Игрушка судьбы: Фантастические романы - Клиффорд Саймак

«Нет таких, — сообщил Корабль, — зеленых и приятных планет поблизости нет».

«Раз у меня не находится подходящих слов, — обратился робот к Кораблю, — ты не возражаешь, если я просто побуду здесь еще немного? Мы должны по меньшей мере проявить деликатность и не взлетать сию же минуту…»

«Можешь торчать там, сколько хочешь, — согласился Корабль. — В нашем распоряжении вечность».

— И знаете, — заявил Никодимус Хортону, — я так и не нашел что сказать…

Но тут заговорил Корабль:

«У нас гость. Спустился с холмов и ждет возле трапа. Надо бы выйти к нему. Однако будьте настороже, соблюдайте правила безопасности и захватите личное оружие. Судя по его виду, субъект препротивный».

Глава 5

Гость остановился футах в двадцати от нижнего края трапа и ждал не шевелясь, пока Хортон с Никодимусом спустятся к нему. Он был ростом с человека и держался на двух ногах. Однако руки, праздно свисающие по бокам, заканчивались не пальцами, а пучками щупалец. Одежды он не носил. Тело было покрыто скудной линяющей шерстью. Более чем очевидно было, что это самец. Голова представляла собой попросту голый череп. Она не ведала ни волос, ни меховой опушки, кожа туго обтягивала костный остов. Мощные челюсти выпячивались, образуя здоровенное рыло. Верхние резцы свисали почти как клыки у допотопных саблезубых тигров Земли. А длинные заостренные уши, понизу прижатые к вискам, выдавались над куполом голого черепа и стояли торчком. И каждое ухо было увенчано ярко-красной кисточкой.

Как только они спустились до нижних ступенек трапа, странное существо возвестило голосом гулким как барабан:

— Приветствую вас на этой хреновой планете…

— Черт побери, — выпалил пораженный Хортон, — откуда ты знаешь наш язык?

— Я усвоил язык от Шекспира, — ответило существо. — Шекспир обучил меня ему. Но Шекспир ныне умер, и мне его безмерно недостает. Без него я вполне безутешен.

— Постой, ведь Шекспир жил в глубокой древности, и откуда же…

— Отнюдь не тот, что в древности, — ответило существо. — Хоть он тоже не был молод, в нем жила болезнь. Шекспир утверждал, что он человек. И был весьма похож на тебя. Делаю вывод, что и ты человек, а другой, что с тобой, не человек, хоть у него имеются человеческие черты.

— Ты прав, — заявил Никодимус, — Я не человек, но почти един с человеком. Я друг человека.

— Тогда прекрасно! — возрадовалось существо. — То есть просто замечательно! Потому что я был этим самым другом для Шекспира. Лучший друг, какой у меня был во все времена, — так говорил Шекспир. Мне его, несомненно, недостает. Я восхищен им чрезвычайно. У него было столько умений. Одного он не умел — выучить мой язык. Так что пришлось мне вольно-невольно выучиться его языку. Он говорил мне о больших судах, несущихся с грохотом в пространстве. Так что, услышав ваш грохот, я поспешил быстро, как мог, в надежде, что сюда пожаловали люди Шекспира.

Хортон обернулся к Никодимусу:

— Тут что-то не сходится. Не мог человек забраться в такую космическую даль! Конечно, Корабль валял дурака, тормозил у разных планет, и это съело порядочно времени. И все равно мы почти в тысяче световых лет от Земли…

— А может, на Земле, — возразил Никодимус, — уже построены лучшие корабли, летающие во много раз быстрее скорости света? Мы барахтались в космосе, а тем временем многие корабли опередили нас. Выходит, как это ни удивительно…

— Вы двое рассуждаете о кораблях, — перебило существо. — Шекспир поведал мне о кораблях, однако ему корабль был не нужен. Он прибыл через туннель.

— Послушай, — не выдержал Хортон, начиная сердиться, — попытайся говорить потолковее. Что это за туннель, что ты имеешь в виду?

— Разве тебе неизвестен туннель, проложенный среди звезд?

— Никогда о нем не слышал, — сказал Хортон.

— Погодите, — предложил Никодимус, — попробуем вернуться назад и начать по порядку. Правильно ли я понял, что ты уроженец этой планеты?

— Уроженец?

— Да, я сказал — уроженец. Спрошу иначе. Ты местный? Это твоя родная планета? Ты здесь родился?

— Ни в коем разе! — воскликнуло существо с пылом, — Будь моя воля, я б на этой планете помочиться побрезговал! Не задержался бы здесь на самое малое время, выпади мне шанс выбраться отсюда. Затем я и поспешал, чтоб выторговать себе возможность отбыть вместе с вами обоими, когда вам придет пора улетать.

— Значит, ты очутился здесь так же, как Шекспир? Через туннель?

— Разумеется, через туннель. Как бы иначе мог я сюда попасть?

— Тогда и расстаться с планетой должно быть легче легкого. Ступай в этот самый туннель и отбывай восвояси.

— Не могу, — захныкало существо, — Треклятый туннель вышел из строя. Совершенно разладился. Работает только в одну сторону. Сюда доставляет охотно, отсюда не хочет нипочем.

— Ты же сказал, что туннель проложен среди звезд. У меня сложилось впечатление, что он ведет ко многим звездам.

— К такому их числу, что разум не в силах сосчитать, но здесь ему требуется починка. Шекспир пытался, и я пытался, но мы не могли его поправить. Шекспир молотил по нему кулаками, пинал его ногами, кричал на него и обзывал ужасными именами. Однако туннель все равно не работает.

— Если ты не с этой планеты, — вмешался Хортон, — то, может, скажешь нам, кто ты такой?

— Охотно. Все очень просто — я Плотояд. Вы двое знаете плотоядов?

— Это пожиратели иных форм жизни.

— Я Плотояд, — объявило существо, — и очень тем доволен. Горд тем, что такова моя природа. Среди звезд живут многие, кто смотрит на плотоядов с неудовольствием и ужасом. Они ошибочно полагают, что поедать других живущих неправильно, недостойно. И даже говорят, что это жестоко, а я утверждаю, что жестокости нет. Быстрая смерть. Чистая смерть. Свободная от страданий. Куда предпочтительней недугов и старости.

— Хорошо-хорошо, — перебил Никодимус, — Нет нужды продолжать. Мы не имеем ничего против плотоядных.

— Шекспир говорил, что человек тоже плотояд. Но не настолько, как я. Шекспир делил со мной мясо тех, кого я убивал. Мог бы убивать сам, но не с такой ловкостью, как я. Я рад был убивать для Шекспира.

— Нетрудно догадаться, — ввернул Хортон.

— Ты здесь один? — спросил Никодимус. — Здесь нет других таких же, как ты?

— Я одинок, — подтвердил Плотояд, — Прибыл сюда потаенным образом. Никому о том не проболтался.

— А этот твой Шекспир тоже прибыл сюда потаенным образом, как и ты? — спросил Хортон.

— Были безнравственные существа, жаждущие его отыскать, дабы обвинить в том, что он якобы нанес им вред. И он не желал, чтобы его отыскали.