Маг и его Тень. Рождение Мага - Фанфикс.ру Blizzard

Пора.

Он нащупал под матрасом дневник Риддла, призвал пузырек с чернилами и, сотворив тусклый, не пробивающийся сквозь плотно задернутый полог, огонек, на первой же странице написал:

Привет. Я Гарри Поттер.

Не стоило так сразу выдавать себя. Но кто знает, нет ли у Риддла каких-то сведений, которыми он может поделиться лишь с Гарри Поттером?

Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Риддл. Как к тебе попал мой дневник?

С ним новый знакомый повел себя куда как разговорчивее.

Нашел на столе в пустой аудитории.

Делиться непонятно с кем правдой ему и в голову не пришло.

Тебе лучше уйти отсюда. Тот, кто ставил здесь эту тетрадь, хочет уничтожить ее, чтобы тайны прошлого никогда не всплыли на поверхность.

Выходит, он достаточно разумен для понимания написанного Крисом. Но если угрозы не заставили его открыть свои секреты, что еще остается делать? Сыграть во всем известную игру «плохой аврор — хороший аврор»? Не распознает ли Риддл обмана?

Какие тайны?

Том охотно откликнулся:

Этот дневник хранит записи об ужасных событиях. Они произошли много лет назад в школе чародейства и волшебства Хогвартс, когда была открыта Тайная комната.

Сердце Гарри забилось чаще и громче. Зеленые глаза нетерпеливо впились в тонкие строчки, ставшие вдруг беспорядочными, словно собеседник торопился высказать свои мысли.

В мое время нам говорили, что это легенда, что ее нет, но это была ложь. На пятом году моего обучения Комнату открыли, монстр вырвался на свободу, напал на студентов и убил одного. Я поймал человека, открывшего Комнату, и его исключили. Директор школы, профессор Диппет, очень стыдился, что подобное могло произойти в Хогвартсе, и запретил мне говорить об этом правду. Дело представили так, будто девушка погибла из-за несчастного случая. А меня наградили красивой доской с гравировкой и велели впредь держать язык за зубами. Но я-то знаю, это может опять повториться — ведь монстр еще жив, а тот, кто способен освободить его, по-прежнему на свободе.

Гарри от волнения чуть не опрокинул чернила на одеяло. Да, это следовало узнать. И почему Крис пытался скрыть от него историю о прошлых нападениях и убийствах? И главное, почему упоминал о возможности потерять себя? Попытайся Риддл хоть как-то его контролировать или менять цвет его мыслей, и Гарри сразу бы это почувствовал. Не настолько он был неопытен, чтобы сдаться без боя первому встречному.

Это опять происходит. Было три нападения, и неизвестно, кто главный виновник. А кто это был в прошлый раз?

Он интуитивно догадывался, что Том знает куда больше и, возможно, согласится рассказать.

Я могу тебе его показать, если хочешь. Одних моих слов недостаточно. Но я мог бы ввести тебя в свою память на ту ночь, когда я его поймал.

Гарри терзали сомнения. Перо замерло над дневником. Заблудиться в чужих воспоминаниях, в воспоминаниях подростка, жившего много лет назад? Уж лучше сразу утопиться в озере! Но…Он бросил тревожный взгляд на левую руку, придерживающую тетрадь. Другой возможности может и не представиться.

Хорошо.

* * *

Гарри сидел на подоконнике, обхватив руками худые колени. Следил за тающими во тьме снежинками, слушал, не донесется ли из леса далекий голодный вой. Края стекла подернулись инеем, узор плавился под покрасневшими пальцами. Ступни мерзли, несмотря на одеяло, в которое он закутался до шеи.

Путешествие по лабиринтам чужой памяти дало достаточно пищи для размышлений, хоть ему так и не удалось увидеть ничего сверх того, что хотел показать Риддл. Гарри твердо знал одно: кого или что бы Хагрид ни держал в детстве, к нападениям на студентов и призраков оно было непричастно. Приземистое, мохнатое тело, неразбериха бесчисленных черных ног, мерцание множества глаз и острые жвалы указывали на гигантского паука. Вернее, молодого акромантула. Ни один паук в мире, волшебный он или нет, не заставит жертву окаменеть и уж точно не заденет привидение. Так что же, в замке обитало два чудовища? Или все же есть один редкий вид, обращающий врагов в недвижимые статуи? Как жаль, что нельзя посоветоваться с Крисом, ведь тогда придется ему обо всем рассказать. Придется идти в библиотеку и искать справочники, энциклопедии о магических насекомых.

