Истинная Христианская Религия - Эммануил Сведенборг

652. Господь всем вменяет добро, и никому - зло, следовательно, Его суд никого не отправляет в ад, но каждого поднимает в небеса, если человек следует за Ним. Это подтверждается Его собственными словами:

Иисус сказал: Когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе. Иоанн 12:32.

Бог послал Своего Сына в мир не судить мир, а чтобы мир спасен был через Него. Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден. Иоанн 3:17,18.

Если кто услышит Мои слова и не уверует, Я не сужу того. Ибо Я пришел не судить мир, а спасти мир. Для отвергающего Меня и не принимающего Моих слов есть судья. Слово, сказанное Мной будет судить его в последний день. Иоанн 12:47,48.

Иисус сказал: Я не сужу никого. Иоанн 8:15.

Суд здесь и в других местах Слова означает осуждение в ад, то есть проклятие. Там, где говорится о спасении, употребляется не понятие суда, а слова "воскресение к жизни" (Иоанн 5:24,29; 3:18).

Слово, которое будет судить, означает истину; истина эта состоит в том, что все зло - от ада, и поэтому зло и ад - одно. Таким образом, Господь поднимает злого человека к небесам, а его зло тянет его вниз, и поскольку он любит зло, он следует за ним по собственному желанию. Другая истина из Слова состоит в том, что добро - это небеса. Поэтому, когда Господь поднимает доброго человека к небесам, он как бы сам собой восходит туда, и его принимают. Такие люди названы "записанными в Книгу Жизни" (Дан. 12:1; Откр. 13:8; 20:12,15; 17:8; 21:27).

Сфера, постоянно распространяющаяся от Господа и поднимающая всех в небеса, действительно существует; она заполняет собой весь духовный и весь природный мир. Она подобна сильному течению в океане, незаметно уносящему с собой корабль. Все верующие в Господа и живущие по Его заповедям попадают в эту сферу, или течение, и увлекаются вверх. Но неверующие не желают вступить в эту сферу, отходят к краям ее, и оттуда увлекаются течением, направленным в ад.

653. Каждый знает, что ягненок не может вести себя иначе, чем ягненок, а овца - иначе, чем овца. С другой стороны, волк может действовать только как волк, а тигр - только как тигр. Если этих животных содержать вместе, то волк непременно растерзает ягненка, а тигр - овцу. Поэтому-то и ставят при них пастуха, чтобы охранял их. Каждый знает, что в струе источника сладкой воды не может возникнуть горькой воды, и что хорошее дерево не может приносить плохого плода. Виноградная лоза не может уколоть, как терновник, цветок лилии не может оцарапать, как колючка, гиацинт не может обжечь, как крапива; и наоборот, терновник, колючка и крапива не могут дать того, что дают виноград, лилия и гиацинт. Поэтому эти вредные растения выпалывают из полей, виноградников и садов, собирают в кучи и сжигают. То же самое происходит и со злыми людьми, попадающими в духовный мир, по словам Господа (Матф. 13:30; Иоанн 15:6). И Евреям Господь сказал:

Отродье змеиное, как можете вы говорить доброе, будучи злы? Добрый человек из доброй сокровищницы своего сердца выносит доброе, а злой - из злой сокровищницы выносит злое. Матф. 12:34,35.

LXXXII Решающее значение имеет то, с чем соединена вера. Если истинная вера соединена с добром, присуждается вечная жизнь; но если вера соединена со злом, присуждается вечная смерть.

654. Милосердные дела, исполняемые Христианином и язычником, внешне выглядят одинаково, поскольку и тот, и другой делают своему собрату добро, предписанное воспитанностью и нравственностью. Это отчасти то же самое, что и добрые дела по любви к ближнему. Действительно, и тот, и другой могут подавать бедным, помогать нуждающимся, слушать проповеди в церкви. Но кто может по этому определить, таковы ли эти добрые дела внутренне, каковыми они представляются внешне, то есть, является ли духовным добром это природное добро? Нельзя сделать никакого вывода по этому вопросу, не беря в рассмотрение веру, ибо именно вера определяет качество этих добрых дел. Именно вера позволяет Богу присутствовать в них и соединяет их с собой во внутреннем человеке. Благодаря этому природные добрые дела становятся внутренне духовными. Истинность этого более полно видна из вопросов, обсуждению которых была посвящена глава о вере, где было выяснено следующее.

Вера не жива, пока не соединена с милосердием. Милосердие становится духовным благодаря вере, а вера становится духовной благодаря милосердию. Вера без милосердия - не духовна, и поэтому верой не является; милосердие без веры - безжизненно, и поэтому милосердием не является. Вера с милосердием слагаются и соединяются друг с другом. Господь, милосердие и вера составляют одно, точно так же, как жизнь, воля и разум; если их разделять, то каждое в отдельности разрушается, как жемчужина, которая крошится в пыль [355-367].

