Том 16. Статьи. Рецензии. Заметки 1881-1902 - Антон Чехов

«15 авг. «Ревизор»; «Ночное», летн. сцена в I д. соч. Стаховича;

16 авг. «Женитьба Белугина» Соловьева; «Всех цветочков более розу я любил», вод. в I д.;

17 авг. «Горе-Злосчастье» В. Крылова; «Слабая струна», вод., в I д.;

18 авг. «Кир», драма в 4 д. и 5 карт.; «Чудо нашего столетия», вод. в I д.» (1883, № 46, 15 августа).

Опять г. Корш поссорится с артистами, артисты с г. Коршем…— Речь идет, очевидно, о конфликте, который возник у Ф. А. Корша с группой актеров, перешедших к нему после закрытия в 1882 г. Драматического театра А. А. Бренко — так называемого Пушкинского театра. С начала сезона 1882/1883 г. в труппу театра Корша перешли В. Н. Андреев-Бурлак, А. Я. Глама-Мещерская, В. П. Далматов, М. И. Писарев и др. В театре Корша не сохранилась атмосфера товарищества актеров, которой отличалась антреприза А. А. Бренко; Андрееву-Бурлаку с Писаревым не удалось сохранить за собою решающий голос в выборе репертуара. В печать просачивались известия и о недовольстве расчетами Корша с актерами (см., например: А. Лукин. Московские письма. — «Новости и Биржевая газета», 1883, № 28, 30 апреля). Конфликт кончился тем, что «„протестанты“ коршевского театра», как выразился А. Д. Курепин, «составили собственную артель и отправились собирать дань с провинции» (К. Московский фельетон. — «Новое время», 1883, № 2636, 2 июля).

…ни гласа, ни воздыхания. — Библейское выражение (IV книга Царств, гл. 4, ст. 31).

…панорама «Карс», что на Цветном бульваре. — Эта панорама, рисовавшая взятие крепости Карс в русско-турецкую войну 1877–1878 гг., была сооружена «бельгийским анонимным обществом устройства панорам в России»; с 22 августа 1883 г. она была закрыта и перемещена на петербургскую выставку («Русские ведомости», 1883, № 229, 21 августа).

Мой адрес: Докучаев пер., д. купца Вывертова. — Адрес вымышленный: Чехов жил в это время на Сретенке, в Головином переулке (дом Елецкого).

…за мою заметку об его издательских подвигах. — О деле Сталинского и Кланга Чехов писал в предыдущем, четвертом очерке.

…с г. Сталинским ~ известным чайным плантатором…— Эта неожиданная характеристика редактора журнала «Москва» имеет в виду его статью «Чайный куст на юге России», где Сталинский писал: «…я обратился с просьбой в главное управление наместника кавказского о разрешении мне организовать „товарищество разведения чайных плантаций за Кавказом“, с правом выпуска акций…» («Русские ведомости», 1883, № 224, 16 августа).

Веруя, я лгал ~ Аверкиеву под стать. — Язык драм Д. В. Аверкиева служил постоянно мишенью для насмешек современников. Актриса М. К. Заньковецкая, например, однажды, в январе 1892 г., в присутствии Чехова, Суворина и не знакомого с ней Аверкиева, сказала, что она не могла бы играть роль Марьицы в драме Аверкиева «Каширская старина», так как пьеса написана каким-то «перековеркиевским языком» (Воспоминания М. К. Заньковецкой. — ЛН, т. 68, стр. 593).

Впервые — «Осколки», 1883, № 37, 10 сентября (ценз. разр. 9 сентября), стр. 3–4. Подпись: Рувер.

Очерк был послан 5 сентября 1883 г., как это видно из письма Чехова Лейкину, где он высказывал свою неудовлетворенность сделанным: «Посылаю фельетон. Что-нибудь из двух: или в Москве событий нет, или же я плохой фельетонист» (т. I Писем, стр. 85).

Текст чеховского фельетона был опубликован в «Осколках» с цензурными изъятиями, как это видно из письма Лейкина Чехову от 8 сентября. «Не удивляйтесь, — писал Лейкин, — что рассказ Ваш „Отставной раб“ и „Москов<ская> жизнь“ явятся в № 37 урезанными. Это не редакторская длань, а цензорская <…> Обращено внимание на чересчур (?) либеральное направление „Осколков“ и велено поприжать нас <…> В „Московской жизни“ вымарано о новом Кулькове — Каткове» (ГБЛ). Так выясняется тема отрывка, изъятого цензурой: сравнение М. Н. Каткова с П. М. Кульковым родилось в прессе в дни откликов на смерть Тургенева.

