Роза и червь - Роберт Ибатуллин

– Ладно, понятно. Этот ваш святой Грааль таинственно пропал. Моя задача – найти его. Так?

– Не забегайте вперёд, мой друг, – Валериан поморщился. – После гибели гейммастера Неда Ковчег перешёл к его преемнику, потом к следующему, и так передавался от Первосвященника к Первосвященнику в течение трёхсот шестидесяти четырёх лет. – Местоблюститель тяжело вздохнул. – Цепь передачи оборвалась десять лет назад.

– Оборвалась на вас, – догадался Арлекин.

– Именно, мой сообразительный друг. Когда я вступил в церковь, во главе её стоял ложный, недостойный учитель. Его звали Мирослав, – У Валериана дёрнулся уголок рта. – Этот старый шарлатан проповедовал ересь о многоуровневой реальности, об Игре над Игрой, и показывал фокусы, выдавая себя за чудотворца. Община его разоблачила и изгнала…

– Но он забрал с собой Ковчег, – подхватил Арлекин.

– Мой друг, вы что, нарочно крадёте у меня ударные фразы? – возмутился Валериан. – Да, он похитил Родонитовый Ковчег, а с ним и оригинал Откровения.

– И за триста с чем-то лет никто так и не осмелился сделать копию?

– А зачем? – пожал плечами Валериан. – Кому нужны эти терабайты галиматьи? Всё равно никто кроме Локвуда не был способен увидеть в них смысл. Зачем нам оригинал, когда есть писания самого гейммастера Неда? – Местоблюститель встал, шагнул к шкафу, провёл рукой по строю книжных корешков. – Вот, смотрите, версия перевода 2105 года. Расширенная версия 2107 года. Прижизненные дополнения… Посмертные дополнения… Канонический русский перевод… Комментарий гейммастера Барбары… Компендиум толкований северной школы… Ну и мой скромный вклад в эту священную традицию, – Валериан снял с полки и любовно погладил толстый том в красной коже. С обложки сияли золотым тиснением причудливые буквы: «Г•М VАЛЄRIАNЪ * ПОЛNАЯ ΣИМФОNIЯ ОТКRОVЄNIЙ». – Ну и скажите на милость, мой друг – когда мы обладаем таким богатством Предания, зачем нам какое-то невнятное Писание?

– В чём тогда ценность оригинала?

– Иногда, мой друг, вы демонстрируете прискорбную наивность, – вздохнул Валериан. – Или пытаетесь таковую изобразить. Ценность представляют не какие-то там битые файлы на давно нечитаемом носителе. Ценность представляет Родонитовый Ковчег. В качестве священной реликвии и символа моего сана, – Истиноучитель горделиво выпрямился. – Община избрала меня местоблюстителем престола Первосвященника, но пока Ковчег не у меня, полноправным Первосвященником мне не быть. Теперь понимаете?

– О да, – Арлекин довольно улыбнулся. Ну конечно – всё дело было во власти, иначе и быть не могло – Итак? Куда умыкнул ковчег ваш Мирослав?

Валериан скривился от одного звука ненавистного имени.

– Мирослав!.. Я десять лет ничего не слышал об этом проходимце. А недавно услышал. – Гейммастер сел. Протянул тяжёлую паузу. – Он объявился на Зелёном Мосту. Ковчег до сих пор у него. И он не оставил своих претензий на главенство в церкви. Нашёл там покровителей, сколотил что-то вроде банды… В общем, поднялся. – Валериан мрачнел с каждым словом. – И меня это пугает. Мирослав – жестокий, мстительный человек. И вполне способен подослать ко мне своего фанатика-ассасина…

– И поэтому вы решили подослать к нему меня? – ухмыльнулся Арлекин.

От такой прямоты местоблюститель поморщился.

– Зачем же так, мой друг! Не надо его убивать… если не будет иного выхода. Постарайтесь решить дело добром. В любом человеке, даже в последнем злодее, есть частицы высшей истины… Все мы в конечном счёте – заблудшие и забывшие свою сущность игроки из Реального Мира… Итак, если вы убедите Мирослава покаяться, вернуть Ковчег, признать меня Первосвященником, распустить банду и обратиться к истине и добродетели – честь вам и хвала!.. Ну а если нет… – Валериан пожал плечами. – Пусть он умрёт. Желательно всё-таки без мучений. Разберитесь с ним так или иначе, верните Ковчег – и мы в расчёте.

– Отличное задание, – сказал Арлекин с восхищением. – Просто мечта. Верно ли я понял, что в ереси Мирослава убийство не считается таким грехом, как у вас?

– Более чем верно поняли, мой друг. Убийство считается у него добродетелью. Ибо мы, подлинные реалиане, верим, что наша цель – осознание свой сущности и освобождение из Игры, возвращение в Реальный Мир, наш истинный дом. А эти еретики – что Реальный Мир на самом деле тоже виртуальный, что лестница миров бесконечна, что освобождение невозможно… Их цель – всемогущество в нашем мире! – в голосе Валериана заклокотала ярость. – Их цель – Годмод! И эта гнусная секта рассчитывает познать его через человеческие жертвоприношения, ритуальные пытки, кровавые оргии…

– Наверняка и он про вас говорит то же самое, – усмехнулся Арлекин, – но мне всё равно нравится. Искатель утерянного Ковчега, с ума сойти! Как он выглядит, ваш Ковчег?

Валериан вновь потянулся к шкафу и вытащил увесистый крупноформатный альбом. Этот был на английском: «Реалианское искусство. Каталог новомосковской коллекции». Гейммастер раскрыл альбом посредине. На фотографии оказалось нечто вроде пирамидальной этажерки; подпись гласила: «Гора Кайлас». Валериан перелистнул ещё несколько страниц, и Арлекин увидел цилиндрическую шкатулку из красивого марганцево-розового камня с чёрными прожилками. «Родонитовый Ковчег. Североамериканская школа, 2109 г.»

– Запомнил, – кивнул Арлекин, – не спутаю. Я берусь за вашу работу.

– Когда?

– Когда выполню своё основное задание. То самое, о котором вы не знаете и знать не хотите.

Валериан нахмурился.

– Не затягивайте это слишком надолго.

– Это зависит не только от меня. – Арлекин встал с дивана – видимо, слишком резко, потому что в голове тотчас проснулась боль. – Всё, гейммастер. Спокойной ночи.

– Да не иссякнет в вас сознание Истины, – Валериан встал и привычным беглым движением пальца начертил на его лбу Реальномирнную Спираль.

Арлекин проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Чьи-то глаза в темноте горели безумным пламенем… Глаза Игоря, конечно. Кого же ещё.

– Ну ты вовремя, – Арлекин протёр глаза. – Придумал мне поручение? – Игорь энергично закивал и потянул его за руку. Другой рукой он прижимал к боку толстую кипу тетрадей. – Ладно, ладно, иду.

Арлекин осторожно встал. Игорь немедленно потащил его к окну. Стояла глубокая ночь, в окне над садом и медиториумом чернело ясное глубокое небо – усеянное звёздами, вспыхивающее метеорами, мигающее огнями орбитальных баз.