Кошка, которая умела плакать - Наталия Аникина

— Время сомнений прошло, но вслед за ним наступают дни страха, — тихо, но так, что Алу пробрала дрожь, возвестила она. — Пусть свет не испепелит тебя, а тьма не засосёт в свою чёрную пучину. И да пребудет с тобой благословение Тиалианны! — улыбнулась прекрасная наэй и, отступив от девушки на несколько шагов, растаяла в воздухе. Очарованная и потрясённая Аниаллу ещё долго смотрела на то место, где Тиалианна стояла всего мгновение назад.

Сознание того, что всё пережитое ею было необходимо для того, чтобы в будущем ничто не смогло помешать ей идти своим истинным и единственным Путём, наполняло ее новыми силами. Полная благодарности и светлой грусти алайка сидела на полу камеры и, прикрыв глаза, радовалась своему волшебному превращению в саму себя.

Никогда в жизни Алу не чувствовала себя так спокойно, и всё же одна неприятная, назойливая мысль скользкой ящеркой вертелась где-то в уголке сознания. Алайка с трудом сумела ухватить её за хвост. Неожиданно она подумала о том, что если Аласаис создала, а Тиалианна воспитывала ее, чтобы она стала наипервейшей эгоисткой и из любви к себе и тем, кто ей дорог, совершила… что-то важное, то что же тогда уготовано Эталианне — Тали, которая всегда жила для других? Не ждёт ли от неё Тиана какой-нибудь грандиозной жертвы во имя неведомой Алу цели? И тут, испугавшись, Алу упустила мысль. Та пробежала по её спине ледяными лапками и скрылась, а у алайки остался лишь отброшенный хвостик, по которому уже невозможно было понять, что же так напугало её?

Аниаллу шла по узким ступенькам, придерживаясь рукой за холодный камень стены, и думала о том, насколько по-новому она стала смотреть на вещи. Страх отступил сразу же после того, как Алу осознала — неведомый враг потерял последнюю ниточку, дергая за которую, он мог влиять на неё, она оставила свои сомнения в прошлом, и тень, затуманивающая её разум, развеялась. Она поняла, что имела в виду Тиалианна; обретя свою сущность, Аниаллу ни за что не согласится с ней расстаться. Она ни за что не позволит взять себя под контроль, как вчера, в столовой.

Тиалианна потратила два тысячелетия, чтобы взрастить такое устойчивое к ментальному воздействию существо. Значит, ситуация куда более серьёзная и опасная, чем Аниаллу могла вообразить. Видимо, от влияния этого чего-то не могли защитить никакие заклятья — спастись могли лишь те, кто находился в гармонии с собой, те, кого невозможно подкупить никакими посулами. А таких даже в Энхиарге нашлось бы немного. Оно действовало изнутри, пробираясь в души существ через жажду мести, которой не суждено осуществиться, через зависть и природную злобу.

Наиболее устойчивыми к этой странной магии были алаи, танаи, драконы Веиндора и, пожалуй, адоры. Все эти четыре расы не мыслят жизни без своих богов и, следовательно, никакие обещания не заставят их предать своих владык, совершив что-либо противное их воле. Насчёт остальных рас Аниаллу сомневалась: эльфы света презирают, а часто и ненавидят всех, не принадлежащих к их расе существ, их тёмные собратья живут перед ними в вечном страхе, и посему многие из них способны принять помощь у этой новой силы. Хелроты из Гангвендаара жаждут отомстить отделившимся от них людям, основавшим собственный город Канирали, а в особенности — волшебнице Канирали и Аласаис, которая оказала войскам мятежников огромную помощь в битве на Огненной реке. У остальных народов, не говоря уж про отдельных существ, можно было найти множество причин, по которым они могли бы служить пришедшему в Энхиарг Злу…

Надо было скорее вернуться в библиотеку и хорошенько обдумать план дальнейших действий, решить, где и как искать источник враждебного влияния. Она спешно взбиралась по ступенькам, как вдруг ее пальцы наткнулись на что-то горячее. Это насторожило её, алайка остановилась и стала ощупывать стену перед собой. Сомнений не было — температура вертикальной полоски стены, шириной примерно в две её ладони, резко отличалась от температуры окружающего камня. Ещё более странным было то, что горячая на ощупь, она никак не проявляла себя в инфракрасном спектре.

Аниаллу достала кинжал и вонзила его в разогретый неизвестным источником тепла камень стены. Лезвие легко вошло в шершавую поверхность, и Алу, всей массой надавив на кинжал сверху, протащила его до пола. В стене образовалась трещина, из которой хлынул яркий алый свет. Аниаллу продолжала работать кинжалом, расширяя проход, пока он не достиг трети локтя в ширину. Из него повалили клубы густого белого дыма, который быстро заполнял проход. Трещина была узкой, но Аниаллу не сомневалась, что сумеет протиснуться в неё. Алайка было подумала, что надо сходить за Анаром и уже вместе лезть туда, куда вёл этот проход. Но любопытство было сильнее разума, и, недолго думая, Аниаллу осторожно проникла в трещину. Струи горячего пара противно щекотали ноздри, стены, покрытые какой-то белёсой порослью не то лишайника, не то гриба, благоденствующего в этом тёплом и влажном месте, омерзительно липли к рукам, но Аниаллу почти не обращала на всё это внимания. Её охватило радостное и одновременно путающее до дрожи ощущение, что она нашла то, что они с Анаром так долго искали.

Изгибаясь то вправо, то влево, принимая такую форму, что Аниаллу самой приходилось изгибаться под самыми невероятными углами, узкий проход уводил любопытную алайку всё дальше от подземной тюрьмы. Неизвестно чем излучаемый алый свет пронизывал трещину, обтекая все её изгибы. Становилось всё жарче. И вот, выглянув из-за очередного угла, Аниаллу поняла, что конец ее мучениям близок — впереди, судя по интенсивному свечению, был выход из этого милого местечка. Добравшись до него, Аниаллу осторожно высунула нос наружу, но опять не смогла толком ничего разглядеть. Единственное, что ей удалось определить — трещина выходила в середине отвесной стены, дальше весь мир терялся в белом тумане.

Девушка отцепила от пояса моток верёвки и плотно прижала один из её концов к полу. Он намертво приклеился к камню — не отцепится, пока Аниаллу не прикажет.

Спуск затянулся — Алу уже начала волноваться, что верёвки не хватит. Постепенно туман становился менее густым, а интенсивность красного сияния, наоборот, возрастала.

Веревки действительно чуть-чуть не хватило — Аниаллу, оттолкнувшись ногами от стены, отпустила ее, перевернулась в воздухе и бесшумно приземлилась на мозаичный пол. Зал, в который она попала, был, наверное, даже больше, чем пещера, приютившая подземный город алаев. Колоссальные колонны из прозрачного, словно подёрнутого серой дымкой стекла сияли изнутри красным огнём. Их основания окружали прорезанные в полу отверстия, из которых и валил белый дым. Странные колонны светились нестерпимо ярко, от них исходил такой жар, что Аниаллу пришлось защитить себя магией.