Змеиное братство - Анна Сергеевна Одувалова

– Поверь, я понимаю. Просто сделай все, о чем я прошу. Я же не позволю ненужным сведениям выплыть наружу. Рано или поздно Алина станет одной из нас и все узнает, меня больше волнует Георгий Романович. Что именно ему известно? Зачем он завтра едет к Маше?

– Не беспокойся, я все выясню.

– Вот и хорошо. – Влад облегченно выдохнул и, не снимая ботинок, завалился на кровать.

– Эй! – поинтересовался Ян. – Ты что, со мной не идешь? Ты же вроде обещал Веронике.

– Нет. Скажешь ей, что я чем-то траванулся. Только проследи, чтобы она не помчалась меня утешать. Я правда устал. И не хочу ее видеть.

– Похоже, что вообще.

– Все именно так.

– Ты рискуешь, и сильно. Шеша…

– Я уже ничем не могу ему помочь. Так есть ли смысл и дальше играть в его игры и притворяться? Я сделал все возможное, но ничего не вышло.

– Но ты собирался, по крайней мере, делать вид…

– Да, эта мысль соблазнительна, и изначально я планировал действовать именно так. Но потом понял, что прикрываться Вероникой – не лучший вариант. Это нечестно по отношению к ней. Я ее больше не люблю, но в то же время не хочу, чтобы из-за меня она пострадала.

– То есть ты решился открыто противостоять Шеше?

– Пока не знаю. Но в любом случае бессмысленно делать вид, будто мне небезразлична Вероника. Поэтому сегодня я просто завалюсь спать. Завтра повезу Алину и препода к месту назначения и прослежу, чтобы все прошло так, как нужно. Потом выясню, что именно разнюхивает Георгий Романович – эта проблема сейчас наиболее актуальна. А после буду решать, что делать с Вероникой, планами Шеши и собственной судьбой. Я был бы счастлив, если бы нашелся способ разрешить сложившуюся ситуацию миром.

– Кто знает, быть может, такой способ есть? – неопределенно намекнул Ян.

– Ты его знаешь? – Влад насторожился и даже приподнялся на локтях, но друг отрицательно помотал головой.

– Нет.

– Вот и я тоже. – Катурин закинул руки за голову и прикрыл глаза.

* * *

Сегодня даже не было дождя, и из-за сизых уползающих туч выглянуло редкое осеннее солнышко. Я подпрыгивала от нетерпения на ступенях перед входом в главный корпус лицея. Я вышла на улицу самой первой и теперь поджидала Георгия Романовича и Влада, щурясь от нетипично яркого для этого времени года солнца. На улице было совсем не холодно, даже без шапки. Хотя в некоторые годы в конце октября уже выпадал первый снег, сейчас о нем даже не хотелось думать. Лишь голые ветви деревьев и совсем пожелтевшая трава напоминали о том, что скоро наступит зима.

Жаль, что Ксюха не смогла поехать с нами. Она сказала, что доверяет мне, попросила передать Маше привет и пошла в танцевальную студию. Ян, который часто проводил дополнительные репетиции вместо преподавателя, специально назначил занятия сегодня после обеда. Ксюша долго сомневалась и выбирала, но все же решила не прогуливать.

Я не настаивала. Если бы с нами поехала Ксюха, мне пришлось бы сидеть с ней на заднем сиденье машины. А так я могла расположиться впереди, рядом с Владом. А еще я могла всю сегодняшнюю поездку смотреть на него, не таясь. После вчерашнего разговора я чувствовала – мы стали ближе. Катурин еще не принадлежал мне, но мы определенно находились на некой переходной стадии. Еще не пара, но уже и не чужие друг другу люди.

Влад пока не поговорил с Вероникой, но теперь нас объединяла общая тайна, из-за которой я чувствовала себя более значимой и важной, нежели Вероника, которая ничего не знала и считала себя его девушкой.

Правда, в душу периодически закрадывалось неприятное подозрение, что Влад играет нами обеими и будет вешать лапшу на уши и мне, и ей, но я отгоняла от себя неприятные мысли. Не хотелось думать о подобном исходе наших толком не начавшихся отношений.

Из дверей лицея появился Влад и, легко сбежав по лестнице, направился к машине. Ко мне он даже не подошел, но заговорщически улыбнулся, и на сердце сразу потеплело.

Скоро спустился Георгий Романович, и мы наконец-то отправились в путь. Было немного страшно проезжать мимо охраны. В прошлый раз меня не выпустили, но сегодня со мной ехали Влад и преподаватель, поэтому проблем не возникло.

«А что, если больше не возвращаться сюда?» – подумала я, но предпочла проигнорировать это недостойное желание. В конце концов, я теперь знала, какой дорогой можно выбраться из лицея, и могла уйти практически в любой момент. Так зачем же бежать тогда, когда у наших с Владом отношений появилась надежда? Конечно, в подземельях легко заплутать, но я думала, что если будет очень нужно, то смогу отыскать выход.

Дорога, ведущая от ворот лицея к автомагистрали, была узкой, проселочной, с глубокими неровными колеями. Ночной дождь сделал ее скользкой, и машину периодически заносило. Влад уверенно сжимал руль и лишь изредка ругался сквозь зубы, проклиная колдобины и ямы.

– Ехать далеко, – заметил он, – так что можете вздремнуть. Тем более сегодня пятница, наверное, везде пробки. Будем ползти, словно черепахи.

– Не в нашем направлении, – возразил Георгий Романович. – Все в основном из города едут, мы же – наоборот.

– Мне кажется, в пятницу пробки во всех направлениях, – хмыкнул Влад и снова дернул рулем, выравнивая машину. – Не нравится мне это, – задумчиво отозвался он и скинул газ. – Что-то сильно нас мотает.

Машина замедлилась и лениво поползла по неровным колеям. Я даже не успела понять, в чем проблема. Повторяя движения Влада, посмотрела сначала влево, потом вправо и только краем глаза заметила, как из-под капота машины с моей стороны вылетает на дорогу металлический смятый кругляш – автомобильный диск с колеса.

– Что за?.. – только успела выдохнуть я, прежде чем машину подкинуло.

Влад выругался и резко крутанул руль влево, но было поздно. Автомобиль занесло в сторону обочины и поросшего травой кювета. Я закричала, инстинктивно прижимая колени к груди и прикрывая голову руками, пытаясь защититься от удара.

Дальнейшие события происходили словно в замедленной съемке. Неуправляемая машина перевернулась на крышу, повинуясь инерции, крутанулась еще раз. Раздался хлопок, треск ломающейся приборной панели. По салону полетели осколки стекла и пластмассы, а в лицо ударила подушка безопасности, заставив меня на миг задохнуться от боли. А потом все замерло.

Я осторожно отстранилась от сдувшейся подушки, еще не в силах понять, что произошло. Все было словно в тумане. Происходящее казалось очередным кошмаром: ноющий локоть; развороченный салон автомобиля; разбившееся вдребезги