Осторожно, женское фэнтези (СИ) - Ирина Шевченко

- Вчера было еще что-то? - подозрительно поглядел на меня Оливер.

- Нет, но вчера вы и не рассказали мне всего, - нашлась я и снова уткнулась в отчет.

После того, как всех задержанных для опроса отпустили, в углу зала обнаружились “бесхозные вещи”: женский плащ на меховой подстежке (судя по качеству работы, довольно дорогой), мужское пальто (не новое, в нескольких местах подшитое) и теплая куртка, пол владельца которой полиция определить затруднилась. В моем мире это называется “унисекс”, чтоб они знали! В этом - одежда для практических занятий на полигоне. А куртка моя, надо будет забрать.

Что до остальных вещей, то, по мнению инспектора, найти владелицу плаща, ввиду отсутствия на том каких-либо меток, будет затруднительно, но полицейский планировал выделить несколько человек, дабы опросить женскую половину студенческой общины с целью опознания данной детали гардероба. С мужским пальто было, как казалось мистеру Крейгу, проще: на подкладке обнаружилась затертая метка с инициалами “М.С.”, и в ближайшие дни полиция обещалась составить списки всех студентов и сотрудников академии, кому эти инициалы подходили бы. Что ж, пусть попробуют. Я сама не сразу догадалась, что пальтишко для похода в клуб Саймон брал старенькое, висевшее в чулане со времен учебы, а имя у него сейчас новое. Вульф, а не Милс. Взял фамилию отца после совершеннолетия? Возможно. Главное, что, исходя из того, как он фигурировал в учебных планах, поменял он паспортные данные официально и не вчера, так что вряд ли кто-то вспомнит о том, что он имеет какое-то отношение к “М.С.”…

А в кармане куртки нашли носовой платок и яблоко.

Откуда у меня яблоко?

- Куртка моя, - сказала я ректору, взявшись за перо.

- Я догадался. А о хозяевах плаща и пальто вы по-прежнему ничего не знаете?

По тому, как он спросил, я поняла, что и в новой, изменившейся реальности, вчера мы поссорились на этой почве.

- Знаю. Стальной Волк и Дикая Кошка. С Кошкой я дралась до вашего появления. Кто они в повседневной жизни - понятия не имею. И сомневаюсь, что установление их личностей поможет расследованию.

- Они сбежали, - заметил, впрочем, уже без резкого осуждения, Оливер.

- У них могли быть причины. Кошка, судя по плащику, - девица из состоятельной семьи. Вероятно, опасалась разоблачения и скандала с родителями, у которых, наверняка, свой взгляд на то, как благовоспитанные девушки должны проводить досуг. Волк мог спасать даму.

На самом деле дама спасла его. Но я ведь ничего об этом не знаю, да?

- Вы бы тоже не хотели, чтобы ваши родители узнали о том, как вы проводите свободное время? - деликатно ушел от острой темы Оливер.

- Я почти три года проучилась на факультете боевой магии, и мои родители понимают, что там я не кружева плела. Думаю, они спокойно отнеслись бы к моим увлечениям.

Над ответом я не задумывалась - выдала его так быстро и уверено, словно говорила о своих родителях. Папа точно не возражал бы…

- Я вас чем-то обидел? - насторожился ректор, заметив, как я нахмурилась.

- Нет, просто… слово неразборчиво написано…

Чтобы не думать о грустном, я сосредоточилась на отчете, который со вчерашнего вечера значительно изменился, но все же должен был быть увековечен моей рукой.

Закончив, отложила перо и посмотрела на сидящего напротив мужчину.

- Вы никогда не задумывались о том, что однажды можете не вспомнить, откуда у вас мои записи?

- Задумывался. Но ненадолго. Давайте надеяться, что мы разберемся со всем этим до того, как изменения станут необратимы.

- Вы верите, что можно все вернуть? И всех?

- Да, - он покосился на дверь, которую никто не спешил открывать, чтобы внести наш долгожданный ужин, вздохнул негромко и, поднявшись с кресла, прошел к шкафу. Вернувшись, положил на стол толстую книгу. - Вот, нашел через столичных знакомых. Довольно редкое издание. Тут описывается интересующий нас обряд. Точнее, не сам обряд, а его действие и последствия…

- Хотите, чтобы я прочла?

- Нет, конечно. Тут много и путано. Я мог бы объяснить вкратце, если вам интересно.

- Вы сомневаетесь в этом? - спросила я с недоумением. Оливер вел себя как-то странно, но я не могла понять, в чем заключается эта странность.

