Том 5. Удар новичка. Крысы Баррета. Реквием блондинкам - Джеймс Чейз

— Вы поставили охрану у склепа?

— Да. Мои парни всю ночь мокли под дождем. Надеюсь, вы не шутили, когда говорили, что девушки там, в склепе?

— Я видел трупы собственными глазами.

— Значит, это Эслингер? — он в упор смотрел на меня.

— Но не Макс.

Он ждал продолжения, но я решил до поры до времени не раскрывать все карты.

— Следовательно, сын?

— Все станет ясно сегодня вечером.

Некоторое время Бэффилд усиленно размышлял.

— Мэйси заставил бы сейчас же открыть склеп, — проговорил Бэффилд. — Я очень рискую. Обрисуйте ситуацию.

— Ситуация ясна, — ответил я ему нахально. — Я нашел трупы, которых вы так и не смогли отыскать, как ни старались.

— Да, приходится в этом признаться, — после некоторого раздумья согласился Бэффилд. — Мне кажется, что вся эта история может здорово навредить Мэйси.

— Ваши кранвильские делишки меня не интересуют. Я только хочу поймать убийцу и после этого уехать отсюда навсегда.

— Это так, но я-то — местный, — заметил Бэффилд, вытягивая свои длинные ноги. — Мне совсем не хочется, чтобы мэром стал Вольф, если Эслингер будет устранен. А такое вполне может случиться.

— Эслингер наверняка сошел с дорожки, и не исключено, что ему вообще придется покинуть Кранвиль. Брат его жены, по всей вероятности, тоже замешан в этих преступлениях. Этого достаточно, чтобы поставить крест на карьере Эслингера. По крайней мере в Кранвиле.

— Да-а… Необходимо срочно искать кандидата, которого можно было бы противопоставить Вольфу.

— Вольфа тоже нетрудно устранить…

Бэффилд вопросительно посмотрел на меня. Пришлось рассказать ему историю Эдны Вильсон. Бэффилд жадно слушал меня, не прерывая ни единым звуком, а затем сказал:

— Если дело обстоит подобным образом, то вопрос с Вольфом решен!.. Действительно можно свести счеты.

— Сходите к Латимеру, — предложил я. — Он все устроит. Хорошая статейка на первой полосе газеты произведет нужный эффект, и если вы будете действовать правильно, то имеете все шансы стать шефом полиции Кранвиля.

— У меня уже мелькнула такая мысль, — лицо его расплылось в широкой улыбке.

— Итак, вы не отказываетесь участвовать в этом деле? Если так, предлагаю пойти с нами вечером на завершающую операцию. Реклама мне не нужна, но я хочу, чтобы полковник Форнсберг узнал, как хорошо я завершил это дело.

— Согласен.

— Тогда приходите сюда в семь часов вечера.

— Приду, — поднявшись с кресла, Бэффилд направился к двери, но на полпути остановился. — Вообще-то я не люблю частных сыщиков, но вы — неплохой парень…

— Надо же как-то зарабатывать себе на жизнь, — пожал я плечами.

Бэффилд кивнул головой и вышел. Рэгг смотрел на меня неодобрительно.

— Грязное это дело, — заметил он. — Бэффилд чувствует, откуда дует ветер, и ему не надо дважды предлагать урвать свой кусок пирога. Зачем вы привлекли его к нашему делу?

Я закурил и, опустившись в кресло, спросил:

— А почему бы и нет? Ведь мы не имеем права заходить слишком далеко. Все остальное является прямым делом полиции. А то, что он открестился от Мэйси и хочет рассчитаться с Вольфом, нас не касается. — Глубоко затянувшись и выпустив дым к потолку, я продолжал: — А что, Рэгг, не переехать ли вам в Нью-Йорк? Мне кажется, у полковника Форнсберга нашлась бы для вас работенка.

— Вы шутите? — Рэгг недоверчиво смотрел на меня.

— Нисколько. Я не вижу, чем бы вы могли заняться в этом городе. В газету вам дорога закрыта, пока она является собственностью Вольфа. А мы с Одри, между прочим, решили пожениться. Так что местное детективное агентство «Шеридан и К°» тоже не может предложить вам работу.

Рэгг принялся горячо поздравлять меня. Когда он закончил свои излияния, я вновь спросил его:

— Так как? Согласны ехать в Нью-Йорк?

— Да.

— Значит, договорились?

Я поднялся и направился к двери.

— Куда вы сейчас?

— Да вот… Пойду покупать свадебный подарок для своей невесты.

Около шести вечера я пришел к Одри. В руках у меня была большая квадратная коробка. Одри причесывалась.

Я положил коробку на стол, поцеловал свою будущую жену и сел рядом.

— Тэд уже звонил?

— Да, примерно час назад. Мы должны встретиться в клубе около восьми часов.

