Божества древних славян - Александр Сергеевич Фаминцын

Вита считался днем высшего солнцестояния, согласно поговорке: «Svaty Vit den nejdelši má» (Св. Вит имеет длиннейший день). Св. Виту чехи еще в XVII столетии приносили в жертву петухов, ему же, как представителю плодородия, приносились в дар печения и вино[951].

Послесловие

Автор книги «Божества древних славян», Александр Сергеевич Фаминцын, был при жизни одним из самых известных петербургских историков музыки и музыкальных критиков. Как ученый-музыковед, он живо интересовался и историей народной музыки и песенного творчества. Именно интерес Фаминцына к истокам русского и славянского песенного фольклора заставил его обратиться к изучению славянского язычества и его следов в народных песнях, заговорах, заклинаниях и других обрядовых текстах.

А. С. Фаминцын не был профессиональным этнографом или религиоведом. Тем не менее, он добросовестно попытался свести в единую систему все доступные ему сведения о дохристианском мировосприятии и обрядности славянских народов. В ходе работы над «Божествами древних славян» ученый обращался к трудам основоположника мифологической школы в России Ф. И. Буслаева, работавших в ее русле А. Н. Афанасьева, А. А. Потебни, а также И. П. Сахарова и других отечественных и зарубежных авторов, интересовавшихся мифами древних славян. А. С. Фаминцын использовал также сочинения древних и средневековых европейских и арабских писателей.

Сам Фаминцын считал свою книгу лишь введением к капитальному труду, в котором он предполагал дать анализ народных песен и отражающихся в них обрядов и обычаев древних славян. Однако преждевременная смерть ученого не позволила ему осуществить этот замысел.

До 1917 года имя А-С.Фаминцына оставалось хорошо известным русскому читателю. Ссылки на «Божества древних славян» и другие его работы можно было встретить в сочинениях как российских, так и западных историков музыки и этнографов. В советский период отношение официальной науки к трудам Фаминцына было, особенно в первые годы, резко отрицательным. По-видимому, здесь сказались пристрастия большевистского руководства, знавшего Фаминцына понаслышке как «реакционера», осмелившегося затеять судебный процесс против «демократа» и вдохновителя «могучей кучки» В. В. Стасова.

Упоминания о фаминцыне в советской литературе, как правило, не обходились без довольно резких выражений в его адрес. К примеру, в «Театральной энциклопедии» о нем сообщалось, что он «выступал противником „могучей кучки" как традиционалист, классицист и вагнерианец»[952]. В «Музыкальной энциклопедии» Л. Ю. Малинина писала: «Музыкально-критическим взглядам Фаминцына свойственна односторонность; он был одним из противников «могучей кучки». В 1869 г. полемизировал с В. В. Стасовым по вопросам народности, национальной характерности и программности, обнаружил при этом ограниченность в оценке передовых явлений русской музыки. Полемика со Стасовым дала повод Фаминцыну затеять судебный процесс, однако выдвинутое им против Стасова обвинение в клевете судом не было признано. Самодовольство и консерватизм Фаминцына увековечены М. П. Мусоргским в музыкально-сатирических памфлетах «Классик» (1870) и «Раек» (1871)»[953]. Обзор критических сообщений о деятельности А. С. Фаминцына в этой статье начинался с фельетона Стасова «Музыкальные лгуны», опубликованного в тогдашних «Санкт-Петербургских ведомостях».

Уделивший немало внимания конфликту Фаминцына со Стасовым, советский историк музыкальной критики Ю. А. Кремлев именовал Фаминцына «ярым противником кучкистов». По словам Кремлева, Фаминцын, «спекулируя в отношении кучкистов понятиями народности и простонародности, еще более обнаруживает свою «немецкую» ориентацию, стремящуюся ввести русский реализм в рамки умеренности, аккуратности и идеальности». Кремлев с возмущением упомянул о «типично иностранной» характеристике русского народа, которую Фаминцын дал в статье «Петербургская хроника» («Мне кажется, — писал Фаминцын, — много можно насчитать характеристичных для русского человека черт, имеющих очень мало общего с простонародным трепаком: широкость характера, некоторое легкомыслие, выражающееся в русском «авось», удаль, проявляющаяся в неимоверно быстрой (неведомой в Западной Европе) езде по необозримым степям, так характерно и в чисто народном духе описанной Гоголем, притом глубина чувства, высказываемая единственными в своем роде задушевными русскими народными песнями»). Если верить Кремлеву, для Фаминцына было характерно «безыдейное профессорское гелертерство взамен целеустремленной, демократической по своим задачам критики»[954].

Ненамного объективнее выглядела характеристика А. С. Фаминцына в биобиблиографическом словаре «Славяноведение в дореволюционной России». В статье о Фаминцыне утверждалось, что «для Фаминцына-музыкального критика характерна недооценка композиторов русской национальной школы. Работы Фаминцына по изучению обрядов и верований славянских народов в значительной мере устарели». «Что касается истории славянского искусства, — писали авторы предисловия к биобиблиографическому словарю, — то во второй половине XIX в. ее изучением занимались в основном В.В.Стасов и А. С. Фаминцын. В. В. Стасов, один из наиболее ярких представителей прогрессивной части русского общества середины и второй половины XIX в., отстаивал мысль о единстве исходных начал культуры русского и всех остальных славянских народов. А. С. Фаминцын сопоставлял русскую и славянскую музыку, рассматривая их с консервативных позиций, что не находило поддержки в прогрессивных кругах русского общества»[955].

Не говоря уже о не совсем точной характеристике взглядов В. В. Стасова по «славянскому вопросу», стоит отметить, что конфликт Фаминцына со Стасовым не был непосредственно связан с их взглядами на славянскую мифологию и фольклор. Тем не менее, именно он, по-видимому, стал одной из причин, по которой в советский период имя А.С.Фаминпына не упоминалось во многих отечественных изданиях, посвященных истории фольклористики. Подробнее к этому конфликту мы еще вернемся чуть позже.

Значительно больше повезло в советскую эпоху старшему брату ученого, академику Андрею Сергеевичу Фаминцыну (1835–1918), которому была посвящена статья в «Большой советской энциклопедии». Однако и он на несколько десятилетий выпал из поля зрения советской истории науки из-за критики в его адрес со стороны Тимирязева в связи с дискуссией вокруг книги Н. Я. Данилевского «Дарвинизм. Критическое исследование». Тоща особенно резко выразился о старшем Фаминцыне В. В. Розанов: «Только правительственной терпимостью (или невежеством?) можно объяснить, что оно не прогнало давно метлой всех этих «Фаминцыных» с университетских и академических кафедр»[956].

Многое в поведении, научных интересах и пристрастиях А.С.Фаминпына можно понять, если обратиться к его биографии, особенно детству и периоду учебы в России и за рубежом. Александр Сергеевич Фаминцын родился 24 октября (5 ноября по новому стилю) 1841 года в Калуге в семье военного. Фаминцыны (другие начертания фамилии — Фоминцын, Фаминцин) происходили из старинного дворянского рода. Александр и оказавший на него сильнейшее влияние старший брат Андрей получили хорошее домашнее воспитание; еще до поступления в гимназию они изучили немецкий и французский языки. В 1847 году семья переехала в Санкт-Петербург. В 1857 году Фаминцын-старший окончил естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. В 1858–1860 гг. он находился в Германии для подготовки к профессорскому званию, с 1861 года стал читать лекции в Петербургском университете и получил степень магистра, в 1867 — доктора.

Во