Второкурсник подпер рукой подбородок, вздрогнув от прикосновения заледеневших пальцев. Спрыгнул с подоконника и вернулся в остывшую постель. Пришлось все же наложить согревающие чары, от которых по телу забегали мурашки. Голос чудовища, что не слышит никто, кроме него. Может ли оно общаться с хозяином телепатически? Тогда Гарри, как сильный менталист, оказавшийся рядом, вполне мог уловить кое-что из их разговора. Наследник Слизерина, кем бы он ни был, мысли свои прятал качественно. Еще ни разу не удалось уловить его присутствие рядом с охотящейся тварью. Зато сама тварь если и не была наделена близким к человеческому интеллектом, то мыслить связно вполне могла. А это существенно сужало круг поисков.

Проворочавшись без сна почти всю ночь, Гарри опоздал на завтрак. Он бы и не пошел на него, если бы не Крис, принявшийся выговаривать ему что-то о режиме полноценного питания, необходимого растущему организму. Мальчик спросонья чуть было не ляпнул, что сон растущему организму необходим не меньше, но тогда пришлось бы признаться в содеянном. Крис, похоже, не догадывался, чем занимался его подопечный. Теперь, если Том не проболтается, тайна будет сохранена. И Гарри после некоторых колебаний все же согласился предать дневник Адскому пламени. Жаль Риддла, конечно, но ведь он все равно не человек, а лишь воспоминание, да и рисковать не стоит. Мало ли что выкинет Крис, узнав о его самоуправстве.

Сперва показалось, что они ошиблись дверью. Стены зала были сплошь увиты пышными, ядовито-розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек. Крис играючи выхватывал бумажные сердечки из воздуха, но от пальцев мальчика конфетти уносились непослушными маленькими вихрями.

«Быстрее надо быть и резче. Представь, что ловишь перышко в потоках воздуха».

Гарри представил, но делу это не помогло. Зато на подставленную ладонь алые бумажки падали охотно. И кому все это могло понадобиться? Он ссыпал сердечки на пол и занял привычное место. Рон сидел с таким видом, как будто его вот-вот стошнит, даже гренок в тарелку положил гораздо меньше обычного. Что до Гермионы, она то и дело хихикала и заливалась краской.

Оказалось, конфетти сыпалось не только на пол, но и в тарелки. Сковыривать с жареного бекона сердечки, Гарри спросил у Криса, не имел ли тот в виду под полноценным питанием низкое содержание бумаги в предлагаемых продуктах. Волшебник пробурчал, что включать в рацион целлюлозу все же не стоит, и создал над тарелкой маленький купол, с поверхности которого украшения осыпались на стол, складывались в алое кольцо. Гарри это напомнило ритуалы вызова слабейших бесов: ограничивающий круг и еда в центре.

— Что тут происходит?

Рон молча указал на преподавательский стол. Локонс, с завитыми напомаженными волосами, в омерзительной розовой мантии в тон цветам, жестом потребовал тишины. Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами. Гарри со своего места видел, как дергается щека у профессора МакГонагалл. Снейп выглядел так, словно его только что заставили выпить полный стакан костероста.

— С Днем святого Валентина! — возгласил Локонс. — Для начала позвольте поблагодарить всех — а их сорок шесть человек, — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Ведь даже после всего, что произошло в этой школе, дети должны радоваться жизни. И я сделаю все, чтобы помочь вам в этом!

— Можешь еще раз показать ему вампира? — жалобно поинтересовался Рон у Гарри. — Нас бы это порадовало.

— Рон! — Гермиона сердито ткнула его в бок, не отрывая от учителя защиты сияющих глаз.

Локонс хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов, наряженных в некое подобие греческих тог с золотыми крылышками. Каждый небрежно помахивал арфой и нес льняную сумку, перекинутую через плечо. Как выяснилось, они должны были изображать купидонов и доставлять любовные послания.

Зал раскололся на две половины: одна (преимущественно женская) восприняла предложение повеселиться с восхищением и ажиотажем, другая же (разумеется, мужская) упорно делала вид, что этот завтрак ничем не отличается от всех предыдущих, и восторгов выказывать не спешила. Гарри иронично обводил учеников взглядом. Как же быстро они забыли обо всех нападениях! Будто лежащие в больничном крыле гриффиндорцы и только вчера пострадавшее привидение уже ничего не значили. Как ни странно, Крису идея понравилась. Он даже загорелся желанием отправить валентинку, и не кому-нибудь, а Снейпу. Намекнул, что они должны профессору за несколько продуктивных посещений его кладовой, и надо сказать хотя бы спасибо. Пришлось на перемене выловить купидона и позволить другу вывести на самом большом из предложенных сердечек всякую чушь вроде «люблю, целую, скучаю». Целовать послание Гарри наотрез отказался.