Я, Николай II... Верховный Главнокомандующий (СИ) - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стрелял я тоже, в этот раз гораздо скромнее – никаких тебе пулемётов и артиллерийских орудий! Карабин да короткостволы, среди коих я предпочитал револьверы системы Нагана - ибо самозарядные пистолеты того времени, были ещё не вполне надёжны.
Рисунок 71. Трёхлинейный карабин, образца 1907 года.
Из карабина, стреляли на расстояние - начиная от ста шагов до восьмисот и, надо сказать - меня весьма впечатлили собственные успехи! Должно быть, мудрая природа - лишив какого-то индивидуума чего-то одного, щедро вознаграждает чем-нибудь не менее важным: мой Реципиент, как царь был - полное дерьмо, как человек – так себе…
Зато – классный снайпер!
Вот только сам трёхлинейный кавалерийский карабин образца 1907 года, если честно - ещё в прошлый раз не впечатлил! Мало того, что кучность, как у детской рогатки – по сравнению с винтовкой, так ещё и довольно сильная - беспокоящая отдача и, яркая вспышка не успевшего сгореть пороха, у дула… Здесь, явно напрашивается «промежуточный» патрон - да где ж, его взять - при нашей то нищете!
Вот помню, «там» довелось мне как-то, немного пострелять из карабина Симонова – вот это, да! Остаётся, только помечтать про такой…
Вслух выразил своё неудовольствие и, тут же в ответ получил разъяснения от есаула:
- Вы правы, Государь: сей «карамультук» – полнейшее похабное непотребство! Наши казаки, при первой же возможности избавляются от этих карабинов и вооружаются трофейными – германскими или австрийскими… Даже, турецкими!
- Согласен, - подтвердил один из офицеров, - этот карабин, больше подходит для полиции, расчётов орудий и пулемётов, солдат обозных команд… Которым, не часто доводится стрелять - тем более залпом и, на дальние расстояния.
Изображаю кисляк на самодержавном лике:
- Понятно: короткий ствол – посредственная кучность…
Тут, подкатывает один из «штабных» - неизвестный, невиданный мной ранее офицер, в звании полковника:
- Ну, не скажите, Ваше Величество – из моего карабина, белке в глаз можно на восемьсот шагов попасть!
Кругом подтверждающие возгласы: мол, у карабинов Лютцау великолепная кучностью боя – приличествующая, даже великокняжеским охотам по крупному зверю.
- Попробуйте сам, Государь!
Заряжает и, протягивает мне свой карабин - из которого, только что стрелял.
…«Лютцау»? Нет, не слышал про такого оружейника. Смотрю, на вид – тот же «Мосин», образца седьмого года.
Взял в руки и пригляделся повнимательнее: тот карабин, да не совсем тот!
Первое, что бросилось – он стал несколько короче, легче, имел более тонкую ложу с более коротким цевьем и, в завершении цевья без «наконечника» - с отверстием под шомпол и, разумеется – без самого шомпола. Под ремень, тоже переделано для удобства: не две узкие «щели» в цевье и прикладе, а обыкновенные антабки в виде скобки с винтом. Ложевые кольца тоже – явно не «родные»…
Рукоятка затвора сделана длиннее и изогнута вниз - по примеру других карабинов, «западного» образца. Не вижу «грибка» предохранителя на тыльной стороне затвора… Вопросительный взгляд на хозяина и, тут же последовал ответ:
- Предохранителя, как такового нет, Ваше Величество: спуск с «предупредителем» - как у старой «Берданы» или швейцарской винтовки Шмидта-Рубина.
- Понятно, или как у револьвера «Наган»…, - задумчиво проговорил я, продолжая меж тем осмотр этого «ништяка», - даст ист, не есть - «зер гут[4]»!
- Ну, это – кому как, Ваше Величество…
Мушка защищена боковыми стальными пластинами, что явно является очень полезным нововведением - теперь, её не собьёшь случайным ударом! Прицел, вроде тот же, но всего лишь с тремя «ступеньками» на дистанцию в 200, 400 и 600 шагов… Ствольная накладка же – «плоская» сверху, выглядящая продолжением прицельной планки.
Ещё, вот что очень понравилось: впереди паза для обоймы - по примеру германского «Маузера», была сделана неглубокая выемка в ствольной коробке – для удобства заряжания из обоймы.
Карабин некого, неизвестного мне Лютцау, даже внешне - мне очень сильно восхитил, исключая отсутствия шомпола, предохранителя и… Штыка! Штык бы ему как у карабина Мосина образца 1944 года – ваще, красавец был бы!
- Разрешите, господин полковник, я немного постреляю? – с невесть откуда взявшимися просящими интонациями, спросил я.
- Конечно, конечно, ваше Императорское… Почту за честь!
- Спасибо!
«Немного», оказалось обойм на двадцать – до того, мне этот карабин понравился! Хотя, конечно – излишне сильная отдача и яркая вспышка у дула, никуда не делись. Но, лёгкость спуска, баланс оружия и кучность - были просто непередаваемы!
В азарте и каком-то боевом кураже, я воскликнул:
- Господа! Немедленно едем в Питер – сезон императорской охоты на либерастов из Госдумы начался! Не все же мне, ни в чём не провинившихся, безобидных зверюшек стрелять[5]!
На мгновенье, все как онемели… Полковник, с видимым удовольствием первым подержал меня:
- В этом случае, Вам не карабин - а пулемёт потребуется, Ваше Величество!
Вокруг засмеялись и, как из мешка Деда Мороза на Рождество, посыпались всевозможные предложения на эту тему:
- Пулемёт – австрийский пулемёт «Шварцлозе», у Государя уже имеется!
- Одного пулемёта будет мало – вода в кожухе закипит!
- «Стрелять»?! Слишком много чести, для этого быдла из Госдумы. Вешать, господа! Только вешать эту демократическую сволочь!
Однако, что-то я развоевался…
- Это была шутка, господа! – посерьёзнел я, - сейчас, увы, не времена короля Генриха там какого-то - в Варфоломеевскую ночь, со своей аркебузой охотившийся на пробегающих мимо парижан из окна своего Версаля.
Вокруг, разочарованно вздохнули…
Пострелял ещё на средних и дальних дистанциях, истратив как бы не две сотни патронов в общей сложности и набив хорошенький синяк на плече.
- Господин полковник…, - обратился я офицеру.
- Полковник, Красинский, Ваше Императорское Величество, - вытянувшись «во фрунт», гаркнул тот, - после излечения от ранения, нахожусь при Главном Штабе в ожидании вакансии!
Молодой ещё полковник – и, сорока лет на вид не дашь… На груди – несколько боевых наград, в том числе «Белый крест» - офицерский «Георгий». Кто такой? Ни фига, про такого не знаю и, ничего не помню из «послезнания».
Непроизвольно-заискивающе смотрю ему в глаза:
- Что
