Забирая жизни. Трилогия (СИ) - Бец Вячеслав

– На все четыре стороны.

Парни осторожно подошли к выходу из камеры, все ещё не веря, что маразм прошел. Возможно, у Муляра просто отпустила печень? Обоих интересовало, почему планы Муляра изменились, но они не решались спрашивать. Клеймин догадался сам.

– Вам, наверное, интересно почему вас отпускают?

– Есть такое, – признался Андрей.

– За вас поручились. Не спрашивайте кто – я не знаю. И лучше бы вам поскорее свалить, потому что подполковник Муляр просто в бешенстве.

Андрей тяжело вздохнул – маразм продолжался, просто их временно от него оградили.

– Но наша задача не решена. Я не соврал ни одного слова – нам действительно нужно наладить связь с вашим командованием.

– Да, я читал доклад Бондаренко. Вот вам пропуск, – он дал Андрею бумагу, похожую на ту, что парень получил у торговой гильдии. – Машина и ваши бойцы уже тут. Поедете с нашим сопровождающим в Марьинку – это в тридцати километрах на северо-восток по главной дороге, просто никуда не сворачивайте. Там найдете полковника Тургенева, он нормальный мужик, выслушает вас и, возможно, поможет. От него поступил приказ вас отпустить. За вас поручился кто-то очень серьезный, потому что приказано вернуть вам всё, даже оружие, не чинить препятствий и оказать содействие.

Андрей задумчиво кивнул головой и прошел на выход. На улице неподалеку они с Сергеем увидели своих бойцов и машину. Поздоровавшись со всеми и выслушав несколько забавных реплик, Андрей услышал оклик. Это был Клеймин. Андрей подошел.

– Не поделишься, кто ваш большой друг?

– Не могу, – ответил Андрей и слегка улыбнулся. – Если бы мог – сказал бы сразу.

Клеймин не ответил улыбкой, разочарованный ответом парня. Он серьезно и несколько недоверчиво смотрел на Андрея.

– Ну и ладно. Но в случае чего – пеняй на себя, – предупредил он недовольным тоном.

– Договорились.

Андрей вернулся к машине и сел на свое место. Ему всё ещё не верилось, что весь этот ужас, наконец-то, позади. А ещё его и самого теперь мучил вопрос, кто именно поручился за них? И почему? Разумеется, парень обманул Клеймина – он не имел ни малейшего понятия о том, кто это мог быть.

Дороги на территории «Булата» были неплохие. Их старались латать, хотя все в машине и подозревали, что такое отношение здесь только к главным дорогам, соединяющим ключевые стратегические объекты. Пока ехали, Андрей расспрашивал парней о том, как с ними обходились, пока его не было. Черенко рассказал, что их долго мурыжили под прицелами. Потом разоружили, забрали машину и загнали в кирпичное здание. Оттуда до глубокой ночи их по одному водили на допрос, где идиот-лейтенант задавал всякие глупые вопросы, пока, наконец, утром все это не закончилось. Им вернули машину и оружие и сообщили куда ехать за недостающими членами отряда. Вот и вся история.

Выходило, что вообще никто в отряде не понимал, что произошло. Что ж, оставалось надеяться, что полковник Тургенев расставит все точки над «ё».

Но и это предположение не оправдалось. Тургенев оказался суровым, но толковым и справедливым мужиком. Он выслушал Андрея, принял от него информацию, которую Гронин просил передать, высказал предположение, что эту фамилию он уже где-то слышал и заверил, что передаст все куда надо. Но на вопрос, почему он за них поручился, Тургенев ответил лишь, что на то были причины. И всё. Больше ничего. На этом он закончил разговор и попрощался, намекая, что Андрею пора уходить.

Уже выходя из кабинета, Андрей решился спросить ещё кое-что.

– Товарищ полковник, разрешите задать ещё один вопрос? – попросил он.

– Задавай, сержант, – благосклонно разрешил тот.

– Вы сказали, что фамилия Гронин кажется вам знакомой. А не случалось ли вам слышать про подполковника Виктора Романова?

Тургенев скосил взгляд, нахмурился и задумался, между бровями собрались две глубокие складки.

– Тоже знакомое что-то. Кто это?

– Мой отец.

Андрей коротко описал отца.

– Романов… Виктор… Не могу вспомнить, но прям крутится в голове. Так стоп – а почему ты вообще спрашиваешь?

– Он исчез в начале эпидемии. Его вызвали из отпуска, он уехал и больше я никогда его не видел. Вот и расспрашиваю всех, кого могу.

Андрей добавил ещё факты, который рассказал ему Гронин плюс кое-что из того, что говорила о службе отца мать.

– Ты надеешься, что он ещё жив, что ли?

– Если нет, то может, хотя бы могилу кто-нибудь покажет.

Во взгляде полковника промелькнуло сочувствие. Он вновь нахмурился и задумался. Если не считать Гронина, Родионова и Лёши, то Андрей впервые встретил человека, который для ответа на его вопрос об отце тратил больше трех секунд. Значительно больше.

Подумав еще немного, полковник поднял трубку допотопного телефона. Ответили ему быстро.

– Да, это я. Ты не помнишь случайно, кто такой Виктор Романов, подполковник? Нет, у нас не служит – это до эпидемии ещё. Давно когда-то попадался кто-то с таким именем, может, лет десять назад, где-то в первый год после эпидемии… Ага… Слушай, зайди лучше ко мне и поговорим… Хорошо. Жду.

Тургенев положил трубку и посмотрел на Андрея, которого от волнения начал бить озноб. Парень вдруг почувствовал, что сейчас он, наконец, что-то узнает. Но хорошее или плохое?

– Присядь ещё на пару минут. Сейчас придет мой зам. Может, он нам поможет.

Зам пришел минут через пятнадцать. Пока ждали, успели обсудить жизнь Андрея после эпидемии, кратко поговорили о Гронине и об их организации. Но Андрея эти разговоры уже не отвлекали – он с нетерпением и плохо скрываемым волнением ожидал подполковника Дергачева, который мог помочь пролить свет на одно из важнейших дел в его жизни.

– Саша, это старший сержант Андрей Романов. Парень просит нашей помощи, – обратился к заму Тургенев, когда тот уселся на небольшой диванчик у стены. – Так что говоришь – помнишь этого Романова?

– Да. Помню его. Ты тоже должен помнить – он нам помог справиться с бандой ментов.

– Точно! – Тургенев хлопнул себя по лбу. – Вот оно! С ним ещё было около двадцати бойцов. Если это, твой отец, сержант, то он у тебя отличный мужик.

Взгляд Тургенева, обращенный к Андрею, стал намного теплее. Дергачев тоже смотрел на парня, как на старого знакомого.

– Да, это точно, – поддержал полковника Дергачев. – Как он выглядел, твой отец?

Андрей ещё раз описал отца. Дергачёв хмурился, вспоминая что-то и в конце концов заявил.

– По описанию, конечно похож. Вроде бы. Много лет прошло, точно уже не вспомнить, но вроде бы похож.

– Расскажите, пожалуйста, при каких обстоятельствах вы встретились? Что он делал или собирался делать?

Подполковник подумал немного, почёсывая подбородок и чуть заметно покачивая головой, а затем заговорил.

– Когда началась эпидемия из нашей части почти всех забрали на охрану очередного периметра, но потом, когда всё стало разваливаться – никто из личного состава не вернулся. К тому времени народ уже вовсю мародёрствовал и творил беспредел. А городские менты, сбившись в большую банду, вообще решили захватить нашу часть. Сначала переговоры вели, потом угрожали. Их было человек пятьдесят, а у нас – два офицера и пятнадцать зеленых солдат. Романов появился очень вовремя, и что самое важное – не бросил нас, хотя запросто мог это сделать.

Дергачев помолчал немного.

– Признаться честно, он сильно повлиял на меня своим поступком. Я тогда был молодым летехой, пороху не нюхавшим, уже в штаны наложил, думал конец нам. Он и такие, как он, показали мне, что такое офицер, что такое настоящий солдат – такие своих в беде не бросают, даже если для этого надо жертвовать собой. Я это на всю жизнь запомнил.

Даже если у остальных и были какие-то сомнения, то вот Андрей был точно уверен, что речь идет о его отце. Парня переполняла и гордость за отца, и печаль от того, что он может его уже не увидеть, но он даже думать не хотел, что возможна ошибка и в этом кабинете сейчас говорят о ком-то другом. Отец оставался для него ориентиром чести и порядочности, к которому он всегда будет стремиться.