Когда отцветают розы - Барбара Майклз

— Если он — само понимание, придется ему потерпеть еще немного. Я не могу сбежать оттуда, вильнув хвостом, как хитрая лисица.

— Никто и не говорит, что ты должна так поступить. Но ради твоего же блага ты должна как можно скорее все забыть. Теперь, когда все кончено…

— Как ты можешь так говорить?! — нарастающая нота нетерпения в его голосе вызвала в ней ответную вспышку. — Мы до сих пор ничего не знаем, папа! Я приехала сюда, чтобы найти Брэда. Я не нашла его. Мне не удалось узнать ничего нового в сравнении с тем, что мне было известно три недели назад.

— Пожалуйста, не так громко. На нас уже смотрят. — Он подождал, чтобы она успокоилась, и продолжал: — Он мертв. Теперь ты готова с этим смириться?

— Я… Да.

— Тогда ты узнала самое важное. А найти его… это вопрос времени. Я намереваюсь, само собой, организовать поиски его тела. Полиции придется взяться за дело как следует, оснований для этого у них теперь достаточно. Я найму еще людей им в помощь, если возникнет такая необходимость. Возможно, обыск на квартире у этого мерзавца даст направление поискам. Не исключено, что он рассказал обо всем кому-нибудь из приятелей.

При этом он поглощал пищу с завидным аппетитом. Диана лишь перебирала креветки и кусочки крабов в своей тарелке.

— Хорошо.

Отец положил вилку.

— Послушай, дорогая моя, я понимаю, что здешняя кухня оставляет желать много лучшего, но попробуй все же съесть что-нибудь.

Доброта в его голосе действовала более деморализующе, чем сердитые нотки, а его следующая фраза пробила огромную брешь в ее оборонительных порядках.

— Если я говорил с тобой тоном диктатора, то только потому, что я слишком желаю тебе счастья. Ты — это все, что у меня теперь осталось.

В ответ она лишь посмотрела на него взглядом, затуманенным слезами. Она думала, что это ему не понравится — показывать свои эмоции на публике было в его глазах дурным тоном, но он только улыбнулся ей.

— Я выражаюсь банально, согласен, но в данном случае это простая констатация факта. У меня нет другой женщины, Диана. Никого, кто был бы мне дорог. И мне не хотелось бы повторить ту же ошибку, что я допустил с Брэдом. Оставайся здесь сколько хочешь, делай, что считаешь нужным. Я во всем буду тебя поддерживать… — Он сделал небольшую паузу и спросил: — Ты ведь… У тебя ведь ничего серьезного с тем молодым человеком?

— Каким молодым человеком? — спросила Диана.

Он внимательно посмотрел на нее, затем его губы искривились.

— Это самая лучшая проверка моей искренности, верно? О'кей, твоя взяла. Любой из двоих. Я возьму его на работу, я усыновлю его, я отдам ему тебя. Я бы, конечно, предпочел уравновешенного и сильного джентльмена более зрелых лет, чем эта молодежь с ее привычкой к многословию и неумением выбирать галстуки.

Диана рассмеялась и смахнула с глаз последнюю слезинку.

— Ты же понял, что Энди подтрунивал над тобой?

— Разумеется, и он даже показался мне забавным, но только, боюсь, лет через двадцать это начало бы действовать мне на нервы.

— Не волнуйся, я не влюблена ни в того, ни в другого, а они — в меня.

— Признаюсь, мне трудно в это поверить. Расскажи мне о них. Не то чтобы я тебе не верил, но мне же надо подготовиться к возможным неожиданностям.

На самом деле это его не интересовало, он хотел лишь найти менее угнетающую тему для разговора. Диана и рада была помочь в этом, но никак не могла избежать возврата к имени Брэда. Она рассказывала о нелепом увлечении Энди старыми автомобилями, потом перешла к его прочим интересам, розам и поэзии, и как-то само собой пришла к тому, что вспоминал Энди о своем разговоре с ее братом. Отец снова переключил ее внимание на менее волнующий вопрос.

— Я смотрю, ты всерьез заинтересовалась цветоводством. На это умозаключение меня наводят не только факты, которыми ты так и сыплешь — ты всегда все быстро схватывала, — а больше «траур» у тебя под ногтями.

— Это не грязь! — воскликнула она обиженно. — Это местная глинистая почва.

Они с удовольствием перешли к кофе и десерту за легким и непринужденным разговором. Это настроение продержалось почти до того момента, когда они подъехали к дому. Солнце скрылось за пеленой сплошных облаков, и такая же тень наползла на душу Дианы. Она глубоко вздохнула. Отец искоса с беспокойством посмотрел на нее.

— Ты уверена, что не хочешь поехать со мной сегодня же? За твоей машиной мы позже пришлем кого-нибудь.

— Нет, это будет выглядеть глупо. Почему бы тебе не переночевать здесь? Погода портится, а путь тебе предстоит неблизкий.

— Ты же знаешь, я люблю вести машину, и особенно ночью. Движение меньше. Так что не волнуйся, я остановлюсь где-нибудь, если погода действительно разбушуется вовсю.

Он притормозил около дома.

— Что-то я не вижу других машин. Похоже, твои друзья еще не вернулись.

— Они будут здесь уже скоро, я уверена.

— Симпатичный старый дом, — сказал отец, разглядывая фасад. — Сколько, ты говоришь, ему лет?

Диана кратко пересказала историю усадьбы. Мысли ее были далеки от того, что она говорила: ее страшила перспектива оказаться одной в доме, полном теней, наедине со своими мыслями, да еще надвигалась гроза. Потом она сказала:

— Ты же, собственно, дома не видел. Хочешь, я устрою для тебя экскурсию? Хотя мне, конечно, лучше тебя не задерживать.

— Я не спешу. Мне ехать всего около шести часов, а в офисе завтра надо быть только к полудню.

Никогда прежде старинные дома его не интересовали, но по-настоящему она удивилась, только когда он попросил показать второй этаж. Почувствовал ли он ее страх или у него самого зародились подозрения, которыми он не хотел делиться, чтобы ее не тревожить? «Нет, конечно нет», — подумала Диана. Он никогда не оставил бы ее одну, если бы предвидел хоть малейшую опасность. Пустил бы в ход самые сильные аргументы, чтобы убедить ее уехать отсюда.

Осмотр они закончили в библиотеке, где Диана показала отцу новый камин и поведала историю об экспедиции Энди в провал старой лестницы. Рассказ повеселил отца, но он все же неодобрительно покачал головой.

— Глупость и ребячество, — подытожил он, а потом настороженно вскинул голову. — Кажется, это гром.

Он подошел к окну и закрыл его.

— Я провожу тебя.

— Не надо. Ты очень уютно здесь устроилась с кошкой на коленях, — он наклонился и поцеловал ее. — С тобой все будет в порядке?

— Конечно. Поезжай осторожно.

— Я всегда осторожен. Спокойной ночи, милая. Желаю, чтобы тебе хорошо спалось.

Хорошо спалось… Будут ли ей по-прежнему сниться сны теперь, когда «все кончено»? Или ее тело опять бессознательно поднимется и отправится на поиски так и не найденного? Она не смогла бы объяснить своему скептически настроенному, чересчур рациональному отцу, почему сейчас она была так уверена, что Брэда нет в живых. Не зрение, а какой-то иной орган чувств позволил ей стать свидетельницей его убийства. И это же паранормальное чувство вело ее… Но куда? Не к сараю, как сказал Энди. Найденные там жалкие останки к ее брату отношения не имели. Хотя совпадение и было невероятным, чтобы какой-то еще молодой человек разделил ту же участь — был убит и втайне захоронен.