Осколки разбитых иллюзий (СИ) - Турана М.

Мы не успеваем постучать в дверь, как она сама распахивается. Перед нами стоит Леонид Мартынов. Он отступает назад, пропуская нас внутрь.

— Вы припозднились, — говорит несдержанно, в голосе слышатся недовольные нотки.

— Не настолько, чтобы все ваши гости успели разъехаться, — отвечает в тон Адэм.

— Я немного слукавил, — протягивает руку.

Мужчины пожимают их друг другу.

Леонид переводит взгляд на меня, всматривается.

— Добро пожаловать, Камилла, — я улавливаю волнение в его голосе. — Пожалуйста, проходите.

Мы не успеваем ступить и нескольких шагов, как слышится голос:

— Кого там нелегкая принесла, Лёня?

В холле появляется женщина. Короткие кучерявые волосы, крашенные в блонд, очки с толстой оправой не скрывают синеву глаз, лицо морщинистое — это все, что я успеваю отметить за короткое время. Она не может быть Анной, выглядит старше. Скорее всего — их мать. Женщина смотрит на нас с полминуты. Её взгляд останавливается на мне, потом убегает к Леониду, снова ко мне.

— Мама, это деловые партнеры Анны, — прочищая горло, выдает мужчина. — Моя мама — Светлана Петровна, — представляет её.

— Лёня, Анна… — говорит в растерянности.

— Мама, познакомься, Адэм и Камилла Берк, — прерывая её, произносит он.

Мы стоим, так и застыв на месте.

— Давай пригласим наших гостей в дом, — добавляет с нажимом Мартынов.

Я не вижу его глаз, но уверена, что он красноречиво смотрит на мать, давая ей понять, чтоб держала себя в руках и не говорила ничего лишнего.

Значит, он не предупредил её о нашем приходе.

— Мама, кто пришёл? Чего вы застряли там? — слышится мелодичный голос изнутри дома.

По моей спине проходят мурашки. Удивительно, но ощущение, что голос мне знаком. Я цепляюсь ногтями в руку Адэма. Всё во мне начинает дрожать. Дико пугаюсь своей реакции, мне хочется развернуться и бежать. Адэм сжимает мою руку, поглаживает пальцами, заставляя взглянуть ему в глаза.

«Всё хорошо, не паникуй» — внушает мне взглядом.

Я пытаюсь насыщать свой организм кислородом, чтобы не задохнуться.

— Идем-идем, Анечка, — оборачиваясь к залу, произносит женщина взволнованно.

— Пожалуйста, проходите, — Мартынов указывает нам рукой, предлагая двинуться вперед.

— Проходи, дитё, — рассматривая меня, говорит Светлана Петровна.

Адэм плавно ведёт меня вперёд, поддерживает за талию. Я чувствую от него поддержку на вербальном уровне. Это придаёт мне сил, успокаивает.

Мы оказываемся в огромном зале, вижу накрытый праздничный стол. Мебель и техника — всё громоздкое, вычурное.

Обвожу взглядом пространство, и натыкаюсь взглядом на женщину в инвалидной коляске. Она сидит возле приоткрытого окна, в руках книжка, читает её. Я практически не вижу её лица, только макушку русых волос.

— Костик пришёл? — спрашивает, не отрываясь от чтения.

— Нет, Ань. Это твои деловые партнеры. Я говорил тебе про акции этим утром.

Женщина отрывается от книги, переводит удивлённый взгляд в нашу сторону. Смотрит на брата.

— Я думала ты несерьёзно, какой из меня держатель акций, Лё… — застывает, когда её взгляд касается меня.

Её лицо каменеет. Она словно превращается в статую, у которой живы только глаза. Они упираются в меня, зрачки то увеличиваются, то уменьшаются.

Я от чего-то пошатываюсь. Вцепляюсь в Адэма, как за спасательный круг.

Леонид подходит к женщине. Заслонив её собой о чём-то говорит с ней. Они спорят, я понимаю, что женщина не ожидала нашего появления. И уж тем более, они не ожидают, что я знаю правду.

Они говорят с минуту, пока Светлана Петровна о чём-то беседует с Адэмом. Мартынов вновь оборачивается к нам лицом. Улыбается и идёт в нашу сторону. Женщина катит себя следом за братом. Бросает взгляд в мою сторону, ловит его. Смотрит, как на приведение. В них отражается шок и страх. Я стараюсь не выдать себя. Держу невозмутимое лицо, только лишь продолжаю отыгрываться на пальцах Адэма, сдавливая их от нервов.

