Дахут, дочь короля - Пол Андерсон

— Спасибо, госпожа. Простите, если мне случается показать дурные манеры. У меня и в мыслях нет обижать своих обходительных хозяев.

Виндилис понизила голос.

— Вашу хозяйку. Это неслыханно, чтобы в доме у королевы гостил мужчина — если он не король Иса.

Окружающие постарались казаться непринужденными. Дахут побелела.

— В своем доме я делаю то, что мне вздумается, — отрезала она. — Покажи мне закон, где это запрещено.

Ниалл сделал едва заметный жест несогласия в ее сторону. Виндилис же он сказал:

— Конечно же и я беспокоился о добром имени моей госпожи, но она поступила по-своему. В Эриу в этом не было бы ничего постыдного, и если бы хоть кто-то дурно о ней отозвался, вскоре он не смог бы ничего сказать.

Виндилис кивнула.

— Да. Оскорбление было неумышленным, король Ниалл. Должно быть, вас привели к нам весомые дела.

— В мыслях у меня не только торговля, — отвечал он, — но в другом месте об этом лучше всего говорить.

— Верно. У меня нет желания портить тебе празднество, Дахут. Но доставь мне на несколько минут удовольствия. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что эти молодые люди не меньше Девятерых горят желанием узнать все, что наш гость хочет о себе рассказать.

Неловкость ослабла. Возможно, только Дахут и осознавала невыраженное явно противостояние между жрицей и мореплавателем. Смех Ниалла казался вполне непринужденным.

— Теперь это будет долгая история, и не все из нее подобает услышать, — сказал он. — В моей стране мы — варвары.

— В которой части Ибернийского полуострова она расположена? — спросила Виндилис.

Он не колебался и доли секунды.

— Мида, если вам это что-то говорит. Понимаете, я и в самом деле царственная особа, но у нас это означает не то, что здесь. Вы бы назвали… многих наших королей… просто военными предводителями своих племен.

— И все же, полагаю, священными, каким является король Иса, — пробормотала Виндилис.

Тон его стал жестче.

— Мы тоже защищаем то, что свято. Мы тоже воздаем по справедливости обиженному и мстим за убитого.

— Понятно… Как долго вы окажете нам честь своим обществом?

— Столько, сколько потребуется, госпожа.

— Нам надо продолжить беседу.

— Конечно же надо. Я к услугам госпожи.

— Но не сейчас, — решила Виндилис. Она снова улыбнулась, на этот раз Дахут. — Ваше веселье будет насмарку, если на вашего друга будет каркать старая ворона. Доброй ночи, морское дитя. За тобой присмотрит Белисама.

Она повернулась и ушла. Подходило больше народу. Празднование становилось беспорядочным. Все это время Ниалл был приветливым, но внутренне все более отчужденным.

Виндилис шла по извилистым улочкам Нижнего города к дороге Тараниса. В этот час на них было мало движения, а городская стена окутана сумерками. Когда она вышла за пределы Ворот Зубров, на мысах и на воде света было больше, но и он тоже затухал. Солнце было гаснущим угольком среди пурпурно-черных краев туч. За древними рощами, на конце мыса Pax, зажглось пламя маяка, пока что оно было почти невидимым на фоне сереющего неба. Над травой и валунами скулил ветер. Виндилис вышла на боковую дорогу, ведущую вниз, к южной оконечности суши. Но хоть там было грязно и хлюпало под ногами, она не останавливалась.

У подножья утеса дорога выходила к Призрачной бухте. Там стояло на якоре два корабля. Остальные ожидали спуска на воду, когда это будет безопасно для рыбной ловли. Эту пару держали до следующего Перевоза Мертвых. Она узнала «Оспрей», заново отремонтированный, заменяющий сейчас другой корабль в доке. Был отлив, на прибрежной полосе сияли мокрые, усыпанные водорослями скалы. Рычал океан. Здесь, внизу, было холодно, противно от соленых ароматов, ветрено, тенисто.

Виндилис выбирала дорогу на тропе, ведущей к ряду вбитых в землю домиков. Хоть она и не была здесь много лет, с самого детства, она знала, какой ей нужен. Знать о таких вещах стало ее делом. Суставами пальцев она легко постучала по двери. Она не пряталась.

Отворилась дверь. В проеме возникла дородная фигура Маэлоха. Он разинул рот.

— Госпожа, госпожа Виндилис! Это и впрямь вы? Что стряслось?

Она сделала знак. Он быстро отошел. Королева вошла. Он закрыл дверь. Единственная комната освещалась толстой лампой у очага, над которым его жена, сидя на корточках, готовила вечернюю похлебку. Она дышала с трудом. Изумленно смотрели два юнца; двое детей поменьше отпрянули в непонятном испуге; в примитивной детской кроватке спал младенец. Место было теплое, дымное, полное запахов, загроможденное утварью и бедными семейными принадлежностями.

— Позвольте взять ваш плащ, королева, — сказал Маэлох. Виндилис кивнула, и он неумело его снял, когда она расстегнула брошь. Тем временем самообладание к нему вернулось. Он является свободным человеком, владельцем и капитаном исправного суденышка, и сам знаком с некоторыми тайнами. — Садитесь, прошу вас. — Он указал на стул. — Боюсь, что вино у нас бледное и кислое, пока не запаслись, да и эль немногим лучше, но добро пожаловать, моя Бета сварит крепкий травяной настой.

— Я выпью его, — сказала Виндилис, присаживаясь. — Но не пережарьте ужин. — Она поманила. — Иди сюда и слушай. Буду кратка. Дневной свет быстро слабеет.

— О, я провожу вас домой, королева, с фонарем…

— Нет надобности, если ты так быстро схватываешь суть, как об этом бытует мнение.

Маэлох сел на глиняный пол у ее ног. Бета прошептала мальчикам указания касательно стряпни и принялась подогревать воду.

— Слышал ли ты о скоттском чужестранце, Ниалле? — спросила Виндилис.

Маэлох нахмурился.

— Кто ж не слышал?

— Ты сам его видел?

— Издалека, когда он был в городе.

— С ним была королева Дахут?

Маэлох кивнул с неохотой.

— Мне показалось, что ее не стоит окликать.

— Тогда тебе есть смысл знать, что он гостит в ее доме. По Ису ходит эта новость.

— Не на моих устах. Вчера вечером в таверне я выбил зубы увальню, который посмел над нею хихикать.

Виндилис долго смотрела на мужчину, прежде чем сказать:

— Ну, она… вызывающе себя ведет. Опрометчиво. Ты бы хотел, чтоб твоя дочь так себя вела?

— Наша старшая дочь давно уже замужем. Не пристало таким, как я, это говорить, но, да, спроси меня девушка, я был бы категорически против.

— Когда ее отец вернется, он не сможет закрыть на это глаза, хотя, может быть, ему и хотелось бы.

— А какое это имеет отношение ко мне, королева? — проскрипел Маэлох.

— Сколько помнит история, вы, народ с Причала Скоттов, имели дело с этими племенами. Зачастую мы в городе об этом не знали, потому что это было запрещено.