Тургенев скончался 22 августа (3 сентября) 1883 г. в Буживале; похоронен на Волковом кладбище в Петербурге 27 сентября (19 октября). Длительный путь к месту погребения был отмечен гражданскими панихидами, траурными речами; газеты публиковали некрологи, сообщения о последних днях писателя, статьи и воспоминания о нем (см. Л. Р. Ланский. Последний путь. Отклики русской и зарубежной печати на смерть и похороны Тургенева. — ЛН, т. 76, стр. 633–701). На фоне этого общего внимания к событию особенно выделялось молчание газеты «Московские ведомости», издаваемой М. Н. Катковым, где не появилось некролога, а известие о смерти Тургенева было помещено 24 августа лишь как телеграмма из Парижа, в отделе зарубежных новостей. В первые же дни после смерти Тургенева произошел инцидент, породивший в прессе сопоставление Каткова с Кульковым, упомянутым в письме Лейкина. 26 августа в Петербурге, в собрании выборных Мещанского общества, председатель общества В. И. Кручинин предложил почтить память Тургенева участием в его похоронах, венком на гроб, стипендиями его имени; единственный голос против этого предложения принадлежал П. М. Кулькову, содержателю трактира и гласному городской думы, который заявил: «Мы не знаем Тургенева; он не был нашим выборным и не принадлежал к нашему мещанскому обществу <…> Надо это предложение оставить без внимания».

Информация об этом собрании была напечатана в газетах — см.: «По поводу смерти И. С. Тургенева». — «Новости и Биржевая газета», 1883, 28 августа, № 228. Вслед за тем Катков был уподоблен Кулькову. Редакция той же газеты писала 30 августа в статье «Кульков и Катков»: «Какой-нибудь нищий духом Кульков куда выше в данном случае Каткова, потому что его незнание Тургенева — действительно факт, и, заявляя о нем, он только искренно обнаруживает свое невежество. Катков же своим молчанием имеет намерение оскорбить, во-первых, память великого писателя, а во-вторых, общество, увековечивающее эту память и словом и делом».

Таковы события, послужившие материалом неизвестного нам куска шестого очерка «Осколков московской жизни»; несомненно, что он обличал Каткова — это ясно из письма Лейкина Чехову от 8 сентября и из общего отношения Чехова к памяти Тургенева — см., например, «Список экспонентов, удостоенных чугунных медалей по русскому отделу на выставке в Амстердаме» (т. II Сочинений, стр. 254). В том же письме Лейкин объяснил, что имя Каткова взято цензурой под такую охрану, «что об этом Бонзе совсем пока говорить невозможно, ибо в оригинале, заготовленном для № 37, намекалось о Каткове в трех местах за его умалчивание о Тургеневе и в трех местах выхерено, хотя везде только намекалось без упоминания его священной фамилии» (ГБЛ). Чеховский текст отрывка о Каткове неизвестен; его нет в деле о журнале «Осколки» (ЦГИАЛ, ф. 777, оп. 3, ед. хр. 97, дело начато в 1880 г.). Не сохранился и журнал заседаний Санктпетербургского цензурного комитета за 1883 г. (ЦГИАЛ, ф. 777, оп. 27, ед. хр. 511, 512 и 513 — журналы заседаний за 1882, 1884 и 1885 годы).

Другая цензурная купюра в тексте шестого очерка, известная нам из письма Лейкина, — это слова «кабинет задумчивости», вычеркнутые цензором уже, очевидно, по мотивам «благопристойности». Лейкин писал: «Верно, предполагается „Осколки“ рекомендовать для чтения в женских институтах. Даже „Кабинет задумчивости“ выхерил в „Москов<ском> обозрении“». Место этого вычерка определяется по обрыву фразы и многоточию: «не имея же денег и билетов, они укрылись от глаз кондукторских в…» (слова «кабинете задумчивости» восстановлены в тексте — стр. 50 наст. тома, строка 30).

В ответ на высказанную Чеховым 5 сентября неудовлетворенность своей работой фельетониста Лейкин в письме от 8 сентября дал пространные рекомендации автору «Осколков московской жизни»: «Событий действительно мало. То есть они есть, но доступны для пробирания-то мало. Что делать, надо подчас брать и мелкие фактцы. Лупите купцов-гуляк и буянов, называя их, разумеется, по фамилиям. Изредка это хорошо. Лупите актеров. Ведь много у вас есть таких, которые захвалены покупными рецензентами — вот их с горы и скатывайте, когда недостаток материала. Пять-шесть строчек для него. Съездил его литературным кулаком по скуле — и довольно; принимайтесь за другого. Думу не след лупить. Это значит играть ныне в руку министерству. Самоуправление и так висит на волоске. Говорю это Вам не потому, что я сам гласный. Впрочем, выборы в городские головы не пропустите. Даже сходите сами в думу в день выборов, и ежели придется хоть и не в свой черед, а московского обозрения тогда ку<со>чек строчек в 30–40 все-таки об этом событии пришлите.

Хорошо бы Вам сделать характеристику всех частных московских театров и московских клубов похлеще. Можно делать так, как я недели три-четыре назад делал свои телеграммы из пет<ербургских> увеселит<ельных> мест. Вы, верно, читали их в „Осколках“. Тут нужна пародия, карикатура, выверт и фамилии. Замечательно, что все эти шалости чем глупее, тем лучше выходят. Главное, что это захватывает всегда новый круг читателей. Глупостями мы будем захватывать читателей, а умными статьями учить их. Ведь с глупостями они и умное прочтут. Да наконец бывают и умные глупости» (ГБЛ).