Методология истории - Александр Лаппо-Данилевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При толковании «загадочных» остатков культуры историк, разумеется, также обращается к историческим преданиям и, прибегая иногда к весьма сложным гипотезам, пользуется другими методами интерпретации: при дешифрировании египетских иероглифов, например, известные tabulae bilingues на Розеттском камне доставили возможность высказать гипотезу о смысле подобного рода начертаний; затем при помощи новой гипотезы относительно родства коптского языка с древнеегипетским удалось установить значение некоторых элементов египетской речи, что в свою очередь доставило возможность выяснить соответствующее значение других ее элементов и т. д.
Итак, техническая интерпретация материальных свойств остатков культуры часто дает ценные результаты лишь в том случае, если историк может при их толковании пользоваться историческими преданиями; но толкование последних в той мере, в какой они отличаются от остатков культуры, на основании соображений, уже приведенных выше, не находится в столь тесной зависимости от их материального образа: оно достигается преимущественно при помощи других методов интерпретации, частью уже рассмотренных, частью еще подлежащих рассмотрению.
В числе последних можно указать на метод, который также имеет характер технической интерпретации источника, но не ограничивается изучением материальных его свойств: он состоит в толковании источника с точки зрения того рода творчества, которое обнаружилось в его «стиле» и через посредство которого автор при помощи более или менее выдержанных и изощренных приемов подверг стилистической обработке содержание, реализованное в источнике. В таких случаях историк определяет, какого рода творчество при данных условиях могло породить данный источник, и затем, исходя из своей гипотезы, проверяет ее приемлемость, поскольку она пригодна для объяснения самого источника; если гипотеза окажется приемлемой, он может придти к заключению, что такого-то рода творчество при данных условиях породило изучаемый продукт — источник, и значит, получает возможность правильнее понять его содержание. С указанной точки зрения, интерпретация источника сводится к тому, что историк, исходя из психологии данного типа творчества и из понятия о соответствующем ему стиле самого произведения, пытается объяснить родовые признаки изучаемого им источника.
Вообще, занимаясь подобного рода интерпретацией, историк действительно пользуется понятием о том роде творчества, которое обнаружилось в стиле данного произведения; в связи с «главной идеей» последнего он обращает внимание на идею о соответствии, какое автор устанавливал между нею и приличными для ее осуществления средствами, а не только на форму произведения; на техническое его назначение, а не только на его содержание; на правила его осуществления, а не только на процесс его реализации; на регулированные способы его выражения, а не только на материальные свойства источника.[326]
В самом деле, при интерпретации стиля данного произведения историк имеет в виду, например, кроме общей цели автора, поэтический или прозаический характер его творчества: изучив поэтический или прозаический стиль его продукта, он соответственно интерпретирует источник с точки зрения стилистической обработки его содержания.
Вместе с тем историк принимает в расчет и техническое назначение источника, т. е. назначение его стиля, то, для чего такой стиль должен был служить, впечатление, на которое последний был рассчитан и т. п. Он толкует особенности данного здания, положим, его фасады, смотря по тому, какой из них был построен для декоративных целей; он задается вопросом о том, предназначалась данная песня для пения, и если она пелась, то не сопровождалось ли пение каким-либо инструментом и каким именно, или она сочинялась только для чтения; писалась данная драма для представления на сцене или для декламации; составлялась данная речь для публичного ее произнесения или только для распространения ее в списках; оказывается данная летопись отдельным произведением или объяснительным текстом к каким-либо рисункам и т. п.