Сердце сжимается от того, что она в инвалидной коляске. Я не могла это даже предположить. Прокручиваю её письма и вспоминаю строки, где она говорит, что решила уйти из жизни, а следом сообщает, что ей не удалось это сделать, но она теперь наказана. Неужели, её попытка самоубийства привела к этому?

Леонид подходит к нам, следом Анна. С такого расстояния черты лица женщины становятся более отчётливыми. У неё красивые и мягкие черты лица. Кожа бледная — фарфоровая. И синие глаза, как у брата и матери.

— Камилла, Адэм, моя сестра — Анна, — представляет нас друг другу.

— Здравствуйте, — первым произносит Адэм.

— Здравствуйте, — вторю ему, с трудом справляюсь с сухостью во рту.

Она протягивает руку ко мне. Я смотрю на неё, не сразу решаюсь вложить свою. Адэм спасает и жмёт её вместо меня. К этому моменту я собираюсь с мыслями и следом за ним вкладываю свою ладонь в её руку. Она ледяная. Ощущаю, как её тело поддаётся мелкой дрожи от нашего прикосновения.

— Здравствуйте, Камилла, — говорит она, не выпуская моей руки.

Потом словно приходит в себя, медленно переводит взгляд на мужчину рядом со мной.

— Вы очень похожи на своего отца. Как будто передо мной стоит сам Микаэль, — её губы дёргаются в слабой улыбке. — Он был хорошим человеком.

— Спасибо, — сдержано отвечает Адэм.

Она переводит взгляд вновь на меня. Вижу, как слезы застилают синеву её глаз. Теперь они напоминают мне печальное море. Она героически сдерживает их.

— Примите мои соболезнования, Камилла, — сквозь ком в горле произносит женщина. — Уход Мураза — большая утрата… — она запинается и добавляет: - Для всех нас.

Возможно, не прочти письма, я бы не расслышала в её голосе нотки глубочайшей боли и сожаления.

Я бросаю взгляд на Мартынова. Пытаюсь определить по выражению его лица, причастен ли он к смерти отца или нет.

— Благодарю, — отвечаю ей.

Я не сомневаюсь в искренности её слов.

— Пройдем к столу? — приглашает нас Светлана Петровна. — Костя присоединится чуть позже.

Пройдя за праздничный стол, они начинают присаживаться, а я замираю у своего стула, брожу взглядом по ним, замечаю, как они волнительно переглядываются между собой.

Меня грызёт сложившаяся ситуация. Мартынов заманил нас сюда под ложным предлогом. Я не ожидала, что мы окажемся одни у них дома, что никаких других гостей помимо нас не будет.

— Адэм, ходят слухи, что вы заключили договор с японцами? Неужели, правда? — интересуется мужчина.

— Да, слухи правдивы, — коротко бросает Адэм, выдвигая для меня стул и помогая сесть.

Проводит по моему плечу ладонью, усмиряя пыл. Мартынов задаёт ему ещё пару вопросов, пока его сестра, что сидит напротив меня, изучает нас с ним, словно под микроскопом.

— Деточка, от чего же вы ничего не едите? — спрашивает у меня Светлана Петровна через пару минут после того, как все приступают к трапезе.

— Я не особо голодна, — бросаю взвинчено и излишне резко.

Беру бокал, отпиваю минеральную воду, что мне услужливо налил Адэм. Цирк, что они разыгрывают, бьёт по нервным окончаниям.

— Может вам предложить десерт? — неуверенно интересуется Анна. — У нас есть торт, с какой начинкой вы предпочитаете? Или может какое-то особое блюдо? Только скажите, всё быстро приготовят.

Я понимаю, для чего все эти вопросы. Помню её письма.

— Я не люблю сладкое, особенно, торты, — несдержанно сообщаю ей. — Ничего другого тоже не хочу.

Слышу в собственном голосе сталь. С каждой секундой мне всё больше кажется, что наш приезд — величайшая ошибка.

Получается, Леонид преподнёс меня, как подарок сестре? Во мне пробуждается злость от собственных мыслей. Не намерена играть и делать вид, будто мы просто пришли на ужин для знакомства с партнером.

— Анна, кстати, я прочла недавно письма, что вы писали моему отцу, — за столом воцаряется молчание.

Мои слова будто парализуют женщину.

Я перевожу на Леонида Мартынова испепеляющий взгляд. Ухмыляюсь ему.