Прыжок - Мартина Коул

— Я также слышал, что вы сами занялись бизнесом. Моя мать — сильная женщина, Донна. И я всегда уважал женщин. Хотя вообще-то не слишком люблю их. Мои вкусы больше склоняются к мужской дружбе, вы меня понимаете. Но иногда на моем пути встречаются женщины, которые мне нравятся. И у меня такое чувство, что вы — одна из них.

Донна изящно кивнула.

— Благодарю вас, мистер Левис. Я принимаю это как комплимент. А ваша мать придет сегодня вас навестить?

— Не сегодня, — покачал он головой. — Может быть, в понедельник. Для нее слишком утомительно такое долгое путешествие. Ей уже далеко за семьдесят, хотя она прекрасно выглядит для своего возраста. Я попросил моего друга привозить ее сюда каждые две недели. Как хорошо иметь друзей на свободе, не так ли, Джорджио? Особенно привлекательных друзей. Они освещают мрачные дни, проводимые здесь.

— Я с удовольствием познакомлюсь с вашей матерью, мистер Левис. Похоже, она просто удивительная женщина. Я потеряла родителей, когда была совсем юной. Но всегда чувствовала, что матери как-то по-особенному относятся к детям, особенно к сыновьям.

В первый раз изумленный Джорджио увидел, как Дональд Левис кому-то искренне улыбается. И еще больше он удивился, когда осознал, что эту улыбку Левис подарил его жене, Донне.

— А вы и в самом деле хитрая девчонка. Я теперь вижу, что не ошибся в своем первом впечатлении. Думаю, мы с вами будет большими друзьями, Донна Брунос. — Он перевел взгляд на Джорджио. — Я надеюсь, ты ценишь эту девочку, Джорджио?

Тот заметно расслабился.

— Не беспокойся, Дональд. Я не только ценю ее, но и во многом завишу от нее.

Донна печально улыбнулась. «Джорджио зависит от меня. Вот оно — опять! Но, по крайней мере, на сей раз эти слова не слишком пугают меня».

Дональд Левис не просто напугал Донну: он привел ее в ужас. Однако она продолжала улыбаться Левису и непринужденно болтать с ним, поскольку понимала, что безопасность ее мужа в тюрьме целиком зависит от воли этого человека. Каким бы миниатюрным, милым и дружелюбным ни казался в этот момент Левис, она не могла не заметить скрытую силу его натуры. Это отчасти проявлялось в той резкой манере, в которой он разговаривал с Джорджио.

Донна была глубоко уязвлена: по всему было видно, что ее муж явно вынужден был пресмыкаться перед этим типом, — и она преисполнилась еще большей решимости вытащить его отсюда во что бы то ни стало. И как можно быстрее! Ей хватило и пяти минут разговора с Дональдом Левисом. А каково было Джорджио, обреченному находиться настороже днем и ночью? Левис определенно производил впечатление человека, способного на убийство. И в то же время Донна признавалась себе, что он умеет быть совершенно очаровательным.

Сочетание этих двух качеств пугало ее больше чем что бы то ни было.

Глава 21

— Левис просто жуткий тип, дорогая. Поверь мне, я сам неоднократно сталкивался с ним в течение нескольких лет.

Донна выглянула в окно машины, вяло любуясь меняющимися пейзажами.

— Что ж, он меня напугал, это я точно знаю. За внешним спокойствием чувствуется в нем какая-то глубоко скрытая злобность; кажется, что он может внезапно напасть на тебя, причем в любой момент.

Алан громко засмеялся.

— Это, мягко говоря, значительно приукрашенная действительность, Донна. Я мог бы познакомить вас с одним типом в Сохо, который получил от Левиса то, что называют «лицевым скальпом». У него нет ни ушей, ни носа, ни даже век, от которых осталась только маленькая полоска. Вот что случается, если человек огорчит Дональда Левиса.

— Вы шутите! — Донна побледнела. У нее сбилось дыхание, и голос от этого сделался едва слышным.

