Займемся с... самбо? - Анна Лисовская

— Ничего, — прошептала.

— Арин…

— Правда, ничего… не успел. Он много говорил, ругался, кричал, что жизнь несправедлива. Я плакала и просила меня отпустить, но он сказал, что никто мне не поможет, так как и ему никто не помог. Я не знаю, что это значило и что он хотел сказать. Он разорвал на мне платье и пару раз отхлестал по щекам, когда я брыкалась.

В бессильной ярости сжал кулаки.

— Руки от веревок горели огнем, натерла… — продолжила. — Мужчина что-то принял, стал еще более сумасшедшим и дерганым, начал расстегивать штаны, но у него случился приступ…вероятно, передоз. Он просто упал замертво, захрипел…а потом совсем перестал шевелиться.

Ему повезло, что уже мертв…

— Я не знаю, с какой именно целью он меня похищал: возможно, маньяк, может, убийца, но требовать выкуп он явно не планировал. Можно сказать, что мне повезло…Нашли меня, когда прошло чуть больше суток. Мои слезы давно высохли, голос охрип от криков, организм был обезвожен. Больше суток я провела рядом с трупом…в собственных нечистотах. Боль, стыд, страх, унижение-слишком много навалилось…

— Как тебя нашли? — потерся о ее щеку.

— Няня позвонила отцу и спросила, что это за розыгрыш? Ни матери, ни ребенка на детской площадке. И отец сразу кинулся меня искать, обратился в полицию…так и нашли.

— Отец взял отпуск, ни на минуту от меня не отходил, но я будто впала в анабиоз. Я не ела, не реагировала ни на что и больше не плакала…слезы кончились. Мне было страшно выходить на улицу, и я не покидала свою комнату. Спустя неделю, отец укладывал меня на ночь и сказал: «что я могу или продолжать замыкаться в себе, жалеть себя и быть слабой, или начать заниматься с ним самбо. Взрослые не всегда будут рядом и смогут помочь, а так — я смогу постоять за себя и дать отпор любому обидчику. Никто больше не посмеет унизить меня».

Утром я пришла к отцу, протянула ему его большие боксерские перчатки и впервые за неделю улыбнулась. А дальше- пошли ссадины, синяки, вечные тренировки, но я снова чувствовала себя живой. Срыч-подросток мазал мне коленки зеленкой и носил сладости, чтобы было легче переносить ругательства отца и боль мышц. Платьица с рюшами были забыты, сменившись удобной одеждой. Так я и стала такой, какая есть. Я ответила на все твои вопросы?

— А если бы твоя мама снова захотела…

— НЕТ! У меня есть только отец, — отрезала.

Для того, чтобы стало легче-нужен эмоциональный всплеск, только тогда станет легче. Она же, напротив, держит всё в себе…и никогда не сможет забыть.

— Арин, не думаешь, что если выплеснуть эмоции со слезами — станет легче.

— Не дождетесь! Я не собираюсь устраивать болото и распускать сопли. У меня нет причин.

— Ты так думаешь?

— Да, ничто не заставит меня плакать.

— Уверена?

— Почему ты задаешь такие странные вопросы? Уверена. Пока с моими родными и близкими все хорошо-ничто не заставит меня проронить ни слезинки.

— Хорошо, — сдался. — Поспи. Я буду рядом.

Через пару минут Арина уже спала, подложив руку под голову.

Недолго длилось наше счастье. Уже через пару часов в дверь раздался настойчивый звонок. И кого к нам принесло?!

Глава 117. Взвешенное решение

Арина

Спалось отвратительно. Правду говорят, что нельзя спать ближе к закату-голова болеть будет. Снилось, что мы в клубе. провалили задание. На полу — бурые потеки, пострадали несколько знакомых оперов, а Феликс истекает кровью после ножевого ранения. Я пытаюсь вызвать скорую, но, как часто бывает во сне, пальцы не слушаются и у меня ничего не выходит…

Громкий звонок в дверь вырвал меня из кошмаров. Отдышалась, приходя в себя. Сонный Феликс оперся на локоть:

— Кто бы это мог быть? Мила? — предположил.

— Нет, — возразила, уже догадываясь о визитёре. От страха всё еще немного потряхивало. — Мила- девушка романтичная. Если я сказала, что беру выходные на свидания- она не позвонит, даже если меня не будет на работе неделю. Будет думать, что мы утопаем в любви и сгораем от чувств, так что не побеспокоит без повода. Зато на работе потребует отчета за каждый прогулянный нами день и за каждое съеденное мороженое.

— Ты разве не собиралась сказать ей о предстоящей операции? Или хотя бы предупредить о еще одном дне прогула, чтобы она не беспокоилась? — нахмурился.

— Ни в коем случае! Она от нас не отстанет, а нас и самих там быть не должно.

В дверь продолжали настойчиво трезвонить.

Широко открыла дверь под радостное песнопение Диня:

— Просыпайся, солнце встало! Только Я ещё не жрало! — всучил мне листок и по-хозяйски закопался в холодильнике, зачавкав из-за дверцы:- Умм, прошлогодние котлетки! Обожаю!

Но-но! Феликс жарил их совсем недавно.

— Судя по этой промокашке, миссия «поймать гориллу» переносится, да? — ничуть не удивилась, пополам складывая выданный ордер.

— Да! — кивнул Денис, обнимаясь с батоном и палкой колбасы.

— На «когда»?

— На «НЕМЕДЛЯ»! — подтвердил догадку. — Разве не видно, как я упорно готовлюсь?! Начальник сказал все сделать чисто и красиво, пока не налетели СМИ-рвятники и не указали нам на наши ошибки. А еще — чтобы вечерок не казался томным, так как от ваших задниц не должно остаться даже шлейфа!

— Где ребята?

— Трое уже у клуба шифруются, еще трое — пасут стрип-бар, чтоб начальник не удрал, — впился зубами в предмет своего обожания.

— Привет…еще раз, — раздалось застенчивое с лестницы. Лелька тоже спустилась посмотреть, кто же такой наглый мучает наши уши и дверной звонок.

Палка колбасы в руках Дениса растворилась не хуже молотого кофе в кипятке, вернувшись на свое законное место. Ну, хоть челюсть в колбасе не забыл.

— Лель, мне позарез нужна твоя помощь! — улыбнулся обезоруживающе.

Даже морские ежи знают, когда на них сядут! Кто-нибудь. Сделайте мне харакири!

Спустя пять минут у Лельки в комнате

Мы с Феликсом грустно наблюдали, как Денис с Лелькой вытаскивают все новые и новые шмотки из ее чемодана и оценивающе косятся на меня. Блин, еще «две Милы» на мою голову. В Барби решили поиграть?

— Да, давай вот это…, - между собой согласно шептались «законодатели клубной моды». — Еще хочу мини-юбку и каблуки! — похлопал Денис в ладоши.

— Хочешь- носи! Ты взрослый, запрещать не буду! — саркастично отозвалась, но он только отмахнулся.