Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович - Виктор Анатольевич Шендерович

ЕЛЬЦИН. Спрячь свою дуделку! Спрячь, говорю, дуделку — и лисен сюда! Делаешь, значит, поправочку в Конституцию…

КЛИНТОН. Итс импосибл! Наша Конституция иметь всего десять поправок за двести лет!

ЕЛЬЦИН. Хорошо, убедил! Никаких поправок. Просто пишешь новую Конституцию, а в ней на первой строчке, вот такими буквами — «ни-ка-кого импичмента»!

КЛИНТОН. Сенат не проголосовать такой Конституция. Невэр!

ЕЛЬЦИН. Я не понял, при чем тут сенат… У тебя танки есть? Ты, вообще, главнокомандующий — или просто так из Арканзаса приехал?

КЛИНТОН. Главнокомандующий, да.

ЕЛЬЦИН. Тогда какие проблемы? Вводишь танки, меняешь Конституцию, живешь с секретаршей.

КЛИНТОН. Итс импосибл!

ЕЛЬЦИН. Ладно, «импосибл»… Будет он мне рассказывать. У старших учись. Я себе такую Конституцию завел — не то что секретаршу, федерацию могу трахнуть, и ничего.

КЛИНТОН. Уау!

ЕЛЬЦИН. Вот тебе и «уау»! Ты, значит, давай добром скажи им — пускай закрывают расследование…

КЛИНТОН. Импосибл! Расследование ведет незавьисимый прокурор.

ЕЛЬЦИН. Какой прокурор?

КЛИНТОН. Не-завь-и-си-мый!

ЕЛЬЦИН(после паузы). Вы тут, значит, совсем с ума сошли!

8.

Рассвет. Центральный парк. На скамейках.

ЕЛЬЦИН. А что, она симпатичная?

КЛИНТОН. Кто?

ЕЛЬЦИН. Ну, секретарша, с которой ты…

КЛИНТОН. Которая именно?

Пауза.

ЕЛЬЦИН. Все зло от женщин.

КЛИНТОН. Офкоз. Только Хиллари не говори.

Пауза. Клинтон достает саксофон и заводит печальную мелодию.

ЕЛЬЦИН. Слушай, а если чего — давай к нам. Я как раз преемника ищу… А ты вроде молодой, симпатичный, демократ… Ты демократ?

КЛИНТОН. Демократ, йес!

ЕЛЬЦИН. Ну вот и славно. Давай к нам! Вырастим тебе рейтинг, каким скажешь местом проголосуем и изберем за милую душу. Поди плохо! Женщину какую ущипнуть захочешь или чего — на здоровье, только рада будет. И никакого харрастмента… Руководи себе по гроб жизни, никто тебя пальцем не тронет. Хошь на дуделке играй, хошь дирижируй… Страна у нас еще больше вашей, народ тихий, ископаемых завались, а у меня в Барвихе воздух — этот ваш Нью-Йорк кровью умоется… Ты тут на круг сколько зарабатываешь?

КЛИНТОН. Двести тысяч долларов в год.

ЕЛЬЦИН. У нас столько охрана имеет, как с куста. (Встает.) Пошли! Мне домой пора, у меня страна с утра не евши…

9.

Тротуар. Ельцин поднимает руку, тут же рядом притормаживает такси. Ельцин садится на переднее сиденье, Клинтон — на заднее.

ЕЛЬЦИН. Шеф! В аэропорт! (Оборачиваясь, Клинтону.) Значит, чуть если чего — к нам! По рукам?

Машина уезжает, и слышны последние фразы:

КЛИНТОН. Хорошо, да. Только один неприятность: я не русский. Совсем не русский, эбсолютли!

ЕЛЬЦИН. Напугал. Рюрик, понимаешь. Да у нас кого только не было… Шведы, поляки, немцы… Даже один грузин. Это мы как раз привыкшие!

Король Лир[73]

(Вторая редакция)

1.

Актерский буфет. В буфете сидит Лужков и что-то ест. Звонок.

ГОЛОС РЫБКИНА В ДИНАМИКЕ. Вниманию всех занятых в спектакле. Был первый звонок!

За стол с подносом присаживается Зюганов.

ЗЮГАНОВ. Как дела?

ЛУЖКОВ. У кого?

ЗЮГАНОВ. Сам знаешь, у кого.

ЛУЖКОВ. А что?

ЗЮГАНОВ. Ну как же! После болезни — и сразу на такую роль…

ЛУЖКОВ. Короля он и без сознания сыграет!

2.

Табличка на двери: «Народный артист РФ Б. Елкин. Артист В. Черноморкин». Ельцин сидит в гримерной перед зеркалом и гримируется. Сзади расчесывает парик Черномырдин. Перед Ельциным висит афиша — «Король Лир».

ЕЛЬЦИН. (изучая афишу). Автор английский, валюта итальянская… Так запутают, хоть не играй. (Пауза, гримируются.) Степаныч, а что за пьеска-то?

