Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева

– Помню, – кивнул Андрей и вдруг остановился, будто налетев на невидимую преграду. – Ах ты, чёрт, дьявольщина, – он зло и одновременно как-то беспомощно выругался по-лагерному.

– Ты что? Андрей? – Эркин взял его за плечо и повторил: – Ты что?

– Я ж… я ж в майке сегодня работал, ну, как все, а он как раз мимо шёл, я, дурак, пень хреновый, ещё поздоровался с ним. Увидел, значит, ах ты… – Андрей захлебнулся лагерной руганью.

Эркин сжал его плечо, слегка встряхнул.

– Мы вместе, Андрей, ну…

Андре вздохом перевёл дыхание.

– Да, брат, – и так же положил руку на плечо Эркина. – Да, значит, так… – и замолчал, будто поперхнувшись.

Постояв так, они пошли дальше по-прежнему вдоль ручья.

– Садиться неохота, – негромко сказал Андрей. – Не смогу я опять за решётку. И пацана его сиротить не хочется, – Андрей заговорил по-русски.

– Думаешь… и так замолчит?

– Не знаю, Эркин. Ты с ним в лагере был, говоришь. Как он там?

– Нормально, – пожал плечами Эркин. – Не подличал. Но там и нужды в том не было.

– В том-то и дело. А так? Я ж вспомнил всё, Эркин. Меня в лагере никто не опознал, я ж и врачей проходил, и в бане мылся, и никто, понимаешь, никто… а он сразу, глаз набит, они ж… их привозили, и они… хуже охранюг были. Я тогда, ну, в Мышеловке, не вспомнил, не хотел я тогда помнить, вот и не опознал, а то бы тот не ушёл. А сейчас… я же всё, понимаешь, всё помню.

– Они что? – глухо спросил Эркин. – И на вас тренировались?

– Чего? – потрясённо переспросил Андрей. – Ты… ты что, Эркин?

– Да вот, – Эркин перешёл на английский. – Их на нас тренировали, на перегоревших и просроченных. Он сам мне об этом сказал.

– Та-ак, – кивнул Андрей. – А вот теперь всё понятно, – и по-английски: – Сошлась колода. Ну, что будем делать, брат?

– Про меня он молчал, – твёрдо ответил Эркин.

Андрей хмыкнул в ответ. И шёл теперь молча, явно что-то обдумывая. Эркин так же молча шёл рядом.

– Ладно, – наконец тряхнул головой Андрей. – Ладно, нашёл.

– Что? – заинтересованно спросил Эркин.

Убивать Тима ему очень не хотелось, и, если Андрей нашёл другой выход, то будет здоровско.

– Попробую. Его по-сухому заткнуть, ну, без мокроты.

– Понял, – кивнул Эркин. – А как?

– Сделаю, расскажу, – и улыбнулся. – Не боись, всё будет аккуратненько. Давай домой, что ли?

– Давай, – согласился Эркин.

Они поднялись по уже пологому склону наверх и пошли обратно. Здесь было заметно светлее, да и луна подсвечивала. «Беженский корабль», белый в лунном свете с тёмными окнами – все уже спят – наплывал на них.

– Жене… – они уже подходили к своему подъезду. – Жене не надо знать об этом, ладно?

– Да, – с удивившей Андрея лёгкостью, даже готовностью согласился Эркин.

Он поймал удивлённый взгляд Андрея, но промолчал. Конечно, Жене об этом знать незачем. Как о питомниках, о Мышеловке, о его встрече с Полди в Атланте. И зря Андрей удивляется: это соврать Жене он не может, а промолчать… Да и не спросит его Женя ни о чём таком.

Когда они вошли в дом, Женя сразу разлила чай на вечернюю «разговорную» чашку. Но пили молча, даже Андрей не шутил и не балагурил.

– Идите спать, – решительно сказала Женя, собирая посуду. – Завтра будет новый день.

Эркин кивнул и тяжело встал из-за стола. Он в самом деле очень устал. Кажется, он ещё сказал Андрею: «Спокойной ночи», – а может, это было уже во сне, но ответных слов Андрея он не услышал.

В пятницу Андрей работал, уже зорко поглядывая по сторонам, готовый, как он считал, к любому повороту событий. Но всё шло как обычно. И работал он опять в майке. Как все. Кое-кто вообще щеголял без рубашки, ну, а вот без этого он обойдётся, нечего шрамы выставлять и на вопросы напрашиваться – это раз, и был бы накачан как Эркин – это два, и… и ва-аще.

Внимания на него никто особо не обращал, Тим не появлялся, ни во взглядах, ни в разговорах ничего необычного. Пока, значит, враг затаился. Ну, так и мы не будем спешить. Поспешишь – наследишь.

Но думать о Тиме как о враге не хотелось. Уж слишком классным мастером тот был, и во всём остальном… правильный мужик. А что палачом лагерным был… нет, не хочет он, ну, никак это не вяжется. Если б тот, что Крысу оберегал, вот того жаль, что не придавил вместе с хозяином его, тот – настоящий палач был, сразу видно, а этот… ладно, если будет молчать, то пусть живёт, а откроет пасть… нет, нельзя, чтоб открыл. Бей до чужого замаха, тогда выживешь.

После работы Андрей пошёл в Центр. Не так посмотреть отметки, как встретиться с Эркином, с остальными и… и главное – чтобы было, как всегда, как обычно. Чтоб никто ничего и никоим образом…

Пятёрка по математике его не удивила и почему-то не обрадовала. Ну, пять – так пять. Нет, внешне он был, как все: шутил, хвастался, сочувствовал… но это всё так… для всех. Он играет и сам со стороны следит за своей игрой.

Но, когда его тронул за плечо Эркин, вся игра кончилась.

– Ну как?

– Всё в порядке. Себя видел?

Эркин кивнул, внимательно глядя на него.

– Тогда пошли, – тряхнул шевелюрой Андрей.

И уже на улице тихо сказал:

– Пока, видно, молчит. Подождём, пока трепыхнётся.

– Подождём, – после секундного раздумья согласился Эркин.

А дома всё было как обычно уже без игры.

Готовили обед к приходу Жени, обедали, учили природоведение и историю, проверяя друг друга, и снова учили, потом ужинали, и Женя погнала их пройтись перед сном.

Летний тёплый вечер, белый серп на светло-синем небе, соловьиное взахлёб пение в роще за оврагом. Сегодня они не стали спускаться вниз, пошли поверху.

– Как будет, так и будет, – наконец сказал Эркин.

– Не боись, сдадим, – улыбнулся Андрей. – Не сложнее прочего.

– Угу. Но и не легче.

– Знаешь, – Андрей искоса с мягкой улыбкой смотрел на него. – Я такое как-то слышал. Чтоб большего горя у тебя не было.

Эркин помолчал, явно обдумывая услышанное, и наконец рассмеялся. Андрей довольно ухмыльнулся. А то не хватало ещё, чтобы и Эркин из-за него психовал.

Эркин вдруг огляделся по сторонам и остановился.

– Ты чего? – удивился Андрей.

– Давай, – Эркин улыбнулся. – Пошуткуем, пока глаз чужих нету.

– А не сломаешь меня? – спросил Андрей,