Нимфа в камуфляже - Трунина Юлия Александровна

— Спасибо… В общем-то, мне не нужны ваши тайны. Мне было тогда пятнадцать, я хотела вернуть свою умершую семью…

— Оттуда нет возврата! — резко перебил он меня.

— Бело-серая воронка наверху, белый туман вокруг… Ты видел это? — Он мог и не отвечать, его лицо сказало все само.

— Ты…ты видела это?… Тогда одно из двух: либо я первый из людей кому удалось действительно воскресить умершего… либо ты прошла посвящение в "падчерицы смерти"!

— Я — "внушитель"!

— Да, и от этого мне становится еще страшнее… А меня нелегко напугать… Так подожди секунду…

Я прислушалась к ощущениям.

— Ты что, проверяешь меня на нежить?! Спятил что ли?!…- моему возмущению не было предела.

— Ну, извини! Я уже не знаю что думать!

— И что, живая? — съехидничала я.

— Живее некуда!… Но магистрам мне придется доложить. За тысячелетия существования Обители таких случаев не было!

— Докладывай, — равнодушно кивнула я, сейчас у меня полно других забот, чтоб еще и о мелочах волноваться.

— Поправляйся, — кивнул тот и ушел.

Оставшись одна, я постаралась обдумать сложившуюся ситуацию, но ничего стоящего в голову не приходило.

Моя семья… Что это было за видении? Призраки?… Или нечто иное? Они все были одеты в то, в чем их похоронили. Даже вещи: игрушка, брошка, шпага у отца — все было при них, только не было видно серебряной погремушки, так любимой Снежей. Я почти готова поверить, что там, наверху кто-то следит за моей судьбой и ведет меня. За один только миг, что мне дали увидеть вновь свою семью я готова простить и принять любой приговор… даже если мне уготовили действительно стать "падчерицей смерти".

Затем, совершенно некстати, вспомнились те мысли, что роились вокруг меня, когда была при смерти.

— И какая только фигня со страху в голову не полезет! — сказала я вслух самой себе. — Какая из меня жена? Да и кому нужна жена-ведьма? И мама из меня не ахти какая получится. Сама как несмышленый ребенок, все время во что-то вляпываюсь… Еще дите страдать будет. Нет, это не для меня. Лучше архимагом стану! Директором Академии, например…

В рану больно кольнуло, в ушах знакомо зашумело, снова затошнило и перед глазами вновь разлилось темное пятно.

— Ну, уж и пошутить нельзя, — сказала я в темноту, жадно хватая ртом воздух. — Выйду я замуж, выйду… На радость бабуле, на удивление остальным. И детей рожу… если встречу достойного мужчину.

Боль отпустила и по телу разлилась приятная слабость. Я почувствовала, что начинаю проваливаться в сон. И уже засыпая, согрела себя мыслью, что «если» очень хорошее и разностороннее слово.

— Я же вам говорил!…- торжествующе заявил Эрвиан, оглядывая меня. — Тэливилатент, ты проспорил мне двадцать монет.

— Да уж… — качнул головой шатен знакомый мне по соревнованиям.

— Мы что слишком рано пришли? — поинтересовался принц, насмешливо меня оглядывая. — Не думал, что в Академии приучают спать до полудня!

Вообще-то, когда постучали в дверь, и я разрешила войти, то думала что это пришла Кариль с моей одеждой. Появление Оссолоэта с сотоварищами было для меня неожиданностью. А для них, судя по лицам, было неожиданностью увидеть меня на ногах… и в простыне.

— Если бы хоть одна ушастая зараза позаботилась о том, чтобы оставить доблестной героине, хотя бы портки, я бы не изображала сейчас жрицу-весталку[19],- огрызнулась я в ответ. Эльфы окончательно растерялись, поняв намек и с сомнением глядя на концы простыни удерживающее одеяние на мне. — Ну что вы встали в дверях?… Проходите. Сквозит же.

— Знаешь, будь это не ты, а какая-нибудь придворная дама… Я решил бы, что меня хотят поймать в "брачную ловушку", — продолжал усмехаться принц, подавая пример своей свите и проходя в комнату.

— А что были прецеденты? — поинтересовалась я, наблюдая, как тот забирает у одного из эльфов огромную корзину с цветами. Ммм, белые тюльпаны!… Прелесть!