ЧЕРНОМЫРДИН. А вы не читали?

ЕЛЬЦИН. Да, понимаешь, жизнь так сложилась, чта-а… было не до художественной литературы!

ЧЕРНОМЫРДИН. Понимаю. У самого сложилась примерно так же.

ЕЛЬЦИН. Но-о… ты пьеску-то читал? А то нам же ее играть.

ЧЕРНОМЫРДИН. Не беспокойтесь. Репертуар старый, проверенный. Все будет хорошо.

3.

За кулисами. Помреж Рыбкин дает звонок и говорит в микрофон у пульта.

РЫБКИН. Был второй звонок.

4.

В гримуборной.

ГОЛОС РЫБКИНА ИЗ ДИНАМИКА. Повторяю: был второй звонок.

ЕЛЬЦИН. Только не надо меня пугать!

5.

Табличка у окошка — «Администратор». В окошке — Чубайс.

ЗРИТЕЛЬ-КОЗЕЛ. Я старый театрал, обожаю ваш театр…

ЧУБАЙС. Вот вам — входной на третий ярус.

ЗРИТЕЛЬ-КОЗЕЛ. А оттуда сцену видно?

ЧУБАЙС. Чего вы там не видели, на сцене? И потом, у нас такой репертуар… Главное, чтобы они вас не заметили!

6.

Гримуборная.

ГОЛОС РЫБКИНА В ДИНАМИКЕ. Был третий звонок. Всех занятых в первом акте прошу на сцену! Повторяю…

ЕЛЬЦИН. Вот зануда-то. Ты готов?

ЧЕРНОМЫРДИН(вертя в руках корону, многозначительно). Я — давно готов…

ЕЛЬЦИН. Не трожь чужой реквизит!

ЧЕРНОМЫРДИН. Да я так только, чтобы вы не забыли…

ЕЛЬЦИН. Степаныч! У меня такая редкая форма склероза: я и чего не было — помню. Понял?

ЧЕРНОМЫРДИН. Понял.

ЕЛЬЦИН. Тогда пошли. Народ, понимаешь, заждался нашего искусства. Его хлебом не корми — дай лишний разок на меня посмотреть.

ЧЕРНОМЫРДИН. А никто и не кормит.

7.

За кулисами курит Лебедь в костюме рыцаря. Мимо проходит Куликов (пожарный).

КУЛИКОВ. Немедленно бросьте сигарету!

ЛЕБЕДЬ. Скройся, убогий!

КУЛИКОВ. Сейчас опечатаю театр — и весь Шекспир, е-мое! Брось сигарету!

8.

ЕЛЬЦИН. (входя за кулисы). Привет, артисты! Все собрались?

ГОЛОСА. Все, все!

ЕЛЬЦИН. А этот наш, клоун, с брызгалкой…

ЖИРИНОВСКИЙ. Я здесь, здесь!

ЕЛЬЦИН. Тогда начинаем. Ну что? Как настроение?

ЧЕРНОМЫРДИН. Премьерное.

ЕЛЬЦИН. Это пройдет. (Рыбкину-помрежу.) Посмотри, что там — аншлаг?

РЫБКИН(поглядев в щелочку занавеса). Аншлаг. Сто сорок миллионов человек.

ЕЛЬЦИН. Тогда давай.

РЫБКИН(Ельцину). Прошу в трон. Начинаем.

Ельцин садится в трон. Легкая суета на сцене — все пытаются занять места возле него. Слышны короткие реплики.

ЛУЖКОВ. Юноша! Вы меня перекрываете.

НЕМЦОВ. А я одаренный.

ЖИРИНОВСКИЙ. Выскочка!

ЛИВШИЦ. Опять магнитная буря началась. (Из суфлерской ямы.) Тише, господа! (Зюганов встает на первом плане.) А вы-то куда?

ЗЮГАНОВ. Я хочу быть ближе к народу!

ЛИВШИЦ. Тогда сядьте в зал.

РЫБКИН(из-за кулис, судорожным шепотом). Начинаем!

ЧЕРНОМЫРДИН(Ельцину). Только не забудьте — пьеска в стихах!

Открывается занавес.

ЕЛЬЦИН. Действительно, аншлаг.

ЯВЛИНСКИЙ. А сколько еще успело уехать!

ЕЛЬЦИН(Лившицу). Давай текст.

9.

И начинается спектакль — как и предупреждал Черномырдин, в стихах.

ЛИВШИЦ. Сейчас. «Узнайте все…»

ЕЛЬЦИН.

«Узнайте все:

Мы разделили край наш на три части…»

(Начинает импровизировать.)

Потом еще на восемьдесят три,

Поскольку край наш, сотого размера,

Себя же, значит, шире поперек —

И чтобы тут хоть чем-то управлять,

Приходится буквально лезть из кожи:

В Москве закат, во Владике — рассвет,

В Сибири —