Счастливчик Ген - Геннадий Ищенко

Мага моего ранга не так легко убить, — серьезно сказал он мне. — Но при желании можно. Я еще не устал от жизни и буду осторожен.

Он не стал задавать мне никаких вопросов, просто пожелал на прощание удачи. Я поблагодарил, удача мне нужна была, как никогда.

Обед прошел, как обычно в последнее время, без шуток и привычных разговоров. Все чувствовали напряженность за королевским столом и сидели, уткнувшись в свои тарелки.

Я проводил жен домой ждать портного, а сам вернулся обратно, чтобы встретиться с личным слугой короля. Этот крепкий седой старик служил еще отцу Игнара и был предан королю абсолютно. Вообще-то, с ним можно было и не говорить, но я счел нелишним, чтобы он был в курсе интриги наследника. Слуга большую часть времени находился подле короля и мог заметить такое, что легко мог упустить я. Сантар только что вернулся с обеда, который у него был в стоящем отдельно помещении, которые были построены для прислуги с тыльной стороны каждого дворца. В отличие от остальных там он только принимал пищу, а жил во дворце в двух комнатах недалеко от королевских покоев.

Я счел нужным сделать то, чего не сделал бы никто на моем месте, я постучал в его дверь, вместо того чтобы просто войти.

— Ваше высочество? — удивился он, открыв мне дверь. — Пожалуйста, проходите. Зачем же было стучать, вы в своем праве.

— Я не так давно стал высочеством, Сантар, чтобы забыть элементарные приличия и без стука вламываться в комнату человека, который отдыхает после обеда, человека, который во много раз старше меня. Вы позволите присесть принцу?

Он не нашел слов, только почтительно поклонился и отступил в сторону, освобождая мне проход. Я прошел и уселся на единственный в комнате стул, а он остался передо мной стоять, ожидая, что еще выкинет этот странный принц. Я не стал его сильно разочаровывать.

— Садитесь, Сантар, хотя бы на кровать, незачем передо мной стоять навытяжку, вы не новобранец. Я пришел к вам с очень серьезным разговором, точнее, с просьбой. Я буду с вами полностью откровенным и хочу того же от вас.

Старик помолчал, глядя на меня почему-то с любопытством, и сказал такое, что я от неожиданности чуть не свалился со стула.

— Если бы это мне предложил кто-нибудь другой, пусть даже король, я бы ответил согласием, но раскрывать душу не стал бы. Вы, принц, совсем другое дело. С вами единственным я могу говорить то, что действительно думаю. С остальными так нельзя: нижестоящие просто не поймут или извратят сказанное, а вышестоящие сразу побегут к королю с требованием укоротить мне язык. Я не слишком цепляюсь за жизнь, но и сам ее укорачивать не собираюсь, поэтому не открылся бы и королю. Вы здесь чужак, глядя на вас, я почему-то вижу взрослого ребенка, который не живет, а играет в жизнь. Придворная жизнь для всех обитателей этих дворцов является единственно правильной. Они для нее рождены и иной жизни не мыслят. Вы же придерживаетесь этикета и общего порядка вещей только для того, чтобы не слишком выделяться, для вас все это ничего на самом деле не значит. Я понял для чего вы пришли. Вы здесь пока всецело зависите от короля и очень много теряете с его смертью, может быть, даже жизнь. Понятно ваше стремление это предотвратить. Но вы зря пришли ко мне за помощью, я не стану вредить королю, но и действовать во вред принцу тоже не буду. Стах уже подходил ко мне с намеками, даже предлагал дворянство. Я не ответил ни да, ни нет. Он все прекрасно понял и отстал. Мои предки служили предкам Игнара, служу и я. Раньше до того, как король сломался, у меня были в жизни цели, сейчас целей уже нет, остался только долг. Так получилось, что я последний в роду, и с моей смертью род угаснет. Боюсь, что если ваша жена не удержит с вашей помощью власть, то и нынешняя династия может угаснуть еще на моих глазах. Вы хотите, чтобы я опекал короля, защищая его от принца? А чего ради? Если король, наконец, возьмется за ум и разберется с сыном, Стах получит, что заслужил. Если все выйдет у принца, король получит заслуженную кару за то, что бросил своих осиротевших детей, когда им нужна была его любовь и поддержка. За все в этой жизни надо платить. Вас хочу предостеречь только в одном: не думайте, что Стах ничего не сделает своей сестре, для принца родственные связи уже не имеют значения.

— Может быть, в том, что вы говорите и есть смысл, — тщательно подбирая слова, начал я. — Только вы не учли того, что в случае смерти короля разразится смута, которая унесет жизни тысяч невинных.

— Почему же не учел? Королевству давно нужна была встряска, а среди тех, кто погибнет, невинных будет найти непросто.

— Вы не примеряли на себя плащ первого министра? — язвительно спросил я. — Это речь политика, а не слуги.

— Служба у короля оставляет много свободного времени, а во дворце богатая библиотека.

— А почему вы меня все-таки не боитесь? Может быть, ваши предположения не так и верны?

— Возможно, — пожал он плечами. — И что вы сделаете? Наказывать слуг короля имеет право только он сам, а он это делает крайне редко. Побежите к нему на меня жаловаться? Вряд ли это к чему-нибудь приведет, особенно сейчас, когда вы сцепились с его сыном.

— Ладно, — сказал я, поднимаясь. — Не хотите — как хотите. Для меня, в конце концов, важно то, что от вас вред королю исходить не будет.

Что-то меня в разговоре с Сантаром зацепило, и всю дорогу домой его слова не шли у меня из головы. Жен не было ни в большой гостиной, ни в малой. Зато в спальне меня ждал обещанный сюрприз. При моем появлении с кровати поднялись две красавицы в облегающих брючных костюмах из тонкой шерсти, от вида которых у меня захватило дух.

— Интересно, — почему он на меня голую не смотрит такими глазами? — спросила одна из них, в которой я, немного придя в себя, узнал Алину.

— А я в этом и так чувствую себя голой, — призналась Лана. — Не представляю, как в таком можно показаться людям?

— Ничего вы не понимаете в женской красоте! — сказал я им, не в силах оторвать от них глаз. — Когда вы голые, вы прекрасны. Ваш вид ласкает глаза, но совершенно не оставляет простора для фантазии.

— Если у тебя плохо с фантазией, — засмеялась Алина. — Я сейчас сброшу это бесстыдство и докажу, что у меня ее хватит на двоих.

— Это совсем не то, — возразил я. — Когда вы в платьях, глаза любуются всем, что до талии, а ниже у всех эти пышные юбки, которыми вы метете полы. А сейчас вы действуете на мужчину, как…

Я не нашел слов и замолчал.

— Это мы заметили! — опять засмеялась Алина. — Мастер, когда осматривал на нас свою работу, то краснел, то бледнел, а потом засобирался и убежал. Наверное, или к жене, или в веселый дом.