Обратная сторона вечности - Виктория Угрюмова

И все-таки она была довольна. И Вечный Воин тоже. Потому что если исключить из списка противников его, ну, может, Курдалагона и великого мастера боевых искусств – Йабарданая, то равных соперников на Варде не предвиделось. Не стоило бы об этом упоминать в присутствии Новых богов, но после длительных и упорных тренировок Каэ почти полностью восстановила былое умение, и теперь они ей и в подметки не годились.

– Так его! Так! И вот так! Да нет, нет, не та-ааак! – азартно кричал Барнаба, размахивая в воздухе тазиком из-под вишневого варенья.

Так он обычно комментировал поединок между Каэ и Траэтаоной, болея явно не за последнего. Почему-то это Траэтаоне тоже было по душе. Возможно, потому, что он сам болел бы не за себя?

На этот раз Траэтаоны не было – он уже второй день подряд, следуя совету трех монахов, носился в окрестностях Аллефельда. К Гайамарту он давно успел напроситься в гости, но до времени ему не надоедал, а высматривал путников на всех дорогах, ведущих в лес, желая, по возможности, облегчить им последнюю часть пути. Но они не появлялись, и Траэтаона все чаще и чаще отлучался на север Мерроэ, пока наконец не переселился в Аллефельд окончательно и бесповоротно. Состояние леса потрясло даже его, видавшего виды. И он не представлял себе, как в этом месте смогут выжить смертные.

Каэ работала мечами в сумасшедшем темпе, выполняя самые трудные приемы в прыжке сальто, и пот ручьями струился по ее лицу и телу (что, кстати, помогало сохранять фигуру), когда с обратной стороны храма раздался странный, приглушенный вопль. Она приземлилась на кончики пальцев, как кошка, присела, выпрямилась – и все это единым движением, используя мечи для противовеса. Затем с обнаженными клинками в руках заторопилась на шум.

У центрального входа в храм толпилось множество людей: воины, служители, несколько паломников, как раз бывших внутри, у алтаря, Нингишзида, отдающий противоречивые распоряжения, и...

Гигантский змей свернулся тугими кольцами на дальней поляне – за ажурными мостиками, и то хорошо, потому что иначе он раздавил бы и сами мостики, и храм бы изрядно повредил, если вообще не разрушил. Громадная рептилия по своим размерам была вполне сопоставима со зданием храма Истины. Она изредка разевала невероятных размеров пасть, и тогда ее изогнутые клыки длиной в доброе копье выставлялись на всеобщее обозрение.

Впечатление это производило серьезное, ибо сангасои успели выставить вперед секиры и копья, закрыться щитами, паломников заталкивали в храм («Интересно, – подумала Каэ, – если змей двинется вперед, то что останется от паломников? «), а Нингишзида пытался выступить в качестве изгоняющего демона из обители Истины. Похоже, никто не обратил внимания на то, что на спине змея, за самым гребнем, примостился удивительной красоты молодой мужчина со светлыми волосами и яркими, как бирюза, голубыми глазами. Белые доспехи его сияли на солнце, а алый плащ мягкими тяжелыми складками падал с плеч.

Каэ заметила его сразу же, потому что одинокий Аврага Дзагасан в ее стране и в ее парке был бы явлением более чем просто странным.

– Здравствуй, Джоу! – крикнула она, взмахнув Такахаем.

Видимо, ему змей да и его всадник не слишком нравились, ибо он угрожающе взблеснул в воздухе голубой чертой, и Змеебог невольно отшатнулся – именно от меча, а не от его хозяйки. Гигантский змей тоже подался назад и зашипел. Каэ явственно услышала, как он обратился к ней и ее верным защитникам:

– Нечес-с-сстно, это даже грус-с-ссстно, что нас-с-ссс так вс-с-с-сстречают...

– Извини, – произнесла она вслух.

– Хорос-ссшо...

А Джоу Лахатал приветливо улыбнулся и спрыгнул в высокую зеленую траву. Каэ перешла через звонкий глубокий ручеек по изогнутому мостику с резными перилами в виде сплетения цветов и направилась к нему:

– Что слышно? Чем обязана таким гостям?

– Мы к тебе прямо из Урукура... – неопределенно ответил Лахатал.

Богиня Истины махнула рукой, приказывая воинам принять пристойный вид и не угрожать посетителям. Нингишзида разлетелся к своей повелительнице и получил приказ заняться ошеломленными паломниками.

Джоу Лахатал галантно взял Каэ под руку и отправился с ней на прогулку по парку, а Аврага Дзагасан воспользовался случаем, чтобы мирно вздремнуть на солнышке, расслабиться и отдохнуть. Но при этом прозрачные веки его создавали впечатление, что змей постоянно бдит.

