Выродок - Светлана Ст.

— Да, мистер Малфой.

Старушка вышла из комнаты. Наложив на дверь защитные заклятия, Драко обратился к напарнику:

— Мистер Бернс, вы, я вижу, уже достали приборы? Приведите их в рабочее состояние! Когда вы это сделаете, я начну проверять вещи, а вы будете меня страховать. Через час поменяемся. Вам все ясно?

В какой‑то момент юноше показалось, что Кузнечик нарушит условия их договора, но тот, густо покраснев, сквозь зубы сказал:

— Да, сэр.

— Вот и славно, мистер Бернс! – Драко, с трудом скрывая облегчение, приступил к осмотру.

Гостиная была наполнена вещами, имеющими отношение к профессии покойного мужа хозяйки, и поначалу бесчисленные изображения драконов усиливали тревогу юноши. Но со временем привычная работа помогла преодолеть беспокойство. Через час, меняясь с Кузнечиком местами, он чувствовал себя вполне уверенно.

Все произошло около одиннадцати. Драко наблюдал за действиями напарника, краем глаза поглядывая на приборы по замеру уровня некробиотики. Вдруг стрелка одного из созданных нищебродом устройств бешено завертелась. Юноша взял прибор в руки, пытаясь понять, что происходит, как вдруг услышал странный, неузнаваемый голос Кузнечика:

— Ааааааааа…

В этом голосе не было ни страха, ни боли, но и мысли тоже отсутствовали. Слышалось лишь бесконечное облегчение.

Драко обернулся к напарнику и замер, потрясенный. Джонни, странно изогнувшись, совершенно пустыми глазами смотрел на нависшее над ним прозрачное облачко, продолжая тянуть свое «Аааааа…» Облако стремительно увеличивалось в размерах.

Не очень соображая, что делает, юноша навел на облако свою палочку и заорал:

— Фините Инкантатем! Фините Инкантатем!

Он продолжал выкрикивать заклинание, даже когда облако исчезло, а Кузнечик замолчал и упал на пол. Драко не знал, сколько времени прошло, прежде чем он опустил палочку и осторожно подошел к лежащему напарнику. Тот не шевелился, глаза были закрыты, из уголка рта стекала струйка слюны.

Юноша положил руку на грудь лежащему – сердце билось. Драко заорал, что было сил:

— Кузнечик! Ты меня слышишь?!

Тот открыл глаза и просипел:

— Да, слышу… Я что‑то не очень хорошо себя чувствую… Слабость какая‑то…

— Это не слабость, это Черная Дыра, — объяснил юноша, удивляясь своей радости. – Ты попал под ее удар. Я не понял, портативка ли тебе попалась или Дыра возникла естественным образом, но это неважно. Главное – ты жив!

— Черная Дыра?! – Джонни приподнялся на локте. – Я ее представлял совсем иначе…

— Ее все представляют совсем иначе…

Драко понял, что улыбается. Его охватила невероятная слабость, и он сел на пол рядом с напарником.

Кузнечик вдруг затрясся, словно в лихорадке:

— То есть это была настоящая Черная Дыра?! И я мог погибнуть?!

Юноша открыл рот, чтобы ответить, но не успел произнести ни слова. Джонни вдруг зарыдал, всхлипывая отчаянно и безнадежно. Сначала он повторял:

— Я не знал, не знал, что это так просто… — а потом громко завыл.

Кузнечик ревел отчаянно и самозабвенно. К запоздалому страху примешивалась боль от воспоминаний о вчерашнем визите отца.

Ричард Бернс, дававший около трехсот концертов в год, в Англии проводил сравнительно немного времени и сына навещал редко, а вчера вечером явился, — возможно, не по собственному желанию, а исключительно из‑за многочисленных просьб жены.

— И как ты, Джонатан? – спросил отец, даже не давая себе труда скрывать брезгливое пренебрежение. – По–прежнему трудишься в этом своем Секторе с непроизносимым названием?

— Да, тружусь, — упрямо ответил Джонни.

— Не понимаю я этого, — Ричард недоуменно пожал плечами. – Ты же классный пианист, мог бы выступать с концертами, а вместо этого занимаешься ерундой. Раньше шла война, и все эти прятки–салочки были хоть как‑то оправданны, но давно уже наступил мир! Какое удовольствие нормальный человек может получать от бесконечных приказов: «Руки вверх, ноги в стороны!»?!

— Ричард, у мальчика своя жизнь, — осторожно пыталась возразить мама.

— Представь себе, я это заметил. Но я отец Джонатана и имею право высказать собственное мнение об этой так называемой жизни!..

Вспомнив, какое лицо было у отца, когда он произносил эти слова, младший Бернс заплакал еще громче.

Юноша сначала почувствовал к рыдающему коллеге брезгливое презрение, но, подумав, понял, что неправ. Кузнечик встретился с Дырой на своем первом целевом выезде, а это действительно страшный шок. Сам Драко столкнулся с ней, уже имея некоторый опыт нейтрализации заклятий, но все равно испытал сильнейшее потрясение и погиб бы, если бы не своевременная помощь Уизли. А Джонни Бернс ведь не зря получил свое прозвище. И в самом деле, чего требовать от Кузнечика?! Он совсем еще мальчишка…

Юноша обнял напарника за плечи и успокаивающе заговорил:

— Ну ничего–ничего… Все уже закончилось! Ты молодец, хорошо держался. Я, когда впервые с Черной Дырой столкнулся, то потерял сознание и только вечером пришел в себя, а ты уже почти в форме… Ты молодец!

Джонни сначала зарыдал еще громче, уткнувшись в плечо коллеги, но понемногу начал успокаиваться, а потом недоверчиво спросил, продолжая всхлипывать:

— Это ты – ты! – потерял сознание так надолго?! Не верю!

— Я, столкнувшись впервые с Черной Дырой, потерял сознание до вечера, — Драко говорил медленно и терпеливо, словно с ребенком. – Меня Уизли спас. Без него бы я погиб…

Кузнечик поднял глаза – и юноша в первую минуту даже испугался. Во взгляде Джонии читалась такие беспредельные благодарность и преданность, какие можно увидеть только у собаки, смотрящей на своего хозяина.

— Спасибо тебе, — сказал Кузнечик тихо. — Я тебе по гроб жизни обязан, Заяц…

Это мерзкое прозвище резануло, словно Сектусемпрой. Драко быстро поднялся на ноги и резко ответил:

— Не стоит благодарности, мистер Бернс. Это моя работа.

— Да не обижайся ты, Заяц! – грустно сказал Джонни. – Пойми, в нашем Секторе принято обращаться друг к другу по прозвищам! Никто не пытается тебя обидеть, когда называет Зайцем! У нас такой обычай!

— Мне ваш обычай не нравится. Почему я должен с ним мириться?!

— Потому что это очень удобно! Меня зовут Джонни, а Песика – Шон. Похожие имена, верно? Если кого‑то из нас будут окликать в бою или в шумной комнате, то вполне можно спутать. А Песика с Кузнечиком не спутаешь никогда!

— Меня зовут Драко Малфой, и мое имя ни с кем не спутаешь, — дурацкий разговор начал утомлять юношу. — Кроме того, напоминаю вам, мистер Бернс, что во время целевого выезда вы должны называть меня сэром… Сейчас я вызову сюда мракоборцев. Надеюсь, они разберутся, портативка ли это была или естественная Черная Дыра. А вы попытайтесь подняться на ноги, мистер Бернс.