День Астарты - Александр Розов

Давным-давно, в середине прошлого века, Роберт Шекли написал фантастическую новеллу «Watch-Bird» (Страж-птица). Ее направленность была уныло-алармистской: роботы погубят человечество. Созданный для полиции летающий робот, размером примерно с альбатроса, способный распознавать криминальные действия, и на месте карать злодея с помощью высокоточного оружия, быстро становится проклятием человечества. Армады безжалостных и бесконтрольных самообучающиеся роботов, начинают опознавать всех людей, как злодеев, и задают им перца… «Watchbird» мгновенно стал культовой фигурой для продвинутых военных. Летающие разумные железяки, способные самостоятельно задать перца солдатам противника, или (как вариант) оппозиционным элементам в собственной стране — это же fine! Cool! Wow!

За следующие полвека, западный оборонительный альянс ввалил в реализацию этой милитаристской мечты несметные миллиардов долларов (добытых, разумеется, из карманов налогоплательщиков), построил 5 поколений различных ударных дронов и в конце первого десятилетия XXI века предъявил планете первых страж-птиц (по имени Killer-Bee), приближающихся к тому, что было описано у Шекли. Все были поражены мощью современной военной науки, но еще больше — ценой этих птичек. Это было не принято говорить громко, но сложилось мнение, что уж лучше армия грабителей, чем армада этих летучих потрошителей карманов граждан. Парадокс был еще и в том, что технические решения (общий дизайн, схема управления, размещение двигателя и т. п.) оказались заимствованными у частных авиамоделистов, делавших для игрушечных воздушных боев пластиковые дроны похожего размера, ценой порядка ста долларов.

Гражданам просто забыли сказать, что главной целью создания страж-птиц (или Killer-Bee) была не национальная безопасность, а дележка их денег, изъятых через налоги.

Чуть позже, лидеры меганезийской Алюминиевой революции заметили эту ценовую несообразность, и в небе появилось экономичное поколение роботов-киллеров — из дешевых материалов, с дешевыми сенсорами, процессорами и движками, и дешевым вооружением (таким, как капсулы с самовоспламеняющимся белым фосфором). Они остались в истории под красивым именем «Merdador Nocturna» (ночные говновозы).

Еще лет через 20, океанийские авиа-эксперты пришли к выводу, что супердешевые «говновозы» — тоже крайность, и стали искать оптимум в древней и прочной, как пирамиды, системе координат: «цена-эффективность-технологичность». Затяжные военные действия в центральноафриканском и индомалайском регионах, оказались отличным полигоном для этих дронов и для фабрик-автоматов по их производству. Штурмовые дроны «Wabi», так внезапно массово возникшие в небе Западной Новой Гвинеи были закономерным этапом этого экономико-технического процесса. Кстати, слово «Wabi» — не из папуасского языка. Это просто аббревиатура от «Watch-Bird»…

Красные кхмеры, занявшие провинцию Тимикагату, не знали всей этой истории, и появление маленькой эскадрильи, которая отделилась от основного штурмового авиакорпуса, была для них полной неожиданностью. Серые V-образные силуэты, пикирующие с неба над горными вершинами со скоростью пушечного снаряда, показались им миражом, обманом зрения… Атака заняла около десяти секунд. Микрокалиберный пулемет выпускает за это время до тысячи пуль, бомб-бластер — сбрасывает до полусотни капсул с взрывчатой или зажигательной смесью, а боевой ослепляющий лазер обычной конструкции дает 200 прицельных импульсов.

Примерно через четверть минуты после начала атаки (когда стая Wabi уже ушла на полкилометра от берега и разворачивалась над морем), до младшего командира Лон Бусана дошел общий смысл происходящего. Надо отдать ему должное: приказ «Всем положить оружие, никому не стрелять и не двигаться» был самым разумным в такой ситуации. Бойцы красной армии, дисциплинированно положили оружие и замерли, в ужасе глядя, как снова набравшие высоту дроны уходят в стремительное пике. Еще несколько секунд, и они вторично прошли над военным лагерем на бреющем полете. Снова взлетел в воздух мусор с поражаемых мини-бомбами свалок, а жестянки из-под консервов запрыгали под ударами микрокалиберных пуль. На грунтовке, ведущей от деревни к причалам, расплескались кляксы горящего фосфора, и над землей поползли облачка едкого белого дыма. В порядке эпилога, подломились обработанные пулями опоры навеса на деревенском рынке, и вся хлипкая конструкция, крытая пальмовыми листьями медленно и даже торжественно завалилась на бок… А стая дронов к этому моменту уже виднелась где-то вдалеке, как рой серых точек над вершинами гор.

В подсумке у Лон Бусана требовательно запищала портативная рация. Он растерянно достал ее и нажал кнопку «ответить в дуплексном режиме».

