Время делать деньги - Наталья Геннадьевна Молчанова

– Ну, хорошо. Ты не просил у отца разрешения заниматься без охранника?

«Во гад! Он цепляется мертвой хваткой».

– Отец не позволит. Сильно боится моей популярности, как бы чего не вышло…

– Заботится, – мужчина задумчиво допил сок и дал допить Дэйву. – Может быть, у тебя есть какие-то нерешенные дела или загвоздки в жизни? Я готов помочь тебе как серьезному молодому человеку.

У парня на лице застыла искусственная улыбка:

– Спасибо! У меня все отлично!

***

– Тим, у тебя была когда-нибудь баба? – Дэйв задал вопрос будто ненароком, когда они с телохранителем ехали в машине.

– Шо? Я похож на гомосека? – хмуро глянул на него тот.

– Сейчас женщины так дороги: содержи их, детей, их родителей, собак-кошек, делай ремонт любимого робота и бытовой техники, а толку ноль. Верно?

– Ты малой еще – не шаришь. Баб хватает и без всяких глупостей с большими тратами. Подрастешь – узнаешь, – довольно хмыкнул толстяк.

– Да? – прикинулся «девственной овцой» блондин. – И даже манеры при таких цыпах можно не демонстрировать? Совсем? – он усиленно захлопал длинными ресницами.

– А то! Бабы ведутся на настоящих мужиков. В задницу манеры и фигли-мигли!

– Так говорят те, кто не знает этикета! – Дэйв задрал нос к потолку и отвернулся к окну.

Вскоре они подъехали к ТЦ «Шик и бьюти». Здесь был шикарнейший выбор шмоток – лучшие бренды со всего мира. Дэйв не торопился – ждал машину родителей. Когда те прибыли, вышел и галантно подал матери руку, затем ехидно глянул на Тима. Прохожие начали на него оборачиваться – недаром он сейчас самая яркая звезда Мега-города. Неизвестно что повлияло на охранника, но он встал столбом около створки раздвижных дверей и, согнувшись, сделал жест «проходите» красивой хозяйке. Отец крякнул.

Семейство Гнески зашло в ближайший бутик и принялось разглядывать дорогой товар, а телохранитель разглядывал мать Дэйва, будто видел ее впервые. Роберт Гнески кашлянул, будто чем-то поперхнулся. К третьему магазинчику Тим исчез. Совсем и навсегда.

– Знаешь сынок, выберешь себе телохранителя сам. Ведь ты уже взрослый, – как бы между прочим сказал отец.

Глава 43

31 августа, вечер

Освободился Орлан очень поздно – в комнате царили темнота и тишина, все спали. Мальчишка тяжело вздохнул: видимо, его жизнь-судьбина – пахать целыми сутками, пропуская все радости, в которых купались сверстники. Он даже не попал к Стеценко. Да и что бы он сказал про выбор секции, если не имел свободной минуты посмотреть в гаджет? Влез на свой 2 ярус, стянул одежду и укрылся легким одеялом. Лишь теперь смог включить гаджет и поискать список секций с заветными 4 звездочками.

В школе было море секций, особенно бросались в глаза игровые квесты и стрелялки. Орлан затаил дыхание: может быть и ему улыбнется такое счастье? Где там! 4 звездочками были отмечены самые малопопулярные и самые дешевые занятия – как раз для него… И зачем он пошел тогда с китайцами? Теперь бы имел вдоволь свободного времени или хотя бы столько, как у других ребят… Но чтобы тогда стало с Джуаном? Бред. Все правильно: нужно было выбирать, что ему дороже в той ситуации – и он выбрал…

Так, что предлагают лузерам? Йога? Спасибо, пацаны засмеют. Что еще?