Змеебог некоторое время шел молча, затем решился:

– Я, как ты и просила, сразу отправился в Урукур, к вайделотам. Но опоздал. Единственное, чем я могу утешить и тебя, и императора, – это определенность. По крайней мере, мы точно знаем, кто и где находится... – Он опять замялся.

– Они мертвы? – просто спросила Каэ.

– Да.

– Как они умерли?

– Высохли. Из них выпили жизненные соки, а тела остались, похожие на древние мумии, – так и сидят за столом, за которым говорили в момент смерти, наверное. А вот стражники просто испепелены.

– Ты ездил туда вместе с Дзагасаном?

– Решил не рисковать. Тем более что он всем телом чувствует опасность.

– И что думает он?

– Говорит, что такого не было даже на заре времен, при первой битве с Мелькартом. Ты знаешь, я себя так глупо чувствую, – признался Джоу Лахатал внезапно.

– А это еще почему?

– Понимаешь, вдруг стало ясно, что все проблемы, которые занимали меня раньше, – мышиная возня по сравнению с тем, что в действительности происходит в мире. И сам себе начинаешь казаться мышиным королем – мелким, суетливым и глупым с точки зрения высших существ.

– Я была не в лучшем положении, когда... – Она осеклась.

– Когда тебя гнали по всему Барду, как оленя.

– Ну почти. Хотя я не так бы выразилась, суть дела от этого не меняется.

– Прости.

– Уже простила. Давно установлено. Теперь расскажи, что с вайделотами и ийя.

– Не знаю. Обыскал все, что мог, в храме. Я рассуждал так: если их уничтожили, значит, они стали опасны. А чем они могли быть опасны – только выяснили что-то и могли это что-то рассказать императору, а значит, тебе. Верно?

– Скорее всего так оно и было.

– Никаких следов...

Джоу Лахатал развел руками:

– Перевернул алтарь, обшарил все карманы и высмотрел все тайники – пусто. Не знаю, что и подумать.

– Да. Сложно, – откликнулась она. – Но подумать все-таки стоит, потому что это наше с тобой будущее и всеобщее... Пойдем угостимся чем-нибудь этаким, особенным.

– Пойдем. Скажи, а правда, что ты варенье варишь?

– Правда. Только откуда ты об этом узнал?

Змеебог рассмеялся:

– Вард не слишком велик, а новости по нему разносятся быстро-быстро. Дашь попробовать? Или твой верховный слопал все, дегустируя?

То, что тайная слабость Нингишзиды к домашнему варенью стала известна всему Арнемвенду в столь короткий срок, весьма развеселила Интагейя Сангасойю. И она залилась беззвучным смехом, попутно оседая на землю, – идти уже не могла, сотрясаясь всем телом в приступах хохота.

– Скажи, – неожиданно серьезно спросил ее Джоу Лахатал, – мне кажется или около тебя почти все время находится Некто?

– Ну, Такахай и Тайяскарон...

– Это уже знакомое ощущение. А здесь нечто новое – странная сила присутствует рядом. А определить не могу.

– Мне казалось, что это я себе сама придумываю, но если и ты говоришь, значит, есть что-то. Я рада.

– Почему?

– Мне так нравилась эта выдумка, мне было с ней так тепло, спокойно и уютно. А выходит, что это по-настоящему.

Они двинулись в резиденцию многострадального Тхагаледжи, который еще не принимал у себя Змеебога и Аврагу Дзагасана, но которому все было нипочем после Барнабы. Так что Великому Змею уже пригнали нескольких белоснежных быков, которые громко и отчаянно ревели, предчувствуя свою судьбу, а специально для Джоу Лахатала был приготовлен торжественный парадный трон, с которого спешно стерли пыль, накопившуюся за то время, что Интагейя Сангасойя не пользовалась этим сооружением из золота, платины, кости и драгоценных камней. Оно было прекрасным, но она не представляла себе, как можно сидеть на острых алмазах и сапфирах.

Такахай и Тайяскарон знали немного больше, нежели бессмертные, но и они были в замешательстве. Их стало трое – но третьего они тоже никогда не видели. Скорее, чувствовали, что он вот-вот появится. Он и появлялся, только как-то странно. Но зато когда был абсолютно необходим...

Сразу за заброшенным городком начиналась четкая, ровная, черная полоса леса. Рогмо привстал на стременах и всмотрелся – ничего особенного, только слишком уж точно отделен лес от бывших человеческих поселений, как под линеечку. Но ведь это не самое главное.

Конь его явно думал несколько иначе: фыркал, выражая крайнее отвращение всем своим видом, топтался нерешительно, рыл копытом и встряхивал головой так энергично, что наконец и у полуэльфа потемнело в глазах.