— Hola, товарищ Лон, — послышался голос загадочного командира вооруженных сил неизвестной ранее республики Хитивао, — Я надеюсь, демонстрация боевой техники прошла спокойно? Серьезно пострадавших нет?

— М-м… — замялся Лон Бусан, быстрым опытным взглядом оценивая положение дел вокруг, — благодарю вас, товарищ Акиа, все прошло достаточно спокойно.

— Я рад, товарищ Лон. Надеюсь, мы сейчас придем к взаимовыгодному соглашению?

— Да, безусловно… Как быстро нашим отрядам следует покинуть территорию?

— До заката, — лаконично ответил командарм республики.

Лон Бусан задумчиво задержал взгляд на длинной натянутой веревке, на которой сушились недавно выстиранные рубашки и штаны красноармейцев. Сейчас в этой униформе оказалось столько дыр от пуль, что сквозь них можно было наблюдать за действиями местных жителей, заливающих водой горящую свалку старых циновок.

— Товарищ командарм Акиа, не могли бы вы дать нам срок до полуночи? Мы готовы выполнить любые условия, но нам необходимо время для сбора людей и техники.

— Хорошо, товарищ Лон. Значит, поступим так. Через 2 часа в вашу ставку в Кокенау прибудет хоп-командор Винни и шесть полувзводов рейнджеров. Вы будете сдавать населенные пункты его людям последовательно: Энаротали, Тембагапура, Тимика, и далее — порты Амампаре, Ута и Кокенау. Из Кокенау вы уйдете ровно в полночь.

— Да, товарищ Акиа. Я жду товарища хоп-командора Винни в Кокенау через 2 часа.

— Правильно, товарищ Лон. Отбой.

Командир красных кхмеров убрал рацию в подсумок и оглядел своих подчиненных командиров, уже дисциплинированно собравшихся вокруг него.

— Так! — сказал он, подняв вверх ладонь, т. е. требуя предельного внимания, — Здесь, в Западной Новой Гвинее победило национально-освободительное движение. Народная армия смела гнилой колониальный буржуазный режим и будет строить новую жизнь. Наша помощь им больше не требуется. Вы только что видели, как хорошо они умеют защищать завоевания своей революции. Когда-нибудь мы тоже будем иметь такие машины, которые нам сейчас показали ново-гвинейские товарищи. Мы передаем им занятые нами населенные пункты, и движемся дальше, туда, где трудовому народу необходима наша военно-организационная помощь. К 23:30 следует подготовить все подразделения к стремительному броску, туда, где враг не ожидает нашего удара!

2. Большой красный крокодил

41

Дата/Время: 01.03.24 года Хартии

Место: Остров Тимор.

Давным-давно остров Тимор был огромным крокодилом, миль 300 в длину. Он плыл с юго-запада, из индийского океана, к Новой Гвинее, но, проходя между Австралией и Сулавеси, напоролся на рифы Алор, и с горя окаменел. Интуитивно понятно, что если история имеет такое начало, то и продолжение, скорее всего, не радостное. Правда, до XVI века все было нормально, австралоиды, папуасы и меланезийцы жили на спине окаменевшего крокодила, ловили рыбу, выращивали себе на огородах овощи и прочие бананы, не подозревая о таких вещах, как борьба за мировое господство. Потом сюда пришли каравеллы, и Тимор был аннексирован португальской колониальной империей, что принесло жителям нищету, рабство, христианство, гонорею и сифилис. В XIX веке голландские работорговцы решили заняться здесь бизнесом, и отняли у португальского короля туловище крокодила, оставив ему голову и ломтик на левом (северном) боку, который называется Оекусси. В 1942 году японские имперские войска захватили весь Тимор, и устроили там концлагерь. В 1945 их выгнали, и ООН стала делить Тимор по новой. Этот процесс затянулся, а в 1975 на остров вторглись войска индонезийского президента Сукарно и истребили треть жителей (из уцелевших в предыдущих сериях).

Следующие четверть века индонезийская армия воевала с партизанами (а заодно — с аборигенами). Потом, в виду явной бесперспективности процесса, сюда пригласили миссию ООН, чтобы поделить все еще раз. В результате туловище вместе с хвостом (островком Роти) осталось за Индонезией, а голова, ломтик на левом боку и островок Атауро в 12 милях от левого крокодильего глаза, стали называться «Демократическая Республика Тимор-Лесте (восточный Тимор)». Столицей назначили городок Дили в левом глазу, и объявили, что теперь на Тиморе настанет счастливая жизнь. Не тут то было! Жители, отвыкшие работать (в виду полной непродуктивности этого занятия в условиях непрерывных войн), остались в состоянии перманентной нищеты и голода, а столица с дивной регулярностью подвергалась захвату вооруженными бандами. Иначе говоря, случилось то же самое, что и в других зонах миротворческой активности ООН.