Red is my favourite colour - bzlkt
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Леандер весь вечер втюхивал свои супер-пупер-зелья, но не каждый, слава Мерлину, решался их пить. Он было уговорил меня на один маленький глоток, но я в конце концов отказалась — не хотелось быть в невменяемом состоянии перед Себастьяном.
Даже когда мы танцевали, общались, смеялись и участвовали в конкурсах, придуманных Поппи, я не переставала думать о нём. Выискивала его жадным взглядом и только потом успокаивалась. Смотрела без устали на часы и думала: «Когда же, когда?»
Достигнув пика изнеможения и нетерпения, направилась в комнату за подарками. Как раз в это время многие стали разбредаться по своим гостиным и комнатам, но всё же основной костяк вечеринки никак не хотел расходиться.
Два праздничных свёртка приятно шуршали под пальцами, пока я несла их за спиной в очаг празднества. Сначала направилась к Анне, потому как увидела её первой.
Она сидела с Чарльзом в глубине гостиной и о чём-то с ним шепталась. Я неловко постояла в стороне, привлекая внимание подруги, а затем, когда Чарльз тактично отошёл, подошла к ней и присела рядом на корточки.
— Держи, это тебе. — Я трепетно протянула ей свёрток, наслаждаясь вспыхнувшим огнём любопытства в её глазах.
Визг, последующий за развёртыванием подарка, можно было смело сравнить с криком Мандрагоры, и я рассмеялась от такой бури чувств, стискиваемая Анной в объятья. Оставив их с Чарльзом и новым кардиганом наедине, поспешила найти Себастьяна.
Руки потели нещадно, а в горле напрочь пересохло. Я то и дело сглатывала нервный ком, но он моментально подступал вновь, и я уже перестала с ним бороться. Всё кругом разом превратилось в декорации: неживые, искусственные и совершенно неважные. Главным стало одно — он.
***
— Я хотел тебе сказать, — шепчу я не своим голосом, — что ты… ты для меня всё. — Еле ворочаю языком, но не могу остановиться бормотать весь этот бред. — Рядом с тобой я наконец жду завтрашний день, я не проклинаю судьбу за то, что не сдох в той пещере.
Она молчит. Даже не пытается что-то сказать. Какой же я дурак, что полез в такой момент со своими сопливыми разговорами.
Хочу зарыться пальцами в её волосы, ещё глубже вдохнуть их аромат. Скольжу рукой по гладкой шее и выше.
Палочка?..
«Почему ты заколола волосы палочкой?»
Мысли вытесняются похотью, когда она в очередной раз перехватывает мою руку, а своей ползёт под рубашку. Кожа покрывается мурашками, и я не могу сдержать сиплый стон. Мои поцелуи становятся всё настырнее, твёрже, но…
Люмос.
Кого ещё принесли сюда черти?!
Я раздражённо на силу размыкаю поцелуй и смотрю в сторону света. Ничего не понимаю. Что мне снова намешал Леандер?
***
Долго я плутала по поворотам и комнатам, но наконец на одном из кресел увидела клетчатый пиджак. По наитию прижала его к груди, вдохнула терпкий запах до боли знакомого парфюма. Трепетно провела пальцем по эмблеме змеи, вышитой у сердца.
Душа мигом вылетела из тела, и я разволновалась до предела. Что ему сказать сейчас? Просто поздравить? Будет глупо… Чёрт, почему я не продумала этот момент заранее?!
Я злилась на саму себя, пока продвигалась глубже в комнату. На пару секунд застыла, и свёрток мягким облаком рухнул вниз из моих поверженно опустившихся рук.
В углу какое-то копошение и странное пыхтение, которое я не слышала раньше, но почему-то сразу всё поняла.
В голове набатом било «Уходи сейчас же!», но туфли будто обрели осознанность и сами тащили меня вперёд, а веки не смыкались, как бы я ни старалась закрыть глаза.
Люмос.
Себастьян жмурится и поворачивает ко мне голову. Я вижу его расстёгнутую рубашку и стыдливо отвожу взгляд. На сундуке перед ним разнузданно сидит Саманта, вся разомлевшая и покрытая красными пятнами от жадных поцелуев.
Чёрт, что происходит?!
Себастьян словно потерялся в реальности: смотрит затуманенным взглядом то на меня, то на неё, а затем поспешно встаёт и заправляет рубашку в брюки.
Я будто приросла к месту. Всё моё существо стремится наружу, а я не могу даже сделать вдох.
«Не любит он тебя. Не нужна ты ему». «Милуется со своей этой Дейл».
Я вылетела оттуда снитчем, как только Себастьян стал приближаться с вытянутой рукой.
Подбежала к столу, жадно охватывая его содержимое умалишённым взглядом, наткнулась на пузатый стакан — явно с алкоголем. Осушила его в один глоток, чувствуя, как нещадно жжёт горло и горят глаза. С остервенением смахнула со стола корзину с каштанами и побежала дальше — прочь из этой ненавистной гостиной. Взметнула по лестнице, выскочила в холодный коридор и, не разбирая дороги, побежала вниз-вниз-вниз, словно в ад.
Никто и ничто не могло остановить меня в тот момент. Я бежала на улицу, будто в пасть голодному тигру, обрекая себя на неминуемую и такую желанную смерть. Земную, конечно. Телесную. В душé я умерла ровно пять минут назад, когда была ещё там, в веселье и танцах, в музыке и улыбках. Отражаясь в счастливых и пьяных глазах, считала, что сама неописуемо счастлива. Оказалось наоборот — глубоко-глубоко несчастна и глупа.
Глупая глупая глупая!
Подминая под себя юбку, проклиная саму себя, желая содрать зудящую кожу, сбросить её, как змея, бежала к воде. Манило туда, как мотылька на свет, и я знала — там станет легче. Боль отзывалась во всём теле, особенно в ногах, и я ступала, как по битому стеклу. Я бы лучше съела его, прожевала до мельчайшей крошки, чем увидела то, что увидела в той комнате.
Остановилась. Дышала жадно, ртом, проглатывая куски разряженного холодом воздуха. Удушливый нервный кашель. Опьянение на холоде лишь усилилось, что странно. Привалилась к дереву спиной. Опустила руки между согнутыми коленями и уронила на них голову. Мысли, как поломанный механизм часов, всполошились, устроили в голове хаос, затарабанили в ушах. Куча вопросов. Ответа нет ни одного.
Зачем? Почему он так сделал? Для чего?
Взъерепенился ветер, поднял столп листьев и веток, обрызгал ледяной водой. Начался дождь. Я засмеялась ядовитым, гомерическим смехом, всплёскивая от досады тряпичными руками. Даже природа издевается надо мной! Надеюсь, небеса разверзнутся, и наступит Армагеддон! Бьющий по водной глади дождь вторил такту моего колотящегося сердца.
Может, утопиться?
Я с горечью, стремительно разрастающейся в груди, поднялась на ватных ногах и подошла ближе к кромке