Оссолоэт присвистнул и закатил глаза, видимо, характеризуя количество данных случаев. Подойдя, ближе он поставил корзину на столик, за который я держалась, и окинул меня довольным взглядом.

— А ты неплохо выглядишь!

— Ты намекаешь, что белые шелковы простыни мне к лицу? — кокетливо поправила я оные.

— Я вообще-то имел в виду, что ты после недавнего и серьезного ранения уже стоишь на ногах, но твоя постановка вопроса мне нравится больше. Попросить ребят выйти?

Я окинула взглядом абсолютно несмутившихся эльфов (видно не впервой им была бы такая просьба) и почему-то слегка помрачневшего Эрвина. Посмотрела на ожидавшего ответа принца. Ну что ж сама видела к чему дело идет. Надо объясниться. Парень он неплохой (для эльфа) поэтому традиционный и коронный в таких случаях вариант, справа в челюсть, был не к месту.

— Оссолоэт… Тьфу, ты! Пока выговариваешь, забудешь, что спросить хотела. Можно я тебе имя как-то сокращу?

— Только не Оссол, — попросил тот. — А так, давай. После «Вирда» и «Лиссы», ты меня уже не удивишь.

— Лэт?

— Если ты хочешь.

— Так вот, Лэт, есть у меня такой друг-сокурсник Кир Ветрогон, красавчик, обходительный, просто жуть, самоуверенный, до неприличия, и, естественно… бабник. Примерно с шестнадцати лет он усиленно флиртует и очаровывает меня, пытаясь уложить в койку. Не так давно он отказался от этой идеи… Нет, не потому что разонравилась, а потому, что встал перед выбором: рискнуть и получить новую любовницу или проиграть и потерять старого друга. Вместе это не получалось совместить.

— А у него был шанс стать твоим любовником? — на полном серьезе спросил принц.

— Да, возможно, был и такой шанс… Но еще возможнее был шанс потерять друга.

— Тогда я, пожалуй, тоже не буду рисковать, — пожал он плечами, поразмыслив.

Мы обменялись взглядами, которые ни для кого не стали секретом. Вас отшили, Ваше Высочество, но так вежливо и ненавязчиво, что просто грех было плевать в протянутую руку дружбы.

Возникла неловкая пауза, которую прервала Кариль ворвавшаяся в комнату с радостным криком:

— Госпожа Иллия, я нашла ваши вещи!… Ух, ты, Светлая Богиня!…- среагировала она на присутствие наследника со свитой в моей комнате. — То-то под дверью Люсирэль с подругами вахту несут!… Ой!…- испугалась она собственной смелости, глаза округлились, и эльфийка прижала к себе мою дорожную сумку, пытаясь укрыться за ней как за щитом. — Я не так сказала… То есть… Ну, я имела в виду…

— Ничего в нашем дворце скрыть нельзя! — раздраженно вздохнул Лэт. — Еще и разнесут, что я у тебя ночевал. А что мне дед тогда выскажет?!…

— Ну-у, дед-то у тебя не дурак, — попыталась я его утешить, — он-то понимает, что этой ночью ничего не могло быть.

— А-а, во всем, что касается тебя, он непредсказуем, — отмахнулся принц, направляясь к двери. — Ведь поверил же он в то, что вы с Вирдирионом стали любовниками.

— А ты, значит, не поверил? — удивилась я. — Что ж тогда поддакивал?

— Я хорошо знаю Владыку, и, как мне кажется, понял твою суть. Чтобы вы так быстро сошлись вас нужно напоить до невменяемого состояния. А поддакивал потому, что ничего мирское мне не чуждо, в том числе и розыгрыши. Да я б и не такое сказал, лишь бы еще раз увидеть, как у alfi лица вытягиваются.

— Понятно. Кстати, спасибо за Малика! Сколько заплатили?

— Он ничего не взял.

— А кто с ним рассчитывался?

Принц смерил меня взглядом, а потом погрозил пальцем:

— Не-а, так дело не пойдет. У героя есть пожелания остаться неизвестным.

— Ясно. Тогда, последний вопрос: сколько ты проиграл?

В глазах принца сначала скользнула тень недоумения, потом проявилось смущение и досада, что не удалось скрыть какой-то глупый инцидент, но надежда победила.

— О чем это ты? — захлопал он глазами.

— О сумме, которую ты кому-то должен, так как не смог со мной переспать… Не делай обиженное лицо… Как говорит в таких случаях моя бабушка, актер из тебя паршивый. Спорил же?