Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов - Евгений Сатановский

Ну, что там, у ближних соседей – на предмет понимания, когда следующая война, – это конечно. И что у дальних соседей, вроде Ирана, тоже. И то исключительно из-за их неизбывной привычки тренировать террористов у израильских границ, вооружать их и кричать на весь мир о том, что Израилю осталось совсем немного и надо поскорей собраться всем людям доброй воли и его добить. Что раздражало бы не так, когда и если б не иранская ядерная программа. Хотя и для такого случая есть израильские специалисты, которые с этим вопросом работают.

Соответственно, нет Израиля – нет никакого исламского или арабского единства. Да и откуда ему взяться? Исламский мир раздирают конфликты. Он де-факто разваливается и деградирует – экономически, политически и социально – с такой скоростью, что хуже дела обстоят только в Африке к югу от арабского Магриба. Но и она минимум наполовину относится к исламскому миру! Распад государственности, военные конфликты, геноцид меньшинств в исламском мире – не вина Израиля. Однако если бы исламские политики не боролись за права палестинцев, что объединяло бы их с населением собственных стран?

Тот самый случай: воры громче всех кричат «держи вора». Красивый жест на Востоке – уже полдела. Да что там, можно и совсем без дела обойтись. Провели антиизраильскую демонстрацию, выпустили пар – и на какое-то время можно забыть о повальном воровстве и прочих внутренних проблемах, врагах на границе и заговорах в истеблишменте. Малая отдушина – но ведь отдушина же! Хотя реальные, а не виртуальные палестинцы сильно мешают за них бороться самим фактом своего присутствия и смазывают картину.

Один из немногих шансов палестинского будущего – легитимация специфической палестинской разновидности арабского национализма на фоне кризиса национализма общеарабского. В 50–70-х годах дело обстояло совсем не так. Возможность создания нового Халифата представляла собой для лидеров арабского мира реальность. Её достижению и мешал Израиль. Причём в прямом смысле, служа геополитическим барьером для ведения межарабских войн, в результате которых должно было выясниться, кто в арабском мире будет доминировать.

Говоря совсем попросту, именно из-за присутствия Израиля на карте Насер не смог в нужный момент перебросить танки на Аравийский полуостров – и его попытка сыграть на войне между Северным и Южным Йеменом провалилась. Саудовская Аравия и прочие монархии Персидского залива уцелели и перевели дух, а египетские войска с «Острова арабов» пришлось эвакуировать.

Точно так же, как провалилось создание Объединённой Арабской Республики, хотя можно сказать, что просуществовала она удивительно долго для проектов такого рода. Однако, когда сирийцы всё-таки решили отделиться, Каир им помешать ничем не смог. Надо было вести танки через земли, на которых сидел Израиль, который никакие арабские танки через собственную территорию никуда бы не пустил. Ну и кого такое безобразие могло устроить?!

Правда, громкая фраза о том, что «Израиль – меч в сердце арабского мира», была придумана не президентом Насером. Придумал её еврейский коммунист. Коминтерновец-интернационалист, который, как водится у евреев, пытался осчастливить человечество оптом. Включая, разумеется, египтян – о чём его никто в Египте не просил.

Позднее он, разочаровавшись в человечестве вообще и в евреях в частности из-за того, что в Израиле восторжествовал обычный, этнически родной для него, национализм, а не единение еврейских пролетариев с арабскими феллахами, эмигрировал в Советский Союз. На просторах которого и сгинул без следа. Что ничего в судьбе этой набившей автору оскомину из-за частого повторения в отечественной антиизраильской пропаганде фразы не изменило: она осталась на веки вечные частью антисионистского фольклора.

Повторим: о создании палестинского государства для арабского истеблишмента вопрос не стоял, разве что в качестве аргумента для ведения войны против Израиля. Его и не создали – хотя Египет и Иордания на протяжении периода с 1948–1949-го до 1967 года могли это сделать более чем легко. Поскольку именно они контролировали большую часть земель, которые для этого государства выделила ООН. Бери создавай. Но чего ради? Кто бы сказал, зачем оно на самом деле им сдалось? И если желающих нет – а их нет, поскольку не только отвечать на этот вопрос, но и задавать его не принято, – чего от них хотеть?

Так Израиль в конечном счёте и стал ключевым фактором арабского и исламского единства, единственным, по вопросу о котором все участники ЛАГ и ОИК на протяжении всей истории этих организаций могли достичь соглашения. К концу 70-х годов ХХ века выяснилось, что реальные интересы арабских держав для их лидеров важнее общеарабского объединения, а ликвидировать Израиль военным путём не удаётся. Вот палестинцам и была предоставлена возможность играть самостоятельную роль в международной политике и даже, при благоприятном развитии событий, стать её участником. Чем бы дитя ни тешилось…

Что до исламского единства без Израиля в качестве центрального стержня этой игры – не получается оно. И исправить это, похоже, невозможно. На протяжении всего постколониального периода ни одно исламское государство, разбитое на части, отстоящие друг от друга хоть на какое-нибудь расстояние, не уцелело. Острова Индонезии и Малайзия, частично расположенная на материке, частично на островах, – не пример: там не вклиниваются между разными частями страны другие государства. А вот если войска без помех в соседнюю провинцию не перебросишь…

Речь в данном случае не только об ОАР и прочих интеграционных арабских проектах. Едва ли не наиболее показательный пример – Пакистан. Начинавшийся как Западный и Восточный, воевавший с Индией, переживший в обеих частях геноцид населения в ходе страшной по своим последствиям резни индуистов и мусульман, сопровождавшей раздел Британской Индии… Остался он единым? С-ча-с!

Мало кто помнит о страшных событиях, сопровождавших отделение Бангладеш. Узкие специалисты, занимающиеся Южной Азией, представляют себе, какие именно процессы шли в «Государстве чистых», как Восточная Бенгалия постепенно превращалась в очаг сепаратизма, какие шли дискуссии о её будущем… Как пользовалась этим (разделяй и властвуй!) Индия. Что творила на востоке Пакистана армия, сформированная из жителей западной части страны. Каков был уровень насилия военных над гражданским населением – и во что это в конце концов вылилось. Однако результат налицо.

Да что Пакистан! А Газа, которую от Западного берега – Иудеи и Самарии – отделяет-то всего ничего, тьфу, а не расстояние? Долго там продержался единый режим после смерти Ясира Арафата? От силы полтора года? И чем всё кончилось, после того как американцы со свойственной им настырностью в продвижении ближневосточной демократии (мёдом она им там, в Вашингтоне, намазана, что ли?) заставили Абу-Мазена провести «честные демократические выборы»?