Посыльный "серой стаи". Книга 1. Гонец из прошлого - Сергей Задонский

— Скорее всего он, стрелявший, наверняка знал, что патрон этот осечку не даст и задачу свою выполнит, — подсказал ему Кирилл Климович. — А что свидетели говорят?

— Свидетели выстрела не слышали, значит, он был произведен из пистолета с прибором бесшумной стрельбы, — по-научному выразился капитан. Посетителей было не так много, а на террасе в утреннее время, да ещё после ночного дождика охотников сидеть было мало. Этот посетитель, убитый, видимо, кого-то ждал, раз вышел в прохладное время на террасу, — с его места хорошо просматривается весь Камергерский. Тот, кого он ждал, видимо, должен был подъехать на машине, а припарковаться можно было только в этом переулке. Вот он и выбрал это место.

— Логично, — поддержал его Квасов.

— Одна девочка из местного обслуживающего персонала, — он обернулся в сторону кафе, — с ней как раз Кононенко разговаривает, видела, как вместе с убитым сидел мужчина, и они о чем-то недолго беседовали. В это время за соседними столиками сидели несколько человек, но кто именно, она сказать не может — просто не помнит.

— А кто обнаружил труп?

— Уборщица из их же смены. Она убрала мусор с соседних столиков, а потерпевший как сидел, так и сидит. Она заметила, что лицо у него было без кровиночки, бледное все. Девчушка и спросила его, может, ему плохо, не позвать ли врача? Тот, естественно, молчит. Тогда она позвала администратора, который сразу понял, в чем дело, и распорядился вызвать милицию.

— А как этот администратор понял, в чем тут дело? — спросил майор.

— А вы сами взгляните на лицо убитого: ярко выраженный пороховой налет. Парень — администратор — увлекается детективными и шпионскими романами, поэтому сразу сообразил, что здесь не врача, а милицию нужно вызывать.

— Хорошо. Следователя прокуратуры вызвали?

— Да, он уже в пути, — доложил капитан.

Подошел Кононенко и почти то же самое рассказал Квасову. Курсанты уже заканчивали описание места происшествия. Оставалось лишь подождать судмедэксперта и возвращаться в управление, предварительно забрав Малыша со стажерами.

Судмедэксперт Борискин на этот раз слишком долго возился с трупом. Он слышал доклад капитана майору Квасову и подтвердил некоторые его выводы в части, касающейся судебно-медицинской экспертизы. Потом, когда труп увезли в морг, угрюмо сказал:

— Не знаю, какое здесь дело затевается, если стреляют среди белого дня в офицеров спецслужб, и с чем это дело связано, но могу сказать лишь одно: если ФСБ от этого трупа откажется, то, дорогие Кирилл Климович и Васенька, дело по нему будете вести вы. И не дело даже, а «висяк».

— Ну ты накаркаешь, — не удержался Кононенко.

— Это ты, Васек, мне намекаешь, что я, как ворон, в трупах копаюсь? Тогда знай: я на тебя обиделся, — наигранно сказал судмедэксперт, — и ты ко мне больше не подходи, чтобы я на твоего очередного «жмурика» экспертизу составлял.

— Ну ладно, я же просто так выразился, а ты обижаться. Хочешь, при всем честном народе прощения попрошу? А?

Все поняли, что начинается очередная комедия, и подтянулись к её исполнителям. Но уставший Квасов сразу прекратил спектакль.

— Так почему же этот «жмурик» будет наш? — резко спросил он к разочарованию несостоявшихся зрителей.

Судмедэксперт Борискин, тоже явно уставший, подтянулся и ответил майору:

— Ранение того же вида, что и на квартире Калашникова. Я немного покопался у него во рту и обнаружил те же карамельные кусочки, а конфет никаких ни при нем, ни в «Макдональдсе» нет. И даю голову на отсечение, карамель окажется старой-престарой. Вот так. Так что плюсуйте этот труп к Калашникову. Одного поля ягода!

— Обрадовал, — выдохнул Кононенко. — А если это фээсбэшник…

— …то все материалы по обоим преступлениям у вас заберут, — закончил фразу Борискин.

— Ну хорошо, — продолжил Квасов, — когда ты нам скажешь точно?

— Сами видите, товарищ майор, сколько сегодня трупов. Боюсь, что только к завтрашнему вечеру подготовлю все данные по этому убийству.

— А сегодня к вечеру, хотя бы предварительные… — просительно состроил физиономию Конон.

— Ну, разве что только предварительные.

— Вот и хорошо, вот и договорились! — обрадовался капитан. — Кир, обратился он к своему товарищу, — а может, поговоришь со следователем, и дело о нападении на частное сыскное агентство передадут другой группе?

