Законы исчезновения - Борис Иванов

И вышел в совсем другие места.

«Переулок... — сказал он себе. — Я только что нашел „переулок“ и прошел им...»

Горы были теперь далеко. Злые коронные разряды обозначили вершины хребтов совсем не там, где Рус ожидал их увидеть. А внизу — там, на склонах, куда вывел его «переулок», в который он шагнул несколько мгновений тому назад, — высился Лес.

По шуршащему щебню, по скользкой, непривычно жесткой траве он стал спускаться к Лесу. Лорри снова предупреждающе сжал ладошку.

Рус огляделся. И заметил — на белом громадном камне на опушке — человеческую фигуру. Человек этот смотрел на него и явно ждал чего-то.

Глава 9

ПАВЕЛ ПОВЕЛЕВАЮЩИЙ ДЕМОНОМ

Полутьма еще окутывала мир. Кибитки и возы Лоскутного Племени пестрым караваном выкатывались из леса. Караван этот разноцветной змеею начинал извиваться по прихотливым изгибам узкой дороги, карабкающейся в горы.

На заднем бортике одной из последних кибиток, свесив ноги и не слишком беспокоясь о собственной безопасности, сидели двое. Оба были не молоды и не стары. Один — типичный человек бродячего народа, чернявый и жилистый, — курил свернутую из листа местного дерева самокрутку, второй — рыхловато сложенный, начинающий лысеть, кучерявый блондин — мученически морщился и отгонял ладонью дым, который ветром относило в его круглую, добродушную физиономию. В отличие от наряженного в живописные лохмотья спутника, этот человек был облачен в комбинезон работника охранной службы невероятно далеко отсюда отеля «Звездный Берег». Комбинезон этот, так же как и его хозяин, явно переживал не лучшие времена. Часть его деталей была вообще утрачена. А то, что осталось, остро требовало стирки и ремонта. К Лоскутному Племени кучерявый блондин явно не имел ни малейшего отношения. По крайней мере, до последнего времени. Об этом свидетельствовала и тонкая, но прочная цепочка, которая соединяла его левое запястье с одной из перекладин корпуса кибитки. Что, впрочем, нисколько не мешало пленнику совершенно по-дружески вести беседу со своим спутником.

— Куда мы теперь повернули? — живо поинтересовался он, выглянув за край брезентового полога кибитки. — А, Марко? В горы подались. Чего вы там потеряли? Одни каменюки кругом...

— К барону Черри в гости едем, — пояснил его собеседник. — Ты, братец Эйб, еще не знаешь, что тут не одни каменья. Тут такие домики встречаются, что графам да князьям впору в них жить. Вот у Черри как раз такой. И двор широкий. Он всегда наших хорошо принимает — Черри здешних перевалов, считай что хозяин. Передохнем, лошадок приведем в порядок. Заодно и тебя продадим.

— А купит? — засомневался братец Эйб. — На кой я ему — Черри этому?

— Не бойся, — хлопнул его по колену Марко. — Если ты и вправду оттуда, — он ткнул оттопыренным большим пальцем правой руки в тускло пылающие небеса, — то наверняка купит. Он же сам такой — с Пришлыми дружбу водит. Он, — тут Марко нагнулся к уху собеседника и, отгородившись рукой, сжимающей самокрутку, от невидимых соглядатаев, прошептал: — и к Неназываемому, и к Пятерым вхож. Понял, лопух, — и к тем, и к другим... Это уметь так надо. Х-хе! Так что купит за милую душу.

Тут он вернулся к нормальной человеческой речи и, главное, убрал от физиономии Эйба свое смрадное курево.

— Он тебя купит, а ты — сбежишь! Х-хе!

— А-а потом? — осведомился Эйб.

Собственно говоря, его тянуло спросить, а что будет, если он не станет убегать от этого самого Черри. Но что-то удержало его от этого. Что до Марко, то он словно и не догадывался о существовании такой возможности.

— А потом, — охотно отозвался он, — известное дело — снова к нам. А мы тебя — снова запродадим. Не боись — покупатели найдутся... Раз пять мы этот номер урвем. Это точно.

— А потом? — снова спросил Эйб.

— А потом — известно: побьют нас. Так и что с того? Нам не привыкать. — Марко откинулся на солому на дне кибитки.

Эйб же сгорбился и пригорюнился. Роль песика, выдрессированного для многократной продажи, мало улыбалась ему. Еще меньше улыбалось, правда, его теперешнее положение.

— Безвыходность, — сказал он сам себе, уныло разглядывая обхвативший его запястье наручник. — Безвыходность. Вот чего я не люблю в жизни! И кой черт понес меня в номер сэра Августа?!

— Чего ты там, братец Эйб? — поинтересовался из глубины кибитки задремавший было Марко.

— Возношу молитву господу... — вяло отозвался братец. — Кой только черт понес меня в номер сэра Августа?

Поселение было обнесено высоким частоколом. У ворот, как и положено, была выставлена стража. Правда, сейчас, когда небо только начинало светлеть, обоих дюжих молодцев, приставленных к воротам, похоже, сморил непреодолимый сон.

Посланец спешился и, ведя коня под уздцы, подошел к спящим поближе. Нагнулся над одним, над другим и выпрямился, болезненно морщась. Стражники уже успели окоченеть.

Отворив ворота и ведя коня за собой, он вошел в поселок. Тот казался пустым. Даже дым не поднимался из труб домов. Слышалось только квохтанье домашней птицы да блеяние домашнего скота. Потом где-то на задворках с протяжной тоской завыл пес. Животных явно что-то тревожило. Впрочем, ясно что. То, что их хозяев больше не было в живых.

Посланец оставил коня у первой попавшейся коновязи и заглянул в один дом, в другой. Всюду было примерно одно и то же. Ни крови, ни признаков борьбы. Просто люди, не успевшие проснуться. Умершие во сне. Мужчины, женщины, старики... И дети. Только в одном доме ребятишки лет десяти — брат и сестра, наверное, — почему-то не спали тогда. Или успели проснуться. И подбежали к дверям, чтобы посмотреть, как идет по поселку Дарящая смерть. У дверей они и остались лежать.

«Война? — спросил себя Посланец и попробовал слово на вкус. — Это война?»

Он пересек поселок и добрался до замка пешком. Прошел мимо мертвой стражи и мертвых слуг. Вошел в кабинет.

Магнус Равновеликий сидел в кресле перед раскрытой на шестьсот десятой странице книгой Иосифа Краткого. Борода мага была задрана к потолку.

Посланец просто для проформы тронул кончики его окоченевших пальцев. Пожал плечами: «Зачем?»

— Так надежнее, — произнес за его спиной глуховатый голос Неназываемого.

Посланец обернулся.

— Так надежнее, — повторил его шеф, выходя из библиотеки.

В отличие от ничем не приметного Посланца, Неназываемый удался всем — и внешностью, и одеждой, и манерой держать себя. Лицо его — узкое и смуглое — странно сочетало в себе черты римского патриция и индейского вождя. Ни нитки седины не просвечивало в черных, цвета воронова крыла, прямых волосах, чуть ниспадавших на лоб. Был он росл, строен и облачен в охотничий наряд из кожи, замши и тускло поблескивающего вороненого металла. В руках он держал позаимствованный в библиотеке Робина фолиант и рассеянно листал его.