Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины - Василий Головачёв

Вербов посмотрел на Ингу.

– Надо идти навстречу! – твёрдо сказала женщина. – Попытаться договориться. Это наш единственный шанс!

– Как только мы дёрнемся к ним, они нас собьют! – возразил Лобанов.

– Не собьют.

– Это почему?

– Потому что… – Вершинина прикусила губу, колеблясь, решая в уме какую-то задачу. – Потому что без нас им не справиться…

– С чем?

– С активированием Буфера.

– С чего вы взяли, что американцы собираются активировать Буфер?

– А для чего они ищут артефакт? Вспомните нашу встречу с американцами в антарктическом Буфере. Если бы не Дрёмов, они взяли бы под контроль хронолинию, а чем бы это закончилось, надеюсь, уточнять не надо.

– Вы недоговариваете, – мягко сказал Ковалёв.

– Тем более с американцами лучше не иметь дело, – проворчал Пинчук.

– И нам без них не справиться.

– Почему вы так уверены?

– Некогда объясняться, надо действовать, потом я отвечу на все ваши вопросы.

Лобанов крякнул, повернулся к Вербову.

– Принимать решение тебе, полковник.

Дело решали секунды, но Денис впервые в жизни не смог преодолеть ступор, наступивший после слов Инги.

– Предлагаю… – Голос прозвучал как звук испорченного мегафона.

– Денис Кириллович, – мягко сказал Ковалёв, – не рубите с плеча. Мы у цели.

Силуэт подводной лодки, напоминающий кашалота, в это время поднялся над малым подводным аппаратом и изменил форму, стал круглым: лодка повернулась к «Крабу» носом.

– Командир!

– Включи прожектор… – выдавил Вербов.

От «головы кашалота» отделилась едва заметная стрелочка, начала увеличиваться в размерах.

– Торпеда! – ахнул Пинчук.

Лобанов навис грудью над консолью управления, крутанул штурвал, заваливая батиплав влево. Однако его маневр едва ли позволил бы аппарату увернуться от торпеды, если бы не помощь извне.

Откуда-то сверху по экрану пронёсся светлый треугольник («Скат!» – закричал Пинчук), свалился на стрелочку торпеды, и толщу воды прорезало оранжевое пламя взрыва!

По кабине словно ударила гигантская кувалда!

«Краб» содрогнулся, настигнутый взрывной волной, начал вращаться, полетел в глухую черноту вод, экраны погасли, кто-то вскрикнул…

«Конец?! – мелькнула мысль. – Неужели всё?!»

Гул оборвался…

Глава 22

«Грозный»

Капитан субмарины Алексей Аполлинариевич Брайдер был человеком жёстким и решительным, что и позволило ему преодолеть карьерную лестницу от рядового матроса на субмарине «Новокузнецк» до капитана первого ранга и стать командиром подлодки, не имеющей себе равных во всех флотах мира.

Проигнорировав приказ неизвестного ему генерала ФСБ немедленно двинуться вслед за подводным аппаратом со спецгруппой на борту, он действовал осознанно: приказ командующего Северным флотом – жёстко подавлять попытки противника провоцировать российские корабли – никто не отменял, и с этой стороны Брайдер не ждал каких-либо оргвыводов типа «превышение должностных полномочий», а недовольство руководителей ФСБ можно было проигнорировать, тем более что после залпа по «морским охотникам» и подводным аппаратам американцев «Грозный» сразу же отправился в путь, не дожидаясь их реакции и не потеряв ни минуты.

О том, что произошло после этого, ему сообщили с базы в Видяево во время сеанса связи, когда перед нырком подо льды Брайдер с помощью «Фугу» доложил командующему флотом изменения обстановки.

– Вы едва не развязали третью мировую войну, – со смешком сообщил Брайдеру дежурный офицер базы. – Американцы взбесились, на скорую руку созвали Совет безопасности ООН! Но всё обошлось. А министр, похоже, одобряет ваши действия, в отличие от главкома.