— Попробую, но это маловероятно. Если все в сборе, то «по коням!» скомандовал Квасов и направился к оперативной «газели».

Глава 98

В наушниках послышался щелчок и голос Владимира Николаевича Голубева:

«Прошу извинить за то, что я вас прервал, Кирилл Мефодиевич. Итак, продолжим. Вы сказали, что после поднятия некоего груза с потопленного военного корабля вы с вашими товарищами выполняли ещё какие-то задания германских военно-морских сил. Прошу вас в нескольких словах рассказать о них».

«Я вам расскажу о совершенно уникальных операциях немцев. Их было две, но, может быть, и больше. Во всяком случае я и мои товарищи принимали участие только в двух.

Одна подводная операция проводилась в Северном море. Немцы, как вы понимаете, никогда нам не говорили о месте проведения работ. Даже в том случае, когда мы поднимали груз с военного корабля, мы знали только, что это не южные моря.

В тот день нас привезли на одну из секретных баз подводного флота Третьего Рейха и объявили, что нам предстоит провести подготовительные работы по подъему подводной лодки. Чья это была лодка — немецкая или союзников, — нам не сказали.

После соответствующей подготовки мы осуществили первые спуски. Глубина была достаточной, но оборудование у нас было в то время самое новое: на некоторых частях и инструментах были написаны английские слова, а также слова на других языках.

Помню, что лодка лежала с небольшим дифферентом на правый борт на предельной для нас глубине. Мы подвели к ней понтоны и тросы и приступили к работе. На закрепление всего оборудования на подводной лодке у нас ушла целая неделя. Когда все было закончено, нас отправили на базу, и мы стали готовиться к новой задаче.

А через несколько дней мы увидели эту лодку, поддерживаемую установленными нашей группой понтонами. На рубке были нанесены красная звезда и номер лодки, но сейчас я его уже не помню. Когда мы грузились на катер, немцы приступили к открытию люков лодки, а перед самым выходом в море мы увидели, что из лодки извлекли тело первого моряка, одетого в офицерскую форму. Его одежда была сухой, поэтому лейтенант фон Бютнер сделал вывод, что лодку загнали на глубину, а экипаж по какой-то причине либо не захотел всплывать, чтобы сдаться в плен, либо просто не смог этого сделать.

С виду советская подводная лодка совсем не пострадала, и к ней уже подошел корабль-док. Дальнейшая судьба этой лодки нам неизвестна.

В другой раз нам объявили, что мы будем поднимать немецкую лодку, которая по каким-то причинам не может всплыть. Экипаж её жив и здоров, но мы должны им помочь, потому что запасов воздуха у них осталось мало. Все, что нам говорили про эту лодку, для нас было несколько удивительно».

«Почему?» — спросил Голубев.

«Потому что эта подводная лодка лежала на небольшой глубине. Следовательно, экипаж при необходимости мог её покинуть без всяких проблем. Но он этого не сделал, значит, по каким-то обстоятельствам он её не должен был оставить».

«А что ваша команда должна была сделать с этой лодкой?» — снова спросил Владимир Николаевич.

«В нашу задачу входило подвести к лодке трубопроводы с воздухом, топливом и кабели для электропитания и связи. Мы и эту задачу выполнили. После проделанной работы к фон Бютнеру подошел немецкий офицер и сказал, что по приказу гросс-адмирала Деница команда лейтенанта должна осмотреть днище ещё одной подводной лодки. Вот тогда-то я впервые и увидел ту лодку, которая была изображена на фотографии у вице-консула Михайлова; если не ту именно, то очень похожую.

Эта субмарина имела специальные выпуклости на корпусе, так называемые бугели. Они предназначались для направления лодки, следующей в подводном положении по капирам в каменных или бетонных укрытиях на секретных базах немецких подводных лодок. При подходе лодки к такой базе водолазы цепляли её мощными тросами, и она следовала, как по рельсам, по этим капирам и заходила на свою стоянку где-то в глубине скал.

Эта подводная лодка по какой-то причине сорвалась с троса и всем днищем ударилась о скальный грунт. Ее вывели в открытую базу для осмотра. Как мы стали догадываться, эта субмарина была каким-то новым секретным оружием или предназначалась для выполнения секретной миссии.

Немецкий офицер подтвердил наши догадки: мы уже были задействованы во многих секретных и тайных операциях рейхсмаринэ — германских военно-морских сил, поэтому военному командованию не хотелось привлекать к решению этой задачи, пусть даже и немцев, но не посвященных в секреты Третьего Рейха».