это не имело значения. Имело значение только то, что он не был ей безразличен. Он уцепится за этот интерес и подождет, когда придет любовь. Обязательно придет.

Время шло мучительно медленно, но Эббот заставил себя следовать расписанию, которое составил. Чем они займутся сегодня вечером, кроме разговоров? Может быть, он смог бы вытащить ее из этой бело-хрустальной кельи? Ужин? Несомненно, она уже ужинала в самых элитарных ресторанах Нуэво-Йорка.

А что девушка скажет о нижних уровнях Сорок Второй улицы? Когда-нибудь она бывала там? Покупала когда-нибудь хот-дог на холодной улице? Или румаки в корзинке? Вечером Эрик попытается выяснить.

Он был полон разных планов и едва мог удержаться от того, чтобы не побежать, когда вошел в гостиницу. Несмотря на голод, Эббот прошел мимо кафетерия. Прежде чем предпринять что-нибудь еще, он собирался достать новый костюм, который приобрел, чтобы заменить им погибший во время его необъяснимого побега из Гарлемской Башни.

Костюм ждал, опрятный и чистый, на своей вешалке. Эрик достал его из шкафа, положил на кровать, повернулся, чтобы пойти в ванную, но заколебался. Что-то было не так с брюками. Он внимательно осмотрел их, но ничего не обнаружил. Только когда Эббот провел пальцами по штанине и сложил ее, его эйфория испарилась, а возбуждение сменилось мрачными предчувствиями.

Работу делал специалист. Она была очень хитроумна, почти неразличима для глаза. Первоначальный лазерный шов был открыт. Проверив вторую штанину, Эрик увидел, что с ней обошлись так же. Нити удалены и поспешно скреплены снова. Ткань была негибкой. Через полчаса все следы вмешательства пропали бы.

Проверка пиджака открыла то же самое. Не имелось никаких внешних повреждений или следов, только ощущение жесткости в материале, где он должен был быть мягким и гибким.

Зачем кому-то обыскивать швы его одежды? Эббот стоял и таращился на костюм, который неожиданно запах чужим присутствием, потом принялся за тщательную инспекцию комнаты. Его туалетные принадлежности, по-видимому, остались нетронутыми, за исключением бритвы. Он дважды брился после того, как в последний раз ее чистил. Там должны быть волосы. Но их не было. Кто-то сделал еще одну ошибку.

Эрик внимательно осмотрел всю ванную, но больше ничего не нашел, потом направился в спальню. Где всего логичнее искать?

Он начал с кровати, ничего не заметил, и переключил внимание на маленький столик и стулья. Они были чистыми, как и экран, и задник единственной картины, висевшей на стене.

Эрик нашел то, что искал, в оконной рамс. Крохотное, меньше ногтя, и толщиной примерно с десятицентовик. Четыре дюйма почти невидимой проволоки отходили от приспособления и крепились к внешней стороне алюминиевой рамы.

Это была чудесная миниатюрная вещица, и Эббот задумался о том, какая компания ее производит. Разве не смешно будет, если под микроскопом он обнаружит где-нибудь на устройстве марку «Селверна»? Да уж, смешно! Эрик, возможно, даже участвовал в разработке каких-нибудь его схем. Но сознание того, что ты приложил руку к созданию этого жучка, не утешало.

Еще один был прикреплен к осветительному прибору, свисавшему с потолка. Крошечные антенны взбирались вдоль светового элемента и заворачивались вокруг трубки. Но самый главный сюрприз ожидал Эббота, когда он во второй раз проверил стол. Эрик проглядел его во время первого осмотра, потому что искал что-то другое.

К гостиничному бювару были прикреплены две ручки. Это выглядело довольно экстравагантным для такого скромного учреждения. Обе были одинакового синего оттенка, но на одной виднелось название гостиницы, а на другой — нет. Они абсолютно подходили друг к другу, только у ручки без печати не было пера. После внимательного осмотра обнаруживались крошечные пластиковые линзы. Эрик взял в руки миникамеру и подумал о том, не смотрит ли за ним кто-то на другом конце. Если так, то не поднимет ли тревогу внезапное движение подсматривающего устройства?