В числе общих принципов стилистической обработки источника историк обращает особенное внимание на симметрию и пропорциональность, на гармонию и ритм: он считается, например, с более или менее установившимися «каноническими пропорциями» дорийского, ионийского или коринфского ордена, соблюденных при постройке какого-нибудь храма; он не пренебрегает напевом, без которого песня, особливо лирическая, теряет «половину своей жизни и цены», и не упускает из виду размера песни, тем более что некоторые разряды ее имеют свой постоянный размер[327]; он интересуется напевом, ритмом и рифмой, благодаря которым Священное Предание, древний обычай и даже закон сохраняются в памяти длинного ряда поколений, или гармонической и ритмической прозой, заметной также в некоторых произведениях позднейшей историографии и т. п.[328]
В связи с вышеуказанными понятиями историк выясняет, конечно, и те технические средства, которые послужили автору для того, чтобы выразить свои мысли и вызвать соответствующее настроение в публике: какой материал он употребил, в какую форму он его облек, какого рода способами, красками или звуками, образами и «фигурами» он воспользовался и т. п.; в частности, толкователь обращает внимание на те орнаментальные детали, которые придают известный характер памятнику вещественному, или на те обороты речи, метафоры и метонимии, эпитеты и антитезы, символы и аллегории, а также на многие другие средства разнообразить и усилить действие человеческой речи, которые применяются в произведениях письменности[329]; с такой точки зрения он толкует и юридический документ с его специальной терминологией и формулообразным текстом, и исторический рассказ, более или менее уснащенный разными стилистическими фигурами, монологами, речами действующих лиц, драматическими сценами, «похвалами» (elogium) и т. п.
Техническая интерпретация стиля, как видно, применяется к разным видам источников. Таким образом, историк интерпретирует, например, памятники вещественные: он исходит из общего понятия о том стиле, какого данный творец придерживался для понимания некоторых родовых свойств его произведения. В вышеуказанном смысле разумея, положим, термин «дорийский стиль», историк пользуется его элементами для интерпретации памятников архитектуры, возникших в разных местах и в разное время. В случаях подобного рода он исходит из следующего общего положения: если творец действительно избрал дорийский стиль для осуществления своей идеи, то он «должен был» придать ей и соответствующую форму, с точки зрения которой известные ее оттенки становятся понятны; строя задуманное им здание в дорийском стиле, он «должен был» придерживаться известных правил, естественно связанных с той именно архитектурною идеей, которая его характеризует; «должен был» украсить его хотя бы известными дорийскими колоннами, с такой точки зрения вполне «понятными», например, в храме Нептуна в Пестуме, но «непонятными», если бы они украшали парижский дворец Тюльери вместо известных «французских колонн», и т. п. В аналогичном смысле историк может, конечно, толковать и памятники письменности: исходя из положения, что в зависимости от того, в каком литературном стиле данное сочинение написано, и содержание его получает ту, а не иную окраску, он объясняет себе особенности данного источника. При толковании, например, произведений ораторского искусства историк должен иметь в виду, что для «возбуждения» соответствующего его цели и нужного ему в данном случае мнения или решения оратор стремится вызвать доверие и подходящее настроение в слушателях, подействовать на их страсти, придать своей речи характер убедительности и т. п.; что он хочет не только знать все нужное для его цели, но и сказать его так, как следует; что он подыскивает «способы убеждения», употребляет те, а не иные выражения и интонации, способствующие тому, чтобы речь произвела желательное для него впечатление на тех именно слушателей, к которым он обращается; что он заботится о правильном построении своей речи, т. е. о расположении ее частей, и т. п.[330] С такой точки зрения историк толкует, положим, какую-нибудь речь Демосфена или историческое произведение, написанное согласно с правилами ораторского искусства, например историю Тита Ливия.
Следует заметить, что техническая интерпретация стиля источника приводит к лучшему пониманию не только остатков культуры, но и исторических преданий: пользуясь таким методом, историк замечает, что автор различно изображает один и тот же факт, смотря по тому, сообщает он о нем в форме научного сочинения или в виде поэтического произведения, эпического, драматического или лирического, в виде ораторской речи, сатиры, аллегории и т. п.; что в каждом из таких случаев он подбирает выражения, подходящие для данной формы и соответствующим образом обусловливающие ее содержание. Историк приходит к заключению, например, что в зависимости от данного рода творчества и литературной формы личность Сократа и его мнения представляются в философском диалоге иначе, чем в комедии: Платон изображает Сократа в виде философа, руководящего философским диспутом и разрешающего споры в том смысле, в каком то было желательно самому автору; Аристофан, задаваясь, положим, целью развеселить своих слушателей, напротив, представляет Сократа в комическом виде.