655. Из всего сказанного можно понять, что вера в одного и истинного Бога делает добро также и внутренним добром, и наоборот, вера в ложного бога делает добро чисто внешним, и по сущности это уже не добро. Такова была прежде вера древних язычников в Юпитера, Юнону и Аполлона, вера Филистимлян в Дагона, а других - в Ваала и Ваалфегора, мудреца Валаама - в его бога, Египтян - во множество их богов. Она совершенно отличается от веры в Господа, истинного Бога и вечную жизнь, как говорит Иоанн (1 Иоанн 5:20); в котором вся полнота Божества пребывает телесно, как говорил Павел (Кол. 2:9). Что такое вера в Бога, если не взгляд, обращенный к Нему, и поэтому Его присутствие, и в то же время надежда на Его помощь? Разве истинная вера заключается не в этом, и не в уверенности, что все добро от Него, и что каждому человеку приносит спасение его добро? Поэтому, если такая вера соединена с добром, это имеет решающее значение для вечной жизни; совершенно противоположное происходит, если вера не соединяется с добром, и тем более, если она соединяется со злом.

656. Выше было показано, что собой представляет соединение веры с милосердием у тех, которые верят в трех Богов, утверждая при этом, что верят в одного; а именно, что милосердие соединяется с верой лишь во внешнем природном человеке. Причина в том, что ум такого человека сосредоточен на понятии о трех Богах, тогда как его уста исповедуют одного Бога. Поэтому, если бы в этот момент его ум проник в признание его уст, он не дал бы говорить об одном Боге, а развязал бы его язык, и у него вырвалось бы: "три Бога", поскольку он так думал.

657. Всякому понятно по рассудку, что зло и вера в одного истинного Бога несовместимы. Ведь зло противно Богу, а вера угодна Ему. Зло относится к воле, а вера - к мышлению; воля же действует на разум и заставляет его мыслить, но не иначе. Разум лишь говорит человеку, что ему желать и делать. Поэтому добро, которое такой человек делает, является по сущности злом. Оно подобно чистой кости с гнилым мозгом, или актеру, играющему на сцене великую личность. Оно подобно также изнуренной блуднице с накрашенным лицом. Еще оно подобно бабочке с серебряными крыльями, летающей там и тут, и откладывающей яйца на листьях полезных деревьев, которые из-за этого не приносят плодов. Оно подобно приятному аромату ядовитых растений; оно, наконец, подобно разбойнику, читающему наставления, или набожному мошеннику. Поэтому добро такого человека, которое по сущности - зло, скрывается как бы во внутренней комнате, тогда как его вера, прохаживающаяся в прихожей и рассуждающая вслух, представляет собой не более чем химеру, привидение или мыльный пузырь. Из этих сравнений становится понятной истина утверждения, что вера имеет решающее значение в зависимости от того, с чем она соединена: с добром или со злом.

LXXXIII Никому не вменяются его мысли, а вменяется только его воля.

658. Всякий образованный человек знает, что ум состоит из двух частей, или способностей, - воли и разума. Но немногие люди знают, как должным образом различить их между собой, исследовать свойства того и другого по отдельности, и затем снова объединить. Кто не может этого проделать, тот имеет об уме лишь весьма туманное представление. Итак, если не описать сначала свойства разума и воли отдельно, невозможно понять смысл этого утверждения, что никому не вменяются его мысли, а вменяется только его воля.

Свойства их вкратце таковы:

1. Любовь сама вместе со всем, что к ней относится, располагается в воле; знание, разумение и мудрость располагаются в разуме. Воля вдыхает в них свою любовь, заручаясь их поддержкой и согласием.

2. Отсюда следует, что все добро, а также все зло принадлежит воле. Ибо все, что происходит от любви, называют добром, хотя это может быть и зло, потому что это - следствие удовольствия, которое составляет жизнь воли. С помощью удовольствия воля проникает в разум и добивается его согласия.

3. Итак, воля есть бытие (esse), или сущность жизни человека, а разум есть проявление (existere), или исходящее от нее. Как всякая сущность ничто, если не имеет формы, так и воля - ничто, если не входит в разум. Таким образом, воля принимает форму в разуме, и в нем являет себя на свет.

4. Любовь воли - это конечная цель, а разум ищет и находит средства, с помощью которых он может осуществить ее. Поскольку конечная цель является его задачей, и поэтому намерением человека, задача также принадлежит воле и посредством намерения входит в разум, побуждая его рассмотреть и продумать средства, и остановиться на тех, что ведут к цели.