«Если», 2005 № 02 - Журнал «Если»

Что же по этому поводу думают читатели?

Наверное, первый позыв — проставить точки-клики во всех ответах, предложенных редакцией.

Но коль скоро программа опроса предполагает однозначный ответ, и вопрошающие, подстраиваясь под нее, настаивают на выборе, примем правила игры.

Итак, что же в первую очередь? Четверть опрошенных выбрали "резкое увеличение числа авторов, издательств, серий" и вывели его на второе место.

Все это, несомненно, размывает аудиторию. Действительно, ну сколько "уроков" может выполнить человек, не желающий облачаться в рубище анахорета? Допустим, три в месяц, тридцать шесть за год, а книг, зовущих аннотациями, обещающих и намекающих — более двух сотен. И это, не считая зарубежных, которых явно не меньше.

Но ведь море совершенно безразлично к пловцу: утонешь или выплывешь — это не его проблема.

Однако мы, как водится, виним море. "Ухудшение качества прозы" заняло первое место в опросе.

А разве могло быть иначе? Если на водной глади остаются нефтяные пятна после всех танкеров необъятной родины, если ныне в свет можно, не моргнув глазом, выпустить работу, исполненную в стиле заводской многотиражки, — чего вы ждете?

Понятно чего: десяти годовых "уроков" пятнадцати знаковых фантастов.

Аудитория сопротивляется. На поток, который льется по всем трубам, она реагирует самым простым и здравым способом — просто выходит на сушу. Говоря рыночным языком: сужает круг предпочтений.

В конечном итоге все это вопрос доверия. К серии, которая внезапно разродилась мыльным пузырем и потеряла престиж, к издательству, которое предъявило миру школьное сочинение "на тему фантастики", к журналу, который "ввиду собственных причин" напечатал провальную вещь.

Но давайте забудем обиды. Среди лидеров есть еще третий ответ, который комментатору представляется самым важным: "падение интереса к фантастике; уход аудитории в другие жанры".

Любопытно было бы узнать, что каждый участник опроса подразумевал, выбирая это решение. Я могу предложить лишь свою версию.

Все это имело бы смысл, если бы ситуация в детективе, историческом романе, даже психоделической прозе решительно отличалась от той неуютной, а порою удушливой атмосферы, которая окутала современную российскую фантастику. Допустим, так; где-то есть луч света, где-то можно дышать, и бегство в это пространство представляется для читателя единственным выходом.

К сожалению, эта сладкоголосая песнь не имеет отношения к действительности: все жанры стоят перед теми же проблемами, что и фантастика.

Мы живем воспоминаниями. Кто-то помнит, кто-то слышал, а кому-то достоверно известно, что книга Дмитрия Биленкина "в те самые времена" ушла за месяц тиражом в миллион экземпляров!

Не было в "те самые времена" у фантастики такого тиража. Не давали. Но все, кто помнит, кто слышал и кому достоверно известно, абсолютно правы: если бы Д.Биленкину, В.Михайлову, Е.Гуляковскому, не говоря уже о братьях Стругацких, выдали подобный стартовый тираж, то он разошелся бы за месяц.

И дело не в том, что фантастики было мало, о чем сейчас принято говорить в качестве главного довода как истца, так и ответчика. Просто фантастику читали ВСЕ. Точнее, все те, кто не испытывал физиологической неприязни к жанру. Ведь в стране поголовной грамотности читать, по сути, было нечего: истинные писатели — Трифонов, Гранин, Распутин, Астафьев и немногие другие — никак не хотели умещаться в прокрустово ложе социалистического реализма, а сотни тех, кто располагался на нем вполне уютно, могли рассчитывать лишь на интерес по принуждению, по профессиональной обязанности. И, естественно, на приличные тиражи.

Фантастика, даже советская, даже играющая с властью в поддавки, все равно избегала начальственной длани. Как, впрочем, и детектив, и историческая проза, и "психологическая проза", т. е. дамский роман, весьма модный уже в те времена. И читающая публика, то есть едва ли не половина населения Страны Советов, искала практически все, что обещало глоток свежего воздуха.

Но когда на лотки, на прилавки, на полки были выложены и званные, и избранные, когда у читателя появился реальный выбор, аудитория ушла в свой любимый жанр. Говоря опять-таки рыночным языком: структурировалась. Любителям детектива обеспечено чтение на десять лет вперед, поклонники исторической прозы получили запас на четверть века, мейнстрим предложил текущие, чуть ли не еженедельные поступления.

Можем ли мы что-нибудь противопоставить?

А собственно, зачем? Пусть детектив, пусть мейнстрим, пусть (и обойдемся без инсинуаций) хоть дамский роман! Их читатели любят свой жанр, они умеют творить миры вместе с писателем, они чувствуют музыку слова. В этом странном мире они наши единомышленники. Они, как и мы, Читатели.

А нас, любителей фантастики, как выясняется, не так много. И за спиной не стоят легионы. Да, мы уже не способны покорять города, но нас вполне достаточно, чтобы не дать им рухнуть.

Сергей ПИТИРИМОВ

КУРСОР

Копилка экранизаций известных литературных произведений вновь существенно пополнится. Режиссер Дэвид Гойер снимет римейк классической НФ-ленты 1973 года "Зеленый сойлент", поставленной по мотивам романа Гарри Гаррисона "Подвиньтесь! Подвиньтесь!". Действие картины происходит в будущем, где довольно своеобразно решена проблема питания. Николас Кейдж сыграет главную роль в экранизации очередной истории Филипа К.Дика. Ли Тамахори снимает фильм "Следующий" по мотивам рассказа "Золотой человек". Автору сценария Гэри Голдману не привыкать адаптировать произведения фантаста для кинематографа: в 1990 году он уже занимался этим, переделав рассказ "Продажа воспоминаний по оптовым ценам" в сценарий ленты "Вспомнить все". Кейдж сыграет человека, способного предвидеть будущее и влиять на события. В конце концов перед героем встанет выбор, кого спасти: себя или весь мир. Компания "Sandra Schulberg's Phobos Entertainment" приобрела все права на экранизацию знаменитого романа Урсулы Ле Гуин "Левая рука тьмы", завоевавшего премии "Хьюго" и "Небьюла".

Фэнтезийный цикл Стивена Дональдсона "Хроники Томаса Ковенанта" также обретет экранное воплощение. Компания "Revelstone Entertainment" приобрела права на первые шесть томов, повествующих о писателе-неудачнике, неожиданно перенесшемся в загадочный мир, где ему суждено стать инкарнацией супергероя.

Режиссер "Американского пирога" и "О мальчике" Крис Вейц намерен приступить к съемкам фильмов по мотивам фэнтезийной трилогии Филипа Пулмана "Темные начала", завоевавшей "Медаль Карнеги". В книгах рассказывается о детях, борющихся против всесильной церкви. Однако американский режиссер убрал из сценария многие антихристианские выпады английского автора, и Пулман одобрил эту "цензуру".