Фантастика, 1966 год. Выпуск 3 - Дмитрий Биленкин

— Знаешь, папа, я понял, что робот не имеет отношения к специальному разъяснению от пятого июля касательно психически неполноценных наследников, и поэтому над ним не может быть установлено опекунство. А сам он тем более не может наследовать, так как примечание к параграфу шестьдесят второму дополняет список возможных наследников только певчими птицами и ручными крокодилами.

Прайс неопределенно хмыкнул.

— Все же ты говорил, что суд утвердил опекунство над роботом?

— Пока только в первой инстанции. Опекуном назначили «Союз голубых братьев». Эти святоши имеют большой вес. Святой Христофор — покровитель кибернетики — снова в моде, и голубые братья пользуются его именем вовсю. Они утверждают, что обратили робота в свою веру еще при жизни дядюшки и что дядя с роботом были духовными братьями и друзьями. Поэтому, мол, механический камердинер вполне вправе наследовать дядюшкин пакет акций.

— Что же, мне кажется, что никому не возбраняется иметь другом робота. Ей-богу, они иногда лучше людей.

— Лучше людей? Что ты говоришь, отец! Вспомни своего Директора — ящик номер семь…

— Тсс!

Прайс смутился. Значит, Генри все знал. Знал, что Прайс безропотно подчиняется приказам грязного пупырчатого ящика. Знал и делал вид, что внимательно слушает отца, когда тот распространяется о своей дружбе с Директором.

— Генри, прошу тебя, не говори о ящике маме. Мне уже все равно, я привык, но ей покажется обидным.

Такие минуты признания случались слишком редко, и оба почувствовали нежность друг к другу, потребность продолжить откровенный разговор.

— Мне дали странное поручение, — сказал Прайс. — «Медикал-Секьюрити» состряпала лекарство для призраков Вудхольма.

— Лекарство для призраков?

— Не совсем обычное лекарство. Призраки распадаются, им не хватает энергии. Через полгода Вудхольм может очиститься от этой дряни. Поэтому «Медикал-Секьюрити» придумало лекарство. Просто очень дорогие водородно-цезиевые батареи. Призраков нужно подкормить энергией. Это продлит их существование.

— С ума сойти! Кому они нужны?

— Сложная борьба, мальчик. Туристские компании надеются добиться открытия Вудхольма для туристов, им нужны призраки. Домовладельцы в ярости. Еще бы! Они хотят как можно скорее вернуть свои дома. Когда Великий Театр Призраков разорился, домовладельцы не получили компенсации. Мне думается, туристские компании сильнее — приток валюты, оживление торговли…

— А пока что ты должен тайком тащить в Вудхольм лекарство для призраков?

— Сегодня ровно в полночь я передам старику Дунну образцы батарей.

— Это опасно, папа?

— Ничуть. С чего ты взял? Призраки не опасны. Читай газеты.

— Там патрулирует полиция. Вход живым в район Вудхольма запрещен. Там творятся темные дела.

— Я знаю законы. Никто не может запретить мне честно торговать.

— Кроме того, так приказал тебе ящик номер семь?

— Да. Я должен идти.

Два дня тому назад Генри получил срочное задание. Он оборудовал полицейские машины инфраискателями, которые на расстоянии пятидесяти ярдов отличали живого человека от призрака. Появиться теперь в районе Вудхольма — значило почти наверняка подставить себя под дуло снайперпулемета.

Конечно, если повезет, то… В сущности, полицейских патрулей не так уж много, а Вудхольм — самый крупный район города… Надо предупредить отца насчет инфраискателей… Бесполезно… Он пойдет все равно. Отец никогда не был трусом, но Директора он боится больше, чем снайперпулемета.

— Отец, я пойду вместо тебя. Разреши мне.

— Зачем? Ты боишься за меня? Напрасно. Со мной ничего не случится. Впрочем, если тебя не затруднит. У меня так болит лодыжка. Та, которую раздробило капканом. Пойди, мальчик, дело пустяковое. Уверяю — никакой опасности. Я могу заплатить тебе. Наверное, вам с Моди нужны деньги…

— Спасибо, отец. Потом, когда вернусь.

Он хотел сказать «если вернусь», но сдержался. Жаль отца. Рисковать должны молодые — это закаляет.

Они отправились в гараж, и Прайс передал Генри черные коробки с батареями — лекарство для призраков.

9

Черную коробку капрал принял за бомбу и нажал кнопку снайпер-пулемета. Когда капрал выбрался из машины и подошел к Генри, тот уже был мертв. Коробок с батареями капрал не нашел. Призрачные помощники старика Дунна оказались проворнее полицейских.

По опознавательному жетону, оставшемуся на шее Генри после очередной учебной атомной тревоги, удалось быстро разыскать его семью. Получив извещение о гибели сына, Прайс сгорбился так, будто на него навалили свинцовую плиту. Ему захотелось исчезнуть, сжаться в комок, скрыться в темной норе, окаменеть, не двигаться. Он погасил свет в крохотной кухне и сидел, не шевелясь, тупо уставившись в окно.

Время от времени яркие вспышки синего огня озаряли пустырь, где стояли фургоны. Это выброшенные на улицу безработные, устаревшие роботы, пытались продлить свое бесполезное существование. Они пробовали нелегально подключать свои энергозапасники к воздушной высоковольтной линии, проходившей через пустырь, и погибали в конвульсиях короткого замыкания.

Прайс ждал рассвета. Сали не было дома, она уехала к младшей сестре. Завтра он должен сказать ей, что Генри погиб. Как сумеет он сделать такое? Он всегда хотел добра семье, хотел доставить им радость. Вместо этого принес зло и горе — послал на гибель сына. Он никому не желал зла, он любил делать добро, а погубил Хэмста, выпустил на волю стадо чудовищных призраков, которые прогнали с насиженных мест тысячи обитателей Вудхольма… А сам он разве не призрак? Им правит кто-то, кого он никогда не видел, правит призрак, заставляя делать призрачное дело. А разве там, в темной конуре Хэмста, при свете огарка они не были похожи на призраков? Разве кругом его мало призраков? Да они всюду — призраки Корыстолюбия, Тщеславия, Лицемерия, Продажности, Жестокости… Они расползлись по городу, и весь город как район Вудхольма…

Он ждал рассвета, когда приедет Сали. Предстоит тяжелый разговор, но по крайней мере их будет двое. Наступит утро, и кончится одиночество… Призраки тоже исчезнут. Когда наступает утро, они пугливо прячутся…

Утро наступает всегда.

Послесловие

В странах капитала рядом с техникой, производящей действительно полезные вещи, процветает и развивается техника подглядывания и подслушивания, технология похищения чужих изобретений и новинок. Созданы специальные агентства и фирмы, занимающиеся промышленным шпионажем. Беззастенчиво рекламируется многообразная шпионская техника: «…электронное устройство „Снупер“ усиливает звук в 1 000 000 раз. Вы можете направить его на группу инженеров, обсуждающих важный проект, и слышать каждое слово с расстояния 200 метров…» «…Параболический микрофон Рубинстайна улавливает микроскопические вибрации оконного стекла и регистрирует разговор, происходящий за закрытым окном…» «…„Снайперской“ фотографирует чертежи в темноте…» Ярость конкуренции не знает пределов. Промышленные шпионы, оседлав вертолеты и вооружившись телеобъективами, совершают воздушные налеты, пытаясь сверху фотографировать новые цехи, химические реакторы и аппараты конкурентов.