Алан понял, что перегнул палку — из-за его неосторожных слов она еще больше будет переживать за мужа. Глядя на ее белое напряженное лицо, он почувствовал себя так, словно пнул собственную плоть.

— Нет, я не шучу. Однако не беспокойтесь: Джорджио не получит ничего такого от Левиса. Я могу это гарантировать.

— А как вы можете это гарантировать?

Алан заговорил чуть более приподнятым тоном:

— Видите ли, тот тип был любовником Левиса, и в этом кроется причина: он совершил ошибку — завел себе подружку. А Левис подобных дел терпеть не может; он привык, что любовник в полной его власти. Понимаете, они для Левиса вроде его собственности. Особенно после того, как он выкладывает целое состояние на то, чтобы устроить их в удобной квартире, заигрывает с их родителями и прочее. Вы улавливаете, что я имею в виду? Если же он все-таки сочтет нужным наказать Джорджио, то сделает это более цивилизованным образом. Левис просто убьет его.

— Что ж, благодаря этому комментарию я уже гораздо лучше себя чувствую, должна вам сказать! Большое спасибо вам, Алан! Мне эта информация сегодня как нельзя кстати…

Он съехал на обочину и остановился. Машины и грузовики теперь со свистом пролетали мимо его «Мерседеса». Схватив Донну за руку, он повернул ее лицом к себе. Ему было жаль ее, такую испуганную, и в то же время раздражала ее ребячливость.

— Послушайте, Донна, я понимаю: вы — прекрасно воспитанная девочка и все такое. Но в настоящее время вы едете со мной, чтобы встретиться с такими людьми, с которыми даже Левис поостерегся бы встречаться. Сейчас мы с вами знаем, что Джорджио ходит по тонкому льду. И, насколько мне известно, он сам привел себя к нынешнему итогу… Впрочем, ладно, оставим это. Мы с вами должны принять многие муки ради того, чтобы вызволить его из одной из самых хорошо охраняемых тюрем в Британии. Ну, а теперь, если вы желаете вести себя так, словно мы едем на пикник, то это ваше дело и ваше право. Я же буду следить за своей задницей, спиной и за всем прочим: только бы избежать риска сломать себе шею! И вам советую делать то же самое. Все эти позы с претензией на роль испуганной девочки или шокированной дамы из высшего общества в нынешней обстановке не стоят и плевка. И чем скорее вы поймете это, тем лучше будет для вас. Я не могу все время приглядывать за вами и не понимаю, почему вообще должен это делать?! Если хотите, могу высадить вас на ближайшей железнодорожной станции или отвезти на этой чертовой машине куда угодно, да хоть в парк с аттракционами! Все зависит от вас.

Донна оскорбленно выпрямилась на сиденье. Лицо ее осталось бледным, но говорила на этот раз сердито:

— Вы ублюдок, Кокс! Вам же все это нравится, не так ли? Нарочно запугиваете, а когда понимаете, что преуспели в этом, сразу набрасываетесь на меня. Что ж, пусть в ваших глазах я вовсе не леди, однако в моих собственных глазах я именно такая и есть. Должна вам заметить: если бы я не решилась твердо взяться за то, что сейчас делаю, меня бы здесь не было. И ни к чему постоянно описывать, каким опасностям мы подвергнемся. Я это прекрасно понимаю, видит Бог. Да, я не могу нормально спать, потому что все время думаю об этом. Но я — здесь! Что еще вам нужно в доказательство моей решимости? Я еду с вами, пытаюсь внести свою посильную ленту. И, поверьте, когда вы вот так говорите, мне не становится легче. Вы настоящая задница, дружище. Задница в двадцать четыре карата! В настоящий момент я предпочла бы век вас не видеть. Вы никого и ничто не уважаете. И что хуже всего, вам, по-моему, доставляет удовольствие запугивать меня. Снять скальп с лица! Мы говорим о Левисе или о проклятом Гаити? Знаете, что я думаю? Вы сами боитесь и по-настоящему боитесь: а вдруг у нее получится?