Пророчица (СИ) - Ксюша Ангел

— Прогуляюсь, — ответила я. — Съезжу в город.

— Понимаю, тебе все еще трудно, но… — Рита отвела взгляд и начала внимательно разглядывать кованые бра на стене.

— Что? — насторожилась я.

— Поскольку Влад ушел… В общем, нам нужно выбрать нового вождя.

В принципе, к подобному разговору я была готова. Каждый день ждала его возвращения в дом атли, даже думала паковать вещи и переехать к Вике. Но сейчас была немного ошарашена.

— Разве закон позволяет избирать нового вождя, когда жив существующий?

— Брат не вернется, — вздохнула Рита. — Это уже точно.

В душе смешались облегчение и тревога. Странно и слишком хорошо для меня. Слишком, чтобы в это поверить.

— Откуда знаешь?

— Кирилл видел его. Вчера в городе. Влад не вернется в атли.

Ушел? Серьезно? Отрекся и бросил племя, которым так дорожил? Сверхсила открыла новые горизонты?

Я мысленно себя отругала. Какое мне дело вообще? Ушел и ладно. Так даже проще — не придется видеть его, переживать все снова, уходить из дома. Интересно, дом Влад оставит атли или нам придется съезжать?

— Нас не так много, но мы все еще можем выбрать, — с надеждой сказала Рита.

— Да уж, невелик выбор. — Я горько улыбнулась. — Учитывая, что у Кирилла нет таких амбиций. Скажи лучше, что это просто формальность.

— Возможно, это и формальность, но мы должны закрепить все решением совета. Сегодня вечером. И твой голос…

— У Филиппа он есть, — безразлично перебила я. — Мне пора.

— Что‑то важное? — Рита усердно расправила темно — синюю плиссированную юбку, делая вид, что задала обычный будничный вопрос.

— Хотела проведать Вику.

— Полина, давай начистоту. Я знаю, у тебя с Измаловым были отношения, но он отреченный. Вам просто нельзя, пойми!

— Я не дура, — насупилась я. — Знаю. И что ты имеешь в виду, говоря «отношения»?

— Ой, да ладно! Все знают, что вы были любовниками. Из‑за этого Влад и сделал… то, что сделал.

В горле застрял противный, горький ком обиды. В глазах на секунду потемнело, кулаки сами собой сжались.

Она что же, винит меня? Невероятно. Моя собственная сестра считала, что недавние ужасные события произошли по моей вине. Несколько секунд я стояла молча, размышляя, как бы порезче ответить. К сожалению, на ум приходили сплошные банальности — пошлые и пафосные.

Посмотрела на Риту с укором и покачала головой.

— Не были мы любовниками.

А потом подумала, что Рита не сама дошла до неутешительных выводов. Наверняка Влад говорил с сестрой, и я в этой истории выглядела не лучшим образом. Но прогнать обиду не получилось — она ворвалась в меня диким вихрем разочарования и ярости.

Развернувшись, я быстро пошла прочь. Забыть, не думать! Пора вставать на ноги, и встреча с охотником — первый шаг.

По дороге до Липецка я злилась на Влада. Вся моя жизнь была пропитана им, тягой к нему, болезненным терзанием между «простить» и «уничтожить». Вру, «уничтожить» не было. Но теперь, когда я поняла, насколько мало значит человеческая жизнь и насколько дорога моя собственная, все виделось в совершенно ином свете.

Я понимала, что не стану сильнее. Не смогу ударить так, чтобы он понял: мне было реально больно. Чтобы осознал: так делать нельзя. Резать людям вены, чтобы удовлетворить собственные амбиции. Привязывать доверяющих тебе женщин к ритуальному камню и использовать их кровь.

К черту проклятие! Я любила его. Поверила, что тот день, исполосованный полу — снегом полу — дождем за стеклом его пустынной, холодной квартиры, был во благо. А почему? А потому что так сказал он. Оля не в счет — ей Влад тоже мог навешать лапши.

Единственный вопрос, словно игла, засел в мозгу: почему он ждал? И зачем заставил меня думать, что он любит меня…

Глупая Полина. Влад Вермунд никого не любит. Он бросил племя, ушел. Туда ему и дорога!

У двери Андрея я немного притормозила. Положила палец на кнопку звонка и застыла. Внезапно нахлынули воспоминания: страх за Глеба, волнение, решимость. Они там — те, кого я люблю. Мой лучший друг. Моя сестра. И он. Человек без лица — потому что истинное лицо он никогда не показывал.

Следом пришел вопрос. Малодушный. Почему я? И ответ — отчетливый, простой и до обиды правильный. Я позволила. Верила, не замечала очевидного. И невольно разрешила себя использовать…

— Полина? — Андрей махал ладонью перед моим лицом, стараясь вернуть в реальность. Я очнулась, вынырнула из прошлого и оказалась в настоящем — болезненном и неправильном. — Ты в порядке?

— Нет. — Слабо улыбнулась. — Впустишь?

В небольшой кухне ничего не изменилось. Странные ощущения — мне хотелось перемен, но тут словно жил кусочек прошлого, до событий, почти убивших меня. И я была рада, что хоть где‑то он сохранился, ведь в моей жизни места для прошлого больше не было. Я его выжгла. Стерла воспоминания.

Андрей готовил вкусно. Радость, а не мужчина. Даже удивительно, почему еще не женат. Хотя, с его сущностью это и не мудрено — сложно будет объяснить супруге ночные вылазки и дрожащих при встрече с ее благоверным хищных.

— Так тебя можно поздравить? — улыбаясь, спросил он.

— Поздравить?

Вот уж чего точно делать не стоит, так это поздравлять меня. Теперь даже летом придется носить длинные рукава, пряча под ними отпечатки собственной глупости.

— Ну, с ребенком.

— А, это… — Я отвела взгляд и опустила взгляд на скатерть. И как ему удается сохранять ее чистой и белоснежной? Чудеса! И занавески. Белый. Думай о белом, Полина, а не о забрызганном твоей кровью ритуальном камне атли.

— Рассказывай. Что стряслось?

— Мне нужно знать, где найти Первозданных, — выпалила я и замолчала. Одновременно испытала облегчение и тревогу — прятаться негде, остается уповать на удачу. Ну, и на сочувствие охотника.

Андрей молчал минуты две. Думал о чем‑то напряженно, пока я рассматривала его из‑под полуопущенных ресниц. Похоже, отнесся к моей просьбе серьезно, а это уже что‑то. Не посмеялся и не прогнал.

Посмотрел хмуро и прямо спросил:

— Что ты натворила?

— Не я. Глеб.

— Какой Глеб?

— Ну, тот, темноволосый, — объяснила я и, увидев недоумение на лице Андрея, добавила: — Которого ты привязал к стулу.

— Ага. — На лице охотника мелькнула тень узнавания. — Так что же сделал Глеб?

— Отрекся от племени.

Охотник со свистом выдохнул. Даже я испугалась немного. Встал, прошелся к плите, нанес на губку чистящее средство и начал усердно тереть варочную поверхность.