- Простите, - пробормотал он. - Естественно, интересно… Первый достоверно известный случай - помните, я рассказывал, как маги людей вернули своего предводителя, погибшего в бою? Тут говорится, что для этого понадобились силы четырнадцать магов. Необычное число для такого рода ритуалов, но, если подумать, четырнадцать - это два раза по семь, а семь - это число основы…

- Что случилось с теми магами? - перебила я. - Тоже пропали?

- Книга старая, а описанная в ней история взята из еще более древних источников, грешащих витиеватым слогом и невнятными формулировками, так что трудно сказать. Но кто-то ведь рассказал об этом? Значит, если маги и исчезли, то не все. Автор истории говорит о стыке реальностей. О том, что его память странным образом вместила события, имевшие место в двух разных вероятностных потоках, и это едва не свело его с ума. Или, как он пишет, возможно, свело, поскольку мир со дня ритуала уже не был для него прежним…

А, вот оно что. Проняли-таки мои слова. И что же он? Жалеет? Чувствует себя виноватым?

- Упоминается еще один случай, - продолжал мужчина, - весьма интересный. Солдат, бывший рядом с вождем, когда того убили, но не принимавший участия в ритуале, долгое время хранил память о стертой реальности. Смерть предводителя произвела на него такое сильное впечатление, что, даже увидев его живым, он не мог забыть случившегося. Со временем память о прежней реальности утихла в нем, но проявлялась во снах до конца его жизни.

Эмоциональная связь, как та, что не дает Саймону забыть пропавшего друга? Возможно, мои “художества” ни при чем. Но с ними надежнее - лишнее напоминание не помешает.

- Что известно о самом ритуале? - спросила я.

- Очень мало. Я же говорил, текст больше походит на легенду, чем на документальные хроники. Точно можно сказать только то, что все маги принимали участие в обряде добровольно, а используемые заклинания писались их кровью.

- Где писались? На бумаге, на доске, на земле или… в какой-нибудь книге?

- В книге, - повторил за мной ректор. - Почему вы спросили?

- Просто версия, - пожала я плечами в ответ на промелькнувшую в его взгляде подозрительность. Не рассказывать же о божественных откровениях?

- Да, в тексте упоминается некая книга. Роль ее в ритуале непонятна, но в одном месте она названа книгой судьбы. И можно предположить, что именно в нее были вписаны не только заклинания, но и новая судьба погибшего вождя.

- А что было бы, - начала я осторожно, - если бы тогда кто-нибудь нашел эту книгу и что-то в ней подправил? Или уничтожил бы ее?

- Наверное, он уничтожил бы новую реальность, - понял ход моих мыслей Оливер. - Считаете, в нашем случае тоже имеется такая книга?

- Заклинания ведь должны были куда-то записываться? И новая судьба… чья-то…

Стук в дверь не позволил мне договорить. А когда секретарь вкатил в кабинет столик, на котором теснились накрытые крышками и салфетками тарелки, говорить о делах расхотелось напрочь.

- Благодарю, мистер Адамс. Дальше мы с мисс Аштон сами разберемся. А вы можете быть свободны.

Я непроизвольно взглянула на часы: почти шесть.

День подходил к концу, а я даже не заметила, как стемнело за окнами, и пропустила момент, когда Оливер зажег свет. Длинный день, события которого можно было бы растянуть на неделю. Казалось, с момента моего похода к единорогу и разговора с Грином прошла уже целая вечность. Со вчерашнего вечера в клубе - две вечности. И за все это время я только раз поела…

- Не стесняйтесь, Элизабет, - милорд Райхон жестом хлебосольного хозяина пригласил меня к чайному столику, на который уже переставил тарелки. - Присаживайтесь. Разложите приборы? Я, признаться, всегда в них путаюсь.

- Я тоже. Но одной вилки и ножа обычно хватает.

- Мне нравится ваш подход к решению сложных задач, - улыбнулся Оливер. Аромат яств и ему заметно приподнял настроение.

Из сейфа - вот уже не подумала бы, что там хранится что-то помимо особо важных документов - ректор вынул бутылку вина и два высоких бокала и, возвратившись к столу, принялся снимать крышки с блюд.

Не дожидаясь повторного приглашения (мне ведь уже сказали не стесняться), я набрала себе полную тарелку кушаний. Жаркое с грибами, яичный рулет, копченая семга и тушеные овощи, сваленные вместе, представляли собой не самый живописный натюрморт, но меня, далекую от живописи, но уже близкую к голодному обмороку эта картина несказанно радовала.

- У вас хороший аппетит, - деликатно заметил мужчина, наполнив бокалы.

Себе он положил лишь немного жаркого, и я с опозданием поняла, что для романтического ужина аппетит у меня слишком хороший: трепетная дева могла бы ограничиться кусочком рулета и листиком салата. Но поглядев на тарелку, решила, что трепетной побуду как-нибудь в следующий раз.