– Я просто выполнил его же приказ, – сухо ответил Брайдер. – Вверенный мне ракетоносец в прекрасном состоянии, догоняем «Краб».

– Вам приказано связаться с командиром спецгруппы Вербовым и доложить, что полковник Вершинина завербована спецслужбой Госдепа США.

Брайдер помолчал, переваривая услышанное.

– Информация… проверена?

– Что я должен был передать, то и передал. Если хотите, можете поговорить с нашим особистом, я вызову, он в курсе всех событий.

– Не надо, у меня нет времени ждать. Передайте Шманкевичу, мы уходим подо льды, связь на какое-то время прервётся.

– Ни хвоста, ни чешуи! – пожелал дежурный, перефразируя сухопутный вариант поговорки «ни пуха, ни пера».

– К чёрту! – послал его Брайдер.

«Грозный» погрузился на глубину в триста метров и врубил полную скорость, ориентируясь на сверенные координаты местонахождения ледокола «Борей». Уже было известно, что ледяное поле изменило конфигурацию, сдвинув корабли, и что «Краб» после взрыва под водой не вышел на связь. Но Брайдер почему-то был уверен, что подводники уцелели, просто не могут по какой-то причине связаться с ледоколом.

Два часа на скорости в пятьдесят узлов истекли в режиме боевой сосредоточенности экипажа.

Были включены все её измерительные системы, просматривающие и прослушивающие толщу вод в радиусе двух километров, а боевая группа «сидела на трёх единичках», готовая по приказу капитана открыть огонь на поражение из всех имеющихся на борту торпедных и ракетных комплексов.

Вышли в район расположения Бараньего Рога.

«Грозный» сбросил скорость, «ощетинился» антеннами локаторов и сонаров.

Поскольку взрыв, уловленный акустиками «Стремительного», мог быть инициирован торпедной атакой, следовало ожидать в данном месте чужую подводную лодку. Брайдер был готов и к этому варианту. Жалел он лишь о том, что на борту ракетоносца нет главной гидроакустической антенны – её заменял «Краб», – и дополнительных беспилотников класса «Клавесин», способных самостоятельно выполнять задачи по поиску затонувших кораблей. Их присутствие намного облегчило бы «Грозному» задачу по обнаружению батиплава и придонных объектов.

Тем не менее, покружив около часа в заданном квадрате на глубине пятисот метров, подводники сначала обнаружили боевой модуль системы «Статус-6», установленный экипажем ледокола на дне океана, а затем и Бараний Рог. Вернее, то, что от него осталось.

В рубке субмарины повисла напряжённая тишина, подчёркиваемая тихими зуммерами работающей аппаратуры.

Компьютер нарисовал на центральном экране глыбистый холм, напоминающий очертаниями огромную кучу человеческих черепов с картины Верещагина «Апофеоз войны».

– Это ещё что такое?! – опешил старпом Колодяжный.

– Здесь должен был стоять Рог, – заикнулся рулевой офицер.

– Значит, от него осталась только эта куча камней. Вот и следствие взрыва.

– Но кто взорвал Рог?! – посмотрел на капитана Колодяжный.

– Ещё круг! – приказал Брайдер.

Но и сделанный подлодкой манёвр не выявил на дне того, что искали подводники. Батиплав исчез, его обломков вблизи Рога, от которого осталась груда развалин, не было видно.

– Может, его отнесло взрывом? – неуверенно предположил командир группы навигации.

Брайдер, глыбой сидевший на своём капитанском «мостике», не ответил.

Локаторы подлодки высвечивали все объекты в пределах прямой радиолокационной и гидроакустической видимости, и если они до сих пор не засекли глубоководный аппарат, его здесь и не было. Тем не менее он решил перестраховаться:

– Обследуем дно.

«Грозный» медленно двинулся галсами – триста метров влево, триста метров вправо, сосредоточившись на изучении неровностей дна.

«Краба» по-прежнему не было видно, зато сонары неожиданно просвистели зябликами, и старший группы локации возбуждённо подал