Я тебя не предавал - Екатерина Аверина

часть верхушки, чтобы взобраться повыше. Моя схема оказалась верной. Все мои решения, все мои выводы вели меня именно к этой встрече. Я не хотел верить. Я предполагал, что за мной пришли его наследники.

Не-е-ет. Всё гораздо прозаичнее. В опасный коктейль смешались личная месть и борьба за власть.

Он не добил меня. Я позже не добил его. Пора это исправить. Кому-то из нас всё же придётся сдохнуть, иначе эта война не прекратится. Мне на тот свет ещё слишком рано, у меня семья. Значит, надо ещё раз отправить в Ад этого ублюдка. Только в этот раз наверняка.

Что там делают с восставшими мертвецами? Осиновый кол в грудь и серебряный крест на шею? Я обеспечу Минаеву и то, и другое.

А Ира… Моя Ведьма попала в этот круговорот случайно, но так удачно для Минаева. Никто ведь не мог предполагать, что мы с ней встретимся. Да, я тренировал её брата, но этот расчёт был бы слишком с большой погрешностью. Я ставлю на случайность. В конце концов, я мог бы не обратить внимания на восемнадцатилетнюю девчонку. Я мог тогда просто её не заметить.

Ссука! Как всё продолжает менять краски на нашей картине жизни!

Выдыхаю. Огонь внутри не гаснет, но и больше не мешает мне думать.

Из данных различных архивов, что я изучал в последнее время, мне удалось найти пересечения родов Юнусовых и Минаевых. В дальних поколениях, но это и не важно. Важно лишь то, что сила рода для этих людей всё ещё играет большое значение. У Минаевых в роду тоже были герои. Там они с Юнусовыми и породнились. Но в семье ведь не без уродов. Вот и всплыли Асад, Халид… Такого дерьма везде можно найти с головой. Это уже не кровь, это в башке, это люди. Или нелюди, если посмотреть на моих врагов.

Халид узнал про меня, Иру. Вероятно, узнал он и про Егора. Но на восстановление у него явно ушло очень много времени. Потом он заново входил в силу, собирал преданных людей, возобновлял контакты и наблюдал.

Использовать Асада оказалось очень удобно. Свой, с личной ненавистью ко мне, скользкий, но при этом слабый. Единственная война, на которую способен Юнусов — это война с женщиной.

Слабости… Халид тоже отлично знает эту игру. Все мы умело используем чужие слабости, чтобы уничтожить своих врагов. А чаще всего мужская слабость — это женщины и дети. Даже мерзкий Джага доказал это на своём примере. Ситуация с Серпом всего лишь погрешность. Случается. А Юнусов просто мразь, которая понятия не имеет, что значит любить и дорожить чем-то, кроме собственной шкуры.

И вот сейчас, накопив силы, готовый к удару, Халид Минаев пришёл за мной сам. Какая честь! Может быть, в других условиях я бы оценил. Но не тогда, когда затронута моя семья.

Первым делом набираю Рустама. Он долго не берёт трубку. В ухо пиликают гудки параллельного вызова.

— Егор, ты где? — спрашиваю с ходу, выдавая нерв лишь вибрацией в голосе. В пальцах ломается карандаш. Швыряю его в стену.

— Пап, тут стреляли, — выдыхает он. — И мама…

— Егор, послушай, — перебиваю его, продолжая говорить ровно, чтобы и парень успокоился. — С мамой всё будет нормально. Просто отвечай на вопросы сейчас, ладно?

— Хорошо.

— Дуня с тобой?

— Да.

— Вы в безопасности?

— Наверное. Мы в подвале. Нас мама спрятала, а их забрали, — снова разгоняется он. — Я слышал шаги, голоса.

— Тише, сын, тише. Всё хорошо, — притормаживаю его. — В каком вы подвале? В подполе в гостиной? — догадываюсь я.

— Да, да. В гостиной!

— Отлично. Посидите там ещё немного, ладно? Ничего не бойтесь. За вами приедет дядя Рустам.

— Хорошо. А мама? — снова повторяет Егор.

— Я её вытащу и верну тебе. Нам, — тут же исправляюсь. — Сын, — замолкаю, подбирая правильные слова.

Не знаю… Нельзя исключать вероятности, что я слышу его в последний раз. Иру вытащу. Сделаю всё, что в моих силах и даже больше. А сам? Мать его, я так отвык от этого ощущения! Когда вдруг вспоминаешь о своей уязвимости. И что реально можно там остаться насовсем.

— Егор, спасибо за доверие и за то, что принял меня как отца, — говорю очень осторожно. — Ты сильный парень. Взрослый уже. Не тот маленький, хиленький мальчуган, который много болел в детстве. Ты уже почти мужчина. Я горжусь тобой, слышишь?

— Пап, ты прощаешься? — его голос садится.

— С ума сошёл, что ли? — смеюсь я, чувствуя, как болит сердце. — Нет, — давлю ладонью на грудь, надеясь, что так будет легче дышать. — Просто хочу, чтобы ты знал. За Дуней присмотри…

— Пф! — фыркает мальчишка.

— Егор, — нервно улыбаюсь его реакции. — Дуня — девочка, нуждающаяся в защите, заботе брата и внимании семьи. У неё этого никогда не было. У нас у всех нет ничего ценнее друг друга. Ты меня понял?

— Да, пап, — вздыхает он.

— Молодец. Говорю же, мужчина. Всё, мне надо ехать. Ждите дядю Рустама и слушайтесь его, пока мы с мамой не вернёмся.

— Обещаю, — нехотя отвечает сын.

— Спасибо.

Сбрасываю и снова набираю Рустама. Выдаю ему весь расклад. Благо он не импульсивный мальчишка, нервничает, но всё понимает.

Следующий звонок Филу, затем Мирону.

Через два часа оба в моём кабинете. Мирный сидит в ахуе от такой инфы. Он, как и я, был уверен, что Халида давно сожрали черви. Сюрприз, блядь! Такое не тонет и, как выяснилось, не дохнет.

У Мирного есть свои доверенные люди из тех, что ещё в курсе той операции. Обзванивает, собирает. Мы с Филом приводим в боевую готовность своих. Осталось найти координаты. Халид не прятался, засветив номер телефона. Запеленговать его — дело нескольких минут.

— Да ладно?! — ржу