— Значит, все нормально? — за непринужденностью тона я постарался скрыть свое беспокойство. — Что он вам говорил?

— Ничего особенного. Он был мил и любезен. Мне показалось, что он очень рад предстоящему вечеру. Немного пошутил — вот, пожалуй, и все, что можно сказать о нашем разговоре. Знаете, Макс, я никак не могу поверить в то, что…

— Скоро мы все узнаем, — перебил я ее. — Во что вы хотите одеться?

— Не знаю… Наверное, надену голубое платье. А почему вы об этом спрашиваете? Разве…

— Я хочу, чтобы на вас был белый костюм и кофточка с высоким воротничком. А еще лучше — свитер.

— Но ведь жарко, — запротестовала она. Увидев, что я не намерен шутить, она переменила тон:

— Что все это значит?

— Во-первых, я хочу, чтобы вас было хорошо видно в темноте. Что же касается свитера с воротничком, то это нужно для того, чтобы не было видно вот этой штуковины.

Я взял коробку и осторожно открыл.

— Моя идея! — я вытащил из коробки гипсовый муляж женской шеи и плеч. Он состоял из двух половинок, стенки его были тонкими, но прочными. — Отличная работа!.. Позвольте примерить на вас мое изобретение.

— Этот ужас я должна буду носить на шее?

— Этим ужасом, как вы назвали замечательное произведение искусства, я бросаю вызов тому, кто захочет задушить вас. Я вовсе не хочу полагаться на волю случая.

У Одри был недоумевающий вид, но спорить она не стала, а, распахнув халат, примерила мое приспособление. Все подошло даже лучше, чем можно было ожидать, если учесть, что я не измерял шею любимой сантиметром, а положился целиком на собственный глазомер.

Горло закрывалось полностью, до самого подбородка. Муляж не давил и не стеснял движений. Обе половинки скреплялись миниатюрными зажимами. Я был своей выдумкой горд.

— Но я же не могу провести целый вечер с этим ярмом на шее! В конце концов, Тэд может заметить…

— Пусть вас это не волнует. Я продумал все до мельчайших подробностей. Сейчас вы снимете этот муляж, примерка окончена. А перед тем как выходить из клуба, я встречу вас в укромном месте и надену муляж. Вы хорошо знаете планировку клуба, потому сами решите, где мы встретимся. Продумайте также вопрос о том, как вам на несколько минут избавиться от Тэда. В темноте он ничего не заметит, а вы будете в безопасности с этой броней на шее. Даже если они захотят вас повесить…

— Надеюсь, этого не случится. Я все поняла и сделаю, как вы говорите.

Я снял с нее гипс, поцеловал и вернулся в свой номер. Рэгг валялся на постели.

— Что это вы таскаете свою коробку туда-сюда? Одри не понравился ваш подарок?

— Наоборот, она от него в восторге!

И я рассказал Рэггу про свою затею.

— Замечательная идея! — одобрил он и спросил обеспокоенно: — Так вы думаете, они и в самом деле могут ее задушить?

Я закурил сигарету.

— Если они не попытаются это сделать, значит, я потерял квалификацию и мне надо уходить в клерки.

— Вы что-то скрываете от меня? Не хотите раскрывать до конца свои карты?

Я улыбнулся.

— Еще не время.

Я уселся в кресло, чтобы не спеша продумать все, что предстояло сделать сегодня вечером. Мне казалось, что все подготовлено очень обстоятельно и ошибок быть не должно.

Бэффилд пришел точно в семь. Вид у него был оживленный, и он еще с порога заговорщически подмигнул мне.

— Похоже, все идет хорошо, — сообщил он, усаживаясь на кровать. — Я только что виделся с Латимером.

— Сколько вам это стоило?

— У меня в городе есть друзья, и один из них весьма желал бы купить газету, от которой Вольф решил отказаться.

— Может, вы уже наметили нового кандидата в мэры?

— Все может быть, но многое будет зависеть сегодня от ваших действий. Если они будут успешными, все в порядке. Но если ваша комбинация не пройдет, я здорово погорю.

— Не волнуйтесь, все пройдет как надо. Хотите стаканчик?

— Я и сам хотел попросить вас об этом. Но прежде скажите, что нового?

Однако я вначале позвонил в буфет и попросил, чтобы в номер подали бутылку виски, а уже потом сообщил, что у Одри сегодня вечером свидание с Тэдом.

— Значит, все же Тэд Эслингер… — Бэффилд покачал головой. — Какой удар по старику! Макс мне очень нравится, но сына его я никогда не любил. Он страшный бабник и не пропускает ни одной юбки. Вы знаете, что на него даже была жалоба.

— Нет, я знал, что он горячий парнишка, но не думал, что он так опасен. Роджер Кирк, с которым он дружил, мог бы быть свидетелям. Если, конечно, дело будет рассматриваться в суде.