Неправильная женщина - Анна Стриковская

Анри между тем не расслаблялся: из кафе мы вышли не только с ключами, но с тремя большими свертками, от которых вкусно пахло. Если уже весь багажник забит едой, то неужели он собирается меня откормить до размера слона? Или сам все это съест?

Минут через десять машина свернула с главной дороги на проселок. Это только так говорится — проселок, под колесами был прекрасный асфальт, но ширина на одну машину не оставляла сомнений — мы съехали с путей цивилизации.

Дорога вилась между холмов, на которых, среди изумрудной травы высились огромные валуны, украшенные разноцветной повиликой. И вдруг я увидела океан. Вернее, не увидела, а поняла, что вижу, причем уже давно. В просвете между холмами блеснула на солнце вода, и стало ясно, что линия горизонта, все время там маячившая, имеет к океану прямое и непосредственное отношение. Я в восторге ухватила Анри за рукав и, потеряв от волнения голос, прошептала: «смотри, смотри: океан!».

— Ты только заметила? Я давно на него смотрю.

— А что же мне не сказал?

— Я думал, ты тоже видишь.

Я глянула на него и поняла — дразнится, и очень доволен тем, что я прихожу в восторг от таких простых вещей.

Машина сделала еще несколько поворотов, и вдруг выскочила на просторную лужайку, в глубине которой, прижавшись к купе деревьев, стоял низкий дом из серого камня с кирпично-красной дверью и такими же ставнями на окнах. Под окнами цвели бархатцы, настурции и ноготки, яркие, как костер. За ними темной стеной стояли заросли топинамбура.

Автомобиль затормозил и уткнулся бампером в низенькую ограду, обозначавшую что-то вроде террасы. Мы вышли.

Пространство перед домом было замощено булыжником. Между стыками камней проросла трава, поэтому место выглядело немного заброшенным.

У меня сжалось сердце. Таким я представляла себе идеальный дом. Дом, в котором хотела бы жить. Я подошла к самым дверям и обернулась: лужайка обрывалась метрах в пятидесяти. Дальше расстилалась морская гладь. Все. Если и оставалось о чем-то мечтать, то только об этом.

Пеллернен отпер дверь и толкнул ее. Из дома пахнуло заброшенным жильем. Видно, его друг тут давненько не бывал. Мне не хотелось уходить со двора, и я так и простояла, подпирая дверной косяк, пока Анри разгружал машину. Потом опомнилась, схватила какие-то свертки и собственную сумку, и вошла в дом. Внутри царила темнота, я за что-то зацепилась и чуть не упала. Пеллернен поймал меня в самый последний момент. Он лучше себе представлял, что где расположено, так что сразу нашел выключатель. Внутренность дома осветилась, и у меня перехватило дыхание. Чудо продолжалось! Дом моей мечты изнутри был так же прекрасен, как и снаружи. Практически все пространство занимала одна огромная комната, служившая сразу всем. В ней не было богатой мебели, дизайнерских изысков и ухищрений. Чувствовалось, что ее обставляли живые люди для простой и удобной жизни. В дальнем углу был устроен камин, но я наметанным глазом сразу заметила — декорация. Дрова в нем жечь для создания антуража можно. Обогревается же дом явно калорифером на мазуте. Правда, сейчас, жарким летом, отопление выключено. Но холодными зимними ночами в таком доме тепло и уютно.

Я потянула носом воздух: в доме давно не жили и запах довольно затхлый, так что камин зажечь не помешает. Тут поймала себя на мысли: этот дом я ощущаю как свой, несмотря на то, что впервые вижу, и что через четыре дня покину навсегда. Он живой, дружелюбный и принимает меня.

Я стояла и молчала, мысленно лаская стены, балки и окна. Приехать сюда, на край земли, в это необыкновенно прекрасное место, да еще и с человеком, от одного взгляда которого у меня голова кругом — это не могло быть правдой, и все же ею было.

Не знаю, как расценил мое молчание Пеллернен, но, когда он заговорил, в его голосе была извиняющаяся нотка:

— Это, конечно, не дворец, но зато мы тут будем вдвоем. Нам здесь никто не помешает.

Так как я все еще не подвала признаков жизни, он переспросил:

— Ты разочарована?

Чтобы сбросить очарование и вновь обрести способность связной речи, мне пришлось встряхнуться, как собаке. Потом я смогла произнести:

— Ты совсем с ума сошел? Какой дворец? Здесь рай! Моя воля, я бы отсюда до самой смерти не уехала.

— Правда?! Мне тоже здесь безумно нравится. Нам будет хорошо. Давай занесем в дом наши вещи и осмотримся. Надо найти удобства и кухню. А потом поищем дорогу на пляж. Хозяин мне сказал, что от лужайки перед домом начинается дорожка.

Я согласилась, и мы дружно начали втаскивать в дом наши пожитки. Правду сказать, таскал все, конечно, Анри. Я же находила всему место. Кухня оказалась тут же, за стеной. Огромная, удобная, с плитой посередине и двумя гигантскими холодильниками. Мы их включили и начали набивать продуктами. Конечно, по-хорошему, холодильники следовало сначала вымыть, но не хотелось. А, пока сойдет и так, займусь этим попозже. А вот с водой следовало разобраться. Анри притащил несколько пятилитровых бутылок питьевой воды, но не пускать же ее на мытье посуды?

Я задала ему этот вопрос и получила исчерпывающий ответ.

— У меня инструкция. Над раковиной есть шкафчик, его надо открыть и нажать большую белую кнопку, — он говорил и все это проделывал на моих глазах. Как только кнопка была нажата, где-то зашумел мотор, и полилась вода. Судя по звуку, в большую металлическую емкость.

— Ну вот. Теперь вода наберется в цистерну, и тебе останется только кран открыть. Когда цистерна наполнится, мотор сам выключится, очень удобно. А чтобы из крана текла горячая вода, нажми на красную кнопку и включи нагреватель.

— Супер! Теперь есть, чем посуду мыть.

— Потом! Сейчас мы идем на пляж.

Но, прежде чем идти на пляж, мы поднялись на второй этаж. Это был, собственно, не этаж, а чердак, переделанный под жилье. Там было три спальни: одна большая, две маленьких и один санузел: унитаз, раковина и душевая кабина. В большой спальне мы бросили свои сумки и переоделись для пляжа. У меня с собой был только один купальник и к нему парео. Анри был более предусмотрительным: он достал из чемодана две пары плавок и две огромные махровые простыни.

— Я так и знал, что ты забудешь полотенце. Держи, — он вручил мне одну простыню. Потом достал флакон с маслом от загара и велел повернуться спиной.

— Ты сгоришь, если тебя не намазать. С такой белой кожей тебе просто нельзя появляться на солнце без прикрытия.

Говоря это, он втирал в мои плечи оранжевое, вкусно пахнущее масло, я смущалась я млела. Это же мечта идиота, вернее, идиотки: любимый мужчина натирает тебя маслом для загара. Хотелось тут же обернуться, обнять его и уже не ходить ни на какой пляж. Но пришла мысль, что при таких темпах мы скоро просто умрем от истощения сил, причем оба. Я сдержалась.