С любовью, бухгалтерия - Диана Ольховицкая

- Было. И что с того?

«А все с того! – мелькнуло в голове. – Все оттуда и потому!»

- Отпусти, ноги затекли! – рванулась она из его объятий.

Вася осторожно поставил Галину на пол, но руку из своей не выпустил.

- А то удерешь еще! – улыбнулся он.

Потом поднялся сам, притянул ее к себе, долго гладил по голове, плечам, спине, потерся щекой о щеку. В этих прикосновениях не было огня – только нежность: легкая, чистая, воздушная. Как лепесток полевой ромашки, как пушистое облачко, отдыхающее на горной вершине, как…

- Это было давно… - его губы скользнули по щеке, мягко коснулись уха. – Я был молод, глуп и совершенно не разбирался в людях. Строил воздушные замки, видел мир в розовом цвете. А потом просто устал – от бесконечных капризов, истерик, неадекватного поведения.

Галине было удивительно хорошо в Васиных объятиях: его нежность покоряла, впитывалась в кожу, проникала в кровь целебным снадобьем. Нежность сильнее огня. В тысячу крат сильнее. Несоизмеримо.

Но последние слова почему-то царапнули, вызывая… обиду?.. разочарование?.. раздражение? Странный клубок эмоций, абсолютно необоснованных.

- А разобраться не пытался в чем причина … ее поведения? – вырвалось у Галины само собой.

«Я настолько жалею его… ее?! – растерянно подумала она. - Конечно, встать на сторону женщины – логично и справедливо, но чтобы до такой степени…?»

- Что разбираться – там характер такой! Любительница просто так нервы помотать. Лин, может, хватит…

- Просто так ничего не бывает! – с необъяснимым жаром перебила Галина. – Если кто-то неадекватно себя ведет, значит, на то есть причины! Может, она устала! Что-то не так поняла! Или боится! Или… Скажи, человек имеет право на ошибку?!

- Имеет, - Вася легонько отстранился и встретился взглядом. В его глазах была та самая нежность – мягкая, сладкая, как подтаявшее сливочное мороженое: – Хорошо, допускаю, что тоже был неправ. Но причем тут мы с тобой? Ты – совершенно другой человек. И я уже другой. Давно.

- Я тоже далеко не подарок! – слова рвались изнутри колючие и неудержимые. – Ты меня просто не знаешь! Первое впечатление обманчиво, а на самом деле у меня тяжелый характер.

- Неправда! – он улыбнулся – ласково и по-детски открыто: - Ты добрая, милая, внимательная, заботливая. И окружающие тебя за это любят и ценят. Я из-за шкафа все видел, так и знай! Не могла же ты настолько притворяться?

- Нет, я не притворяюсь, - Галина опустила голову, утыкаясь взглядом в пол: - Действительно бережно отношусь к людям, с теплом и уважением к каждому, за очень редким исключением. Но иногда, если меня сильно достанут…

- Берешь в руки АКМ и в одиночку идешь восстанавливать в мире справедливость? – Вася со смехом поцеловал ее в макушку: - Как в крутом блокбастере?

- Просто поступаю так, как считаю правильным, - не поддержала Галина его веселья. - Но при этом никому не делаю скидок и не вхожу в положение.

- Всего-то?

- Обычно и этого бывает много. Очень много. Поверь.

Вася задумался. На минуту или чуть меньше.

- Хорошо, Линка – малинка, договорились! – его губы на миг прижались к ее губам. – Все, кроме измены.

- В смысле?!

- Обещаю не бегать от проблем! Согласен тщательно разбираться в каждой ситуации, учитывать альтернативное мнение, уступать, искать компромиссы. Во всем, кроме измены – этого простить не смогу. Зато в остальном готов к конструктивному диалогу. Довольна?

Галина вздохнула и посмотрела через Васино плечо в окно. В небе над «уплотнительной» многоэтажкой медленно загоралась полоска утренней зари:

«Правильно. Пусть, наконец, нормально поговорит со своей… с ней. Разберутся, поймут друг друга, помирятся. Может… когда-нибудь… там… мне зачтется за спасение чужой семьи?»

- Да. Я довольна, - вырвалось у нее усталое. – Надеюсь, она не будет тебе изменять.

- Она? – Вася со смехом чмокнул Галину в нос. – Ты говоришь о себе в третьем лице? И что, блин, значит «надеюсь»?! Понял! Линка, марш в кровать! Живо, хоть часик поспишь. Жаль, что пока без меня, но что тех десять дней? Пролетят, и не заметим. Зато сможешь спокойно подумать обо всем.

- Вась… - растерянно посмотрела на него Галина. - Ты же обещал, что уйдешь и не вернешься?

- Наплевать, чего я обещал! – карие глаза светились весельем и еще кипучим, непобедимым азартом: – Наврал, значит. Что с влюбленного подростка взять? Логики ноль, последовательности ноль, сплошные гормоны и эмоции. Кстати…

Вася, не переставая смеяться, подхватил Галину на руки и поставил на лестницу на несколько ступенек выше себя, чтобы сравнять рост:

- Кажется, именно здесь я в чем-то признавался? Произносил высокопарные фразы? Короче, про любовь тоже наврал! Все совсем не так. Хуже! Гораздо хуже! Но мне на это наплевать!

Горячие ладони вновь легли на плечи, жадные губы припали к губам. Огонь был! Много огня. Яркое, неукротимое пламя, фейерверк, раскаленная сталь. Но и нежность никуда не исчезла – слилась с пламенем, превращаясь… В ласковый пожар? Кипящее умиление?

Галина запуталась в определениях, мыслях, выводах. Просто обвила руками Васину шею и с упоением отдалась во власть стихии.

Ее ладони бессовестно забрались под белую футболку и бродили там, как хотели, наслаждаясь откровенным, умопомрачительно-чувственным ответом.

- Ладно, и впрямь хватит на сегодня! – прошептал Вася несколько минут спустя. - Иди, тебе еще с братом разбираться. У него, наверное, уши опухли, под дверью слушать.

- Ничего он не подслушивает, - отмахнулась Галина, утыкаясь в Васину шею. – Некогда ему, они с подругой Пентагон с днем ракетных войск поздравляют.

- «Пентагон»? – не понял Вася. – Компьютерная игра новая?

- Нет, - со зловещим придыханием сообщила Галина и, не удержавшись, прошлась по Васиной шее губами: – Настоящий Пентагон, штаб-квартира Министерства обороны Америки. Эти придурки его сайт ломанули и на главной странице всякую дрянь вешают.

- Ой, мама… Правда, что ли?!

- Правда. Подростковая любовь – страшная штука.

- Это точно! – рассмеялся Вася, с явной неохотой выпуская Галину. – По себе знаю. Зато теперь, кажется, понял, что значит «тяжелый характер». Вы с братом похожи?

- Очень! – улыбнулась она в ответ. – Страшно?

- Наплевать!! – бесшабашно выдал Вася. И прыгая через ступеньки, помчался по лестнице