Гимнастика (ха-ха-ха!), танцевальная аэробика (для беременных, наверное), растяжка (для клоунов), тетрис (игра для детей), шашки-шахматы (прекрасно наращивают мышцы на заднице), ёжик в тумане (что за фигня?), медитация (для тех, кому за 80), словесный поединок (чтобы длинным языком заколоть Михаила Ивановича), театральное искусство-вокал (ужас!), 3 вида танцев (и это спортивная школа???). Да что б вам так танцевалось!

Пробежал глазами список еще раз снизу вверх – лучше от это не стало. Что делать? Ни один вид таких секций он не выдержит по 4 раза в неделю, а надо выбрать два… Глубоко вздохнул и выбрал шахматы (чтобы подлизаться к Борису) и тетрис (глупая игра, но хоть ноги отдохнут от беготни).

С этим выбором и заснул.

***

1 сентября, суббота

К началу учебного года родителей понаехало видимо-невидимо. Весь стадион для выступлений был забит людьми, кругом суета и суматоха. Орлан чувствовал себя ненужной песчинкой на огромном пляже лобзаний, приветствий, пожатий и хвастовства успехами «любимых деток». В конце концов, нашел незаметное место на боковой трибуне и сидел там все представление неподъемно.

Вначале было много поздравительных бла-бла-бла и благодарностей спонсорам (из которых лично почти никого не было), затем начались выступления тренеров: образцово-показательные индивидуальные трюки и номера, поединки, командные соревнования. Трибуны подвывали своим любимцам. Орлан вел себя тихо, как мышка, лишь немного похлопал Стеценко и неграм – тренерам по прыжкам. Вообще зрелище захватывало, но в нем проснулись низменные чувства – зависть и страх… Ему-то никогда не стать профессионалом, как тренеры… Кошмар! Он находился в самом апогее наиболее захватывающего момента своей маленькой жизни, но вместо радости его словно огрели по голове. «Завидуй, трясись, чувствуй себя никчемным!» – огненными буквами горела перед ним перспектива будущей жизни…

Парень был сам себе противен.

Зайдя в свою комнату, он услышал стон. Алексей валялся на койке и протяжно охал.

– Тебе плохо? Что случилось? – кинулся Орлан к нему.

– Я умираю… умираю… Разве можно так мучить человека? – закатил тот глаза.

– Позвать врача? – ничего не понимая, озаботился Орлан.

– Пусть… нет… да… не знаю… – бессвязно бормотал сосед.

Вдруг Орлан представил, что его вызывает Стеценко и спрашивает: «Почему ты не помог Алексею? Плохое поведение – ладно, но смерть на твоих руках – это уж слишком!»

Пацану от представленного поплохело.

– Подожди немного! Я сейчас! – он стремглав кинулся за дверь.

Прибежал в докторскую – закрыто, бросился к дежурному:

– Помогите! Моему другу плохо! Он может вот-вот умереть.

У дежурного глаза стали круглые, он спросил, где умирающий, и вызвал помощь. Недовольный врач (его выдернули с застолья) хмуро шагнул в их общую комнату и уставился на Алексея:

– Чего вопим? Где болит?

Больной вдруг перестал стонать, сел и заявил:

– Все в порядке. Я малость переел, и все.

У Орлана отвисла челюсть.

– Это ты меня вызывал? – доктор перевел мрачный взгляд на Шкварка. – Думаешь, это весело – беспокоить врача из-за пустяка? Кто тебя опекает?

– Я… я не знал… что с он в порядке… Он стонал… умирал…

– Решил играть со взрослым? Весело тебе? Ну, я тебя тоже позабавлю… – доктор вышел из комнаты и бросил дежурному: – Вызовешь ко мне его тренера для серьезного разговора.

Орлан, где стоял, там и присел: «Помог, называется. Какой же я остолоп!» Алексей тем временем опять начал причитать:

– Ну, почему мы с родителями вместо выступлений поехали на природу? Ну, зачем? Зачем я так напихался? Да еще этот арбуз – будь он неладен! Кстати, там на столе пол-арбуза – можешь съесть…

Орлан молча поднялся и полез к себе. Если его вышвырнут из школы, то виноват будет только он