Южные ночи - Сьюзен Уэлдон

Надсмотрщик, улучив минутку, присоединился к ним. Мужчины обменялись рукопожатиями и завели короткий разговор, к которому Леа не стала прислушиваться. Она не сводила глаз с лица Тревора, а думы ее тем временем были далеко.

Она вспоминала ночь в хижине на берегу реки, когда вокруг бушевала буря и лил дождь. То были часы их торжествующей любви!

— Идемте, Леа, я провожу вас, чтобы ничего не случилось по дороге.