Берег Живых. Наследники Императора - Анна Александровна Сешт

Анирет улыбнулась, решив, что надо будет при случае уточнить у Нэбмераи о его вкусах с этой точки зрения.

– Интересно, какие привилегии он получит взамен? – задумчиво добавила Амахисат.

– В то меня не посвятил ни Император, ни Верховный Жрец Таэху, – сдержанно ответила царевна.

– Меня, увы, тоже. Владыка бывает чрезвычайно скрытен, особенно в последнее время. Иногда мне кажется, что он подозревает всех, даже самых близких ему. Взять ситуацию с тем же Павахом – ну кто бы мог подумать! Но мы не наделены прозорливостью и мудростью Ваэссира, а Император решил не посвящать никого в своё расследование.

Стало быть, царица уже обо всём узнала. Анирет не стала посвящать мать в то, что по воле отца сыграла определённую роль в его плане – забрать Паваха к Таэху и заключить в Обители. Вместо этого она решила спросить напрямую:

– Ты не догадывалась?

Амахисат чуть улыбнулась.

– У меня были свои догадки, но твой отец намного превосходит меня в проницательности и дальновидности. Теперь нам предстоит узнать, насколько причастны к случившемуся вельможные роды Эрхенны и Мерха, из которых происходят Метджен и Павах. В случае соответствующих доказательств их лишат всего. У Сенахта вроде бы и вовсе не осталось родственников.

– Его родители – рыбаки.

– Что ж, тогда, в отличие от других, им нечего будет терять.

– Они очень тяжело перенесли весть о предательстве.

Царица равнодушно пожала плечами.

– Как бы то ни было, на них тоже стоит обратить пристальное внимание. Шпионы далеко не всегда прячутся среди вельмож, уж поверь мне.

Девушка посмотрела в серо-стальные глаза матери.

– Твои осведомители смогут найти мага-рэмеи, умеющего колдовать по-эльфийски?

Тонкие брови Амахисат поползли вверх.

– И такое бывает? Ну надо же. Если только наш друг-телохранитель не приврал.

– Не похоже. Он всерьёз боится этого колдуна.

– Рэмеи, способного сочетать в себе несочетаемое, и правда стоит опасаться. При условии, конечно, что он существует, – согласилась царица – как показалось Анирет, озабоченно. – Не стоит забывать также, что разум Паваха… не совсем стабилен после того, что ему довелось пережить в плену. Он может помнить всё смутно, искажённо. Как бы там ни было, вовремя Таэху решили помочь. Жаль, что Хэфера уберечь не успели.

Сердце Анирет болезненно сжалось. Даже Таэху со всей их мудростью не по силам было помочь её любимому брату. Она занимала место, ей не предназначенное… его место.

– По крайней мере, Ренэф под защитой солдат, слава Богам, – тихо проговорила она.

– На вражеской территории, – подчеркнула Амахисат. – Но он справится с этим испытанием достойно.

– Я тоже верю.

Анирет не решилась спросить у царицы, что та знала о событиях в Лебайе. Наверняка её осведомители доносили сведений больше, чем осведомители отца и дядюшки вместе взятые. В конце концов, Ренэфа мать едва ли не боготворила. Если хоть одна лишняя трещинка появится на его рогах, она перевернёт небо и землю в поисках виновных.

– Жаль, твой страж не слишком красив, – улыбнулась царица, переводя разговор на другую тему. – Обычно черты Таэху достойны статуй мастеров. Древняя порода, очень древняя.

– Разве имеет значение, какое у него лицо? – удивилась девушка, но сама с тревогой подумала – не могла ли мать догадаться о настоящей причине прибытия Нэбмераи? То, что с ней прибыл страж, и без того вызывало достаточно вопросов. – Главное, чтобы дело своё знал.

Амахисат тихо рассмеялась.

– Да. И это во всяком мужчине привлекательно.

– Матушка, разве не дурной тон – выбирать фаворитов из тех, кто нам служит? – невинно осведомилась царевна. – К тому же он и правда на мой вкус не слишком… привлекателен. И такое чувство, словно… он всё время наблюдает за мной, оценивает.

– Будь осторожна с Таэху, – серьёзно предупредила царица. – Они всегда и во всём преследуют свои цели.

«Как и все мы…» – с грустью подумала Анирет.

– То, что они не подчиняются Императору, делает их стократ опаснее любого противника, – продолжала Амахисат. – Не строй иллюзий, будто Верховный Жрец послал с тобой своего драгоценного племянника просто из доброты к тебе. Кровь не защитит тебя, если Таэху вздумают тебя использовать.

– Я хочу верить, что, как и мы, они прежде всего стремятся воплощать Закон на нашей земле, – сказала царевна, без смущения встречая тяжёлый пронизывающий взгляд матери.

– В юности и мой разум в своей чудесной доверчивости не был осквернён сомнением, – снисходительно улыбнулась царица.

– Разве сейчас ты не веришь в то, ради чего существует наш род?

Амахисат окинула её задумчивым взглядом.

– Видишь ли… мне уже не раз пришлось убедиться: пути служения благу Таур-Дуат у всех так сильно разнятся, что не остаётся места для очаровательной юношеской наивности. И весьма затруднительно бывает предсказать, на что решится твой союзник… особенно союзник своевольный. Помни об этом, когда доверишься своему стражу.

– Я не…

– Не нужно оправдываться передо мной, дитя, – прервала царица мягко, тем не менее, не дав дочери договорить. – Просто прими к сведению мои слова и мой опыт.

– Нечасто ты делилась со мной своей мудростью, матушка, – невесело усмехнулась Анирет.

– Полагаю, советы отца ты в последнее время находишь для себя более полезными, – возразила Амахисат, как казалось, доброжелательно, но глаза её при этом оставались холодными.

Девушка не отвела взгляда:

– А Ренэф, похоже, всегда гораздо больше нуждался в твоих наставлениях.

– Я рада, что ты начала отращивать зубки, девочка, – улыбнулась царица. – Они пригодятся тебе в придворной жизни. Что до твоего брата – ему и правда всегда несколько не хватало твоей разумности и осмотрительности.

– Ему придётся научиться этому, чтобы однажды сменить отца на троне.

– Верно, – царица внимательно посмотрела на дочь. – Пока на смену не подоспел кто-то ещё.

– Я не хотела разочаровывать тебя, родившись дочерью, а не сыном, – с горечью бросила Анирет.

– Мы все полезны на своём месте, определённом нам Богами. Плохо, когда место это мы не вполне понимаем… или пытаемся занять чужое.

– Я не понимаю тебя.

Амахисат расслабленно пожала плечами.

– Это – просто пища для ума… Что ж, не смею больше нарушать твой отдых. Император и без того занял весь твой день, не успела ты вернуться.

Анирет не стала ничего отвечать, хотя понимала, что царица надеялась вызвать её на откровенность. В этом, должно быть, и заключалась цель её прихода сюда.

– Нам предстоят непростые дни, – вздохнула Амахисат, поднимаясь, а потом вдруг подошла к дочери и покровительственно погладила её по щеке: – Прими ещё один совет, дитя: лицо женщины императорского рода не должно становиться столь явственным отражением её страхов и тревог.

Царевна замерла. Амахисат чуть улыбнулась, качая головой.

– Доброй ночи.

– Доброй ночи, матушка.

Только когда царица