Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки - Владимир Михайлович Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Готовясь к этому отчету, В. Гришин попросил нас провести социологическое исследование по работе фонда. Это был один из самых обширных по объему и по рассматриваемым проблемам опрос, который мне приходилось когда-либо проводить. Более чем в десяти регионах страны по специальной выборке мы отдельно опросили пациентов поликлиник и больниц, рядовых врачей, руководителей медицинских учреждений и государственных чиновников, отвечающих за здравоохранение, проанализировали результаты и дали этот материал Владимиру Вадимовичу.
И вот, когда министр здравоохранения громил работу фонда, говорил о том, что и врачи, и население, и вообще все, все кругом им совершенно недовольны, Гришин спокойно приводил цифры социологического исследования, говорящие совсем о другом. На вопрос депутатов о том, насколько можно доверять этим цифрам, он сказал, что, по мнению ведущих социологов, данное исследование проводил один их самых авторитетных социологических центров страны и его репрезентативность – более 95 %. Слушание окончилось пшиком для Зурабова и стоящими за ним людьми. Конечно, главная заслуга в этом – позитивные результаты работы фонда, убедительно доложенные В. Гришиным, но думаю, что довольно существенную роль сыграло и наше исследование. Это подтвердилось и неожиданным продолжением отчета в Госдуме.
Буквально на следующий день после него мне домой позвонил помощник министра здравоохранения и сказал, что лично министром я приглашаюсь на коллегию министерства, чтобы подробно рассказать о проведенном исследовании. Я ответил, что данное исследование было заказано Федеральным фондом ОМС и теперь оно является его собственностью, так что все вопросы – к нему. Я же не являюсь подчиненным министерства, поэтому и не приду на заседание его коллегии. Через несколько лет Зурабову и его команде все же удалось сместить В. Гришина и поставить на его место своего человека. Этот человек в такой степени развалил фонд и проворовался, что власти вынуждены были отдать его под суд. Но это уже не волновало меня, так как с уходом Гришина я прекратил работу с фондом.
Конечно, в 90-е годы работа моего Института социальных технологий не ограничивалась только исследованиями в сфере обязательного медицинского страхования, было достаточно много и других дел, или, как принято сегодня говорить, проектов. Повторюсь, я не собираюсь говорить обо всех делах, но наиболее яркие не могу не упомянуть. Таким, в частности, был проект «Андрей Николаев».
Интересная личность – Андрей Николаевич Николаев. Сын заместителя начальника Генерального штаба Вооруженных сил СССР, он не мог не стать военным, и это не могло не способствовать его быстрому росту в чинах. В 45 лет он уже генерал-полковник и назначен Б. Ельциным главнокомандующим пограничными войсками России. В 46 лет – генерал армии, наверное, один из самых молодых в этом звании людей. Надо отдать должное, по моему мнению, во многом он заслуживал подобного взлета. Стройный, с аристократической выправкой кадрового военного, красивый, а главное – умный, образованный человек. Но особое мое благоприятное отношение к нему он заслужил, конечно, не этим, а своим поистине уникальным поступком. Во времена всеобщего подхалимажа, лизоблюдства подчиненных самодуру Б. Ельцину он осмелился открыто, публично в интересах России не только возражать ему, но и отказался выполнять его, по сути, преступное распоряжение. Речь шла о переносе не в нашу пользу одного из пограничных пунктов на границе с Грузией. Конечно, Ельцин не мог простить такого! Николаев был отстранен от должности и, более того, уволен из армии. Кстати, время подтвердило его правоту в конфликте с президентом. После увольнения в запас Николаев ушел в политику. Он организовал и возглавил общественное движение «Союз народовластия и труда», а затем решил преобразовать это движение в политическую партию, которая должна была принять участие в выборах в Государственную думу. Уверен, что у него было желание баллотироваться в президенты, была и убежденность, что он может им стать. Когда я в беседе с ним осторожно спросил его об этом, он хотя и не впрямую, но вполне определенно подтвердил такое желание. Для выполнения своих наполеоновских планов ему и понадобились специалисты.
В это время Николаев уже был депутатом Госдумы, и Алла Ефимовна Лаврушко, ставшая ответственным работником аппарата Госдумы, порекомендовала ему меня. Встретились, поговорили. Он остался доволен разговором, даже наградил меня одним весьма странным комплиментом: «Я не думал, что среди специалистов по решению социальных задач могут быть такие умные и понимающие люди». Стал я ему чем мог помогать: разрабатывать программу партии, ее идеологию (дело-то привычное – я уже, как помнит читатель, содействовал появлению на свет одной партии), готовить политические воззвания, обращения и т. д. Написал, кстати, одну неплохую статью о проблеме центризма в современной российской политике (он собирался основать именно центристскую партию) и опубликовал ее под его именем в одной из центральных газет.
Всю свою работу я делал бесплатно, просто из уважения к этому человеку. Но вот как-то я обратился к Андрею Николаевичу: «Необходимо провести серьезное социологическое исследование, чтобы выяснить отношение людей к вашим политическим идеям, к вам лично, степень поддержки создаваемой партии. Но это будет стоить довольно больших денег». Он согласился с тем, что исследование нужно, но далее сказал запомнившуюся мне фразу:
– А вы не могли бы провести это исследование за счет веры в победное будущее генерала Николаева?
Я ответил ему, что я-то могу, но мне надо платить анкетерам, организаторам выборки, за машинную обработку данных. И им никак не объяснишь, что все надо делать, уповая на светлое будущее генерала. После этого наши отношения с Николаевым как-то скукожились, и мы с ним расстались. А жаль. Человек он бесспорно незаурядный, с ним интересно было работать, но не смог он привлечь достаточных средств для серьезной политической деятельности, что и подтвердилось в дальнейшем – он быстро сошел с общественной арены.
Говоря о жизни в новой России, я с уверенностью могу сказать, что самым моим большим делом помимо основной работы в академии было сотрудничество с мэрией Москвы. Большим и по времени (более двадцати лет!), и по объему, и по количеству полученных за эту работу денег.
Впервые я столкнулся, хотя и не напрямую, с Юрием Лужковым в 1992 году. С его приходом на пост главы столицы завершилась ломка старой структуры города, начатая еще прежним мэром Гавриилом Поповым. В советское время административно Москва делилась только на районы. Москвичи хорошо знали их названия,
