Чужестранка. Книга 1. Восхождение к любви - Диана Гэблдон

Полностью поглощенная событиями прошедшего месяца, я начисто забыла о девушке и о том, что она могла значить для Джейми, а он для нее. Правда, я подумала о ней, когда встал вопрос о нашем с Джейми скоропалительном браке, но он ничем не показал, что она может оказаться помехой в каком бы то ни было смысле.

Но конечно, если ее отец не даст согласия на брак дочери с человеком вне закона, а Джейми нужна жена, чтобы получать свою долю доходов Маккензи… ну, в таком случае ему все равно, что одна жена, что другая, он взял бы ту, какая подвернулась. Я считала, что достаточно хорошо узнала Джейми, чтобы представлять себе, насколько глубоко укоренилась в нем практичность: так и должно было произойти с человеком, который последние четыре года, по существу, провел в бегах. Он, принимая решения, не стал бы руководствоваться сантиментами по поводу привлекательности розовых щечек и волос цвета расплавленного золота. Но это не значит, что ни сантиментов, ни привлекательности не существует вообще.

Была же, в конце концов, та маленькая сценка в алькове, свидетельницей которой я стала: Джейми держал девушку на коленях и пылко ее целовал (мне вспомнилось, как он говорил мне, что ему приходилось обнимать женщин и что сердце у него при этом колотилось, а дыхание прерывалось)… Тут я обнаружила, что крепко сжимаю в руках и укладываю в складки край зелено-желтого одеяла. Я бросила это занятие и отерла подолом рубашки руки, только теперь заметив, какие они у меня грязные, – два дня подряд я не выпускала из них поводья, а умыться возможности не было.

Я встала и подошла к лохани с водой, забыв о своей усталости. К собственному немалому удивлению, я обнаружила, что мне неприятно вспоминать, как Джейми целовал Лаогеру. Он сказал во время нашего разговора по дороге: «Лучше жениться, чем сгорать от вожделения, а я тогда именно сгорал от вожделения». Я и сама почувствовала этот огонь, вспомнив о том, как действовали на меня поцелуи Джейми.

Я плескала воду на пылающие щеки, брызгалась, стараясь охладить свои чувства. Твердо напомнила себе, что у меня не может быть никаких претензий по поводу привязанностей Джейми. Я вышла за него по необходимости. И он женился на мне по своим соображениям, одним из которых было откровенное желание расстаться с девственным состоянием.

Другое соображение тоже ясно: ему нужна была жена, чтобы получать собственное достояние, но сосватать девушку своего круга он не мог. Соображение куда менее приятное, чем первое, чтобы не сказать низменное.

Сон совсем прошел; я не спеша сняла свою грязную дорожную одежду и надела чистую сорочку, предусмотрительно доставленную в комнату – так же как кувшин и лохань с водой – прислужницами миссис Фиц. Как она управилась со всеми приготовлениями для двух новобрачных за то короткое время, пока Джейми разговаривал с Колумом, а потом мы поднимались наверх, останется вечной загадкой. Миссис Фиц, подумалось мне, управилась бы и с американской гостиницей «Уолдорф Астория», да и с лондонским отелем «Риц», пожалуй, тоже.

Эта мысль неожиданно пробудила во мне более сильную тоску по моему собственному миру, чем во все предыдущие дни.

«Что я здесь делаю?» – спросила я себя в тысячный раз.

Здесь, в этом чужом для меня месте, в недостижимом расстоянии от всего близкого и знакомого, от дома, мужа и друзей, брошенная на произвол судьбы, одинокая среди людей, которые очень похожи на дикарей? Я начала себя чувствовать в безопасности, а порою даже счастливой в последние недели с Джейми. Но сейчас вот я осознала, что счастье это иллюзорно, если и остается безопасность.

Я не сомневалась, что Джейми будет верен принятым на себя обязательствам, он станет защищать меня и в дальнейшем от любых тревог и угроз. Но, возвратившись сюда после нескольких дней, похожих на сон и проведенных в полной обособленности среди диких холмов и на пыльных дорогах, в грязных гостиницах и на благоуханных стогах сена, он, как и я, попадет под обаяние прежних отношений. За месяц нашего брака мы постепенно сближались все сильнее, но в последние напряженные дни эта близость, как я чувствовала, дала трещину, и мне начало казаться, что она может полностью рухнуть после возвращения к обыденной реальности замка Леох.

Я прислонилась головой к каменному косяку окна и стала смотреть во двор. Алек Макмагон и двое его помощников на дальней от меня стороне двора чистили лошадей, на которых мы приехали. Животные, впервые за два дня накормленные и напоенные вдоволь, с явным удовольствием отдавались движениям рук, которые чистили скребницами лоснящиеся бока и оттирали пучками соломы грязь моего плотненького кургузого Фистла, который радостно последовал на заслуженный отдых в стойло.

Я подумала, что вместе с лошадью уходит от меня надежда на близкое бегство и на возвращение домой. О Фрэнк! Я закрыла глаза, и по щеке возле носа поползла крупная слеза. Я открыла глаза пошире, снова глянула на двор, а потом крепко зажмурилась и попробовала вызвать перед собой облик Фрэнка. Но в то мгновение, как я смежила веки, передо мной возник не мой любимый муж, а его предок Джек Рэндолл, полные губы которого искривила злобная усмешка. Испуганное этим образом воображение тотчас вызвало из глубин памяти облик Джейми, каким я его увидела на окне комнаты Рэндолла – с выражением страха и гнева на лице. Как я ни старалась, я не могла представить себе со всей ясностью, казалось бы, такие знакомые черты Фрэнка.

Внезапно мне сделалось холодно от страха, я обхватила себя ладонями за локти. А что было бы, если бы я сумела убежать и нашла дорогу к каменным столбам? Что было бы потом? Джейми, надеюсь, вскоре бы утешился – хотя бы с той же Лаогерой. Я тогда беспокоилась о том, как он отнесется к моему исчезновению. Но если не считать минутного приступа сожаления, охватившего меня на берегу потока, я, пожалуй, всерьез не задумывалась о том, как подействует на меня разлука с ним.

Задумавшись, я то развязывала, то снова стягивала концы завязки на воротнике моей сорочки. Если я и в самом деле собираюсь отсюда бежать, я должна вести себя так, чтобы связь между мной и Джейми не становилась теснее. Я не должна позволить ему полюбить меня по-настоящему.

Если у него вообще пробуждается нечто подобное, подумала я, снова вспомнив Лаогеру и разговор с Колумом. Если он женился на мне только по расчету – а похоже, что так, – то, скорее всего, его чувства в большей безопасности, чем мои.

Усталая, голодная, полная разочарования и неуверенности, я к этому времени довела себя до такого состояния, что не могла ни уснуть, ни просто посидеть спокойно на месте. Совершенно несчастная, я бесцельно бродила по комнате, хватая какие-то предметы и потом оставляя их где попало.

Ток воздуха из открытой двери нарушил неустойчивое равновесие гребешка, которым я балансировала на кончике пальца, и возвестил возвращение Джейми. Он слегка покраснел и был явно возбужден.

– А, ты не спишь, – сказал он, удивленный и почему-то смущенный тем, что нашел меня бодрствующей.

– Да, – ответствовала я сурово. – А ты надеялся, что я сплю и ты сможешь к ней вернуться?

Он на секунду сдвинул брови, но тут же поднял их вопросительно.

– К ней? Ты имеешь в виду – к Лаогере?

Это имя, произнесенное с типично шотландской певучей растяжечкой – Лэ-ра, – вызвало во мне необъяснимый гнев.

– Так ты все-таки был с ней! – прорычала я.

Джейми смотрел на меня удивленно, с настороженностью и некоторой обидой.

– Да, – сказал он. – Я встретил ее возле лестницы, когда вышел. С тобой все в порядке, англичаночка? Ты выглядишь немного неспокойно.

Я взяла зеркало, взглянула на себя и обнаружила, что волосы торчат густой нечесаной гривой вокруг головы, а под глазами обозначились темные круги. Я положила зеркало с глухим стуком.

– Со мной все в полнейшем порядке, – заявила я, стараясь взять себя в руки. – А как Лаогера?

– Просто великолепно, – отвечал он, прислонившись спиной к двери, скрестив руки на груди и внимательно меня разглядывая. – Мне кажется, она удивилась, узнав о нашей женитьбе.

– Великолепно, – повторила я и глубоко вздохнула.

Подняв глаза, я обнаружила, что Джейми смотрит на меня с усмешкой.

– Тебя почему-то беспокоит эта девчоночка? – спросил он не без иронии. – Она для тебя ничего не значит… и для меня тоже, – добавил он.

– Ах, не значит? Она не захотела бы – или не могла бы выйти за тебя замуж. А ты должен был взять кого-то в жены и взял меня, благо случай подвернулся. Я не вправе упрекать тебя за это, но я…

Он в два прыжка пересек комнату и схватил меня за руки, не дав договорить. Одним пальцем поднял мою голову за подбородок.

– Клэр, – заговорил он ровном голосом, – в свое время я скажу тебе, почему я на тебе женился… или не скажу. Я просил тебя быть честной со мной. Как я честен с тобой. В том числе и сейчас. Эта девушка может претендовать лишь на мою учтивость, не больше.