Алая королева - Филиппа Грегори

И все же перед Рождеством я нашла способ отправить Генри письмо, минуя Стэнли. Там не было ни благих пожеланий, ни рождественских шуток — слишком уж мрачные дни настали для обмена пустыми фразами и подарками. То явно был неудачный год для дома Ланкастеров. И в душе моей не хватало радости для рассылки кому-то наилучших пожеланий. Нам предстояла долгая и трудная работа, если Генри все же намеревался достичь трона; а Рождество казалось мне самым подходящим днем, чтобы начать все с чистого листа.

Насколько мне известно, лжекоролева Елизавета и узурпатор Ричард заняты сейчас обсуждением тех условий, при которых эта ведьма могла бы покинуть свое убежище.

Мне бы хотелось, чтобы Генри публично объявил о своей помолвке с принцессой Елизаветой Йоркской. Это помешает ей заключить брак с иным претендентом и напомнит ближайшим друзьям королевы, а также моим бывшим друзьям, что Генри по-прежнему претендует на трон, и они, как и прежде, должны оказать поддержку его законным требованиям.

Объявить о том, что принцесса Йоркская — его невеста, он должен в день Рождества в Рейнском соборе — точно так же некогда Жанна д'Арк в соборе Реймса провозгласила французского инфанта королем. Я приказываю Генри сделать это, и не только как его мать, но и как глава нашего дома.

Поздравляю вас с праздником!

Той долгой зимой во время безрадостного Рождества и не менее безрадостного начала очередного года у меня вполне хватило времени поразмыслить о суетности собственных амбиций и греховном желании сбросить с трона законного правителя страны. Ближе к утру, когда непроницаемая ночная тьма медленно сменялась утренними сумерками, холодными и серыми, я опускалась на колени перед алтарем и обращалась к Богу с вопросами: почему Ты не благословил попытку моего сына отвоевать то, что должно принадлежать ему по праву? Почему позволил дождям и ветрам препятствовать ему? Почему не дал его кораблям пристать к родному берегу? Почему Ты, повелитель землетрясений, ветра и огня, не заставил эту бурю улечься ради моего Генри, как сделал в Галилее ради себя самого? Я спрашивала Господа: как Ты допустил, что Елизавета Вудвилл, вдовствующая королева Англии, будучи ведьмой, о чем знает каждый человек в нашей стране, смогла преспокойно покинуть свое убежище и вступить в диалог с королем-узурпатором? Почему она по-прежнему с легкостью отыскивает свой путь в жизни, а мой путь размыт дождями и завален камнями? Так, распростершись на холодных ступенях алтаря, я часами предавалась своему святому, покаянному горю.

И Бог все-таки услышал меня. После стольких ночей, проведенных в бдениях и постах, после стольких отчаянных молитв, мне был наконец дан ответ. И я, кажется, догадалась, почему Он ответил мне. Просто я сама пришла к пониманию того, что случилось.

Да, я поняла, что вся наша затея была омрачена грехом честолюбия и алчности и тень греховной женской жажды мести спутала наши планы. Да, планы эти строила женщина, считавшая себя матерью короля, не удовлетворенная участью обычной женщины. Главной нашей ошибкой было то, что свои действия мы основывали на тщеславном женском стремлении стать королевой. Во имя своего эгоистичного желания я была согласна сменить мир, лишь недавно установившийся в стране, на новую войну. Познать себя — значит познать все. И теперь я готова была покаяться не только в собственных прегрешениях, но и в том, какую роль мои личные амбиции сыграли в нашем общем поражении.

Впрочем, я была не права лишь в чрезмерном честолюбии, имевшем, по-моему, вполне законные основания, ну и еще в том, что слишком сильно хотела занять достойное место в обществе. Так что мой гнев был гневом праведным. За все следовало винить Елизавету Вудвилл. Это она, горя жаждой мести, по собственной прихоти вовлекла Англию в очередную войну; это она явилась к нам, исполненная гордости за дом Йорков, поглощенная мечтой посадить на трон своего сына; это она вечно задирала нос, уверенная в своей красоте и неотразимости. Мне, конечно, стоило отказаться от объединения с ней, ведь она стремилась достичь лишь собственных, греховных целей. Это ее, Елизаветы, необузданное желание обеспечить победу своему сыну и вывело нас за пределы Божьего терпения. Мне же надо было раньше увидеть, насколько она властолюбива, и отойти в сторону.

Но и я тоже натворила немало и теперь, осознав это, молила Господа простить меня. Главной моей ошибкой был союз с Бекингемом, непомерные амбиции которого и безбожная жажда власти навлекли на нас эти карающие дожди, а также с королевой Елизаветой, тщеславие и преступные страсти которой показались Господу нашему весьма неприглядными. И потом, неизвестно: вдруг это действительно она своим колдовством вызвала те непрекращающиеся ливни?

Мне, конечно, подобало поступить так, как Жанна д'Арк, когда она вскочила на коня и поскакала навстречу врагу в полном одиночестве, вооруженная лишь откровениями Царицы Небесной. А я связалась с грешниками, и какими грешниками! С женщиной, которая была вдовой сэра Джона Грея![47] С мальчишкой, которого эта женщина женила на своей сестре Екатерине Вудвилл! Это за их грехи я была наказана Богом. Но сама не была греховна — Господь знает все, Он знает и это. Однако же я позволила себе сотрудничать с ними; я, верная служанка Господа, разделила наказание, которое понесли эти грешники.

Мне было мучительно думать, что их неправедные деяния разрушают праведность моих помыслов; Елизавету во всеуслышание называли ведьмой и дочерью ведьмы, а Бекингема всю его недолгую жизнь считали себялюбивым павлином. Зачем я так оступилась, пойдя с ними на сговор? Мне следовало действовать в одиночку, слушать только себя и позволить им самостоятельно устраивать мятежи и совершать убийства. Мне следовало остаться в стороне от всего этого, но так уж вышло, а в итоге их провал стал и моим провалом, вызванные ими дьявольские дожди начисто смыли и мои надежды, их грехи пали и на меня. Я была жестоко наказана за их преступления.

ВЕСНА 1484 ГОДА

Всю зиму и весну я размышляла над тем, что сделали не так мои бывшие союзники. Елизавета по-прежнему оставалась взаперти в своем убежище, и я была даже рада этому. Сама находясь под арестом в собственном доме, я представляла, как она сидит в мрачной крипте у самой воды и понимает, что потерпела поражение и угодила в ловушку. И вдруг, уже в середине весны, от моего мужа пришло следующее послание:

Король Ричард и Елизавета Вудвилл наконец договорились. Она была вынуждена согласиться с постановлением парламента о том, что она никогда не была замужем за покойным Эдуардом, Ричард же поклялся, что обеспечит ей и ее дочерям полную безопасность, если они покинут убежище. Теперь ей предстоит жить под присмотром Джона Несфилда в его поместье Хейтсбери, это в Уилтшире, а ее дочери станут фрейлинами королевы Анны, пока не будет решен вопрос с их замужеством. Ричарду известно о помолвке твоего сына с принцессой Елизаветой, но ни о тебе, ни о Генри он и слышать не желает. Елизавета Вудвилл, судя по всему, полностью смирилась со своим поражением и даже со смертью сыновей. Во всяком случае, она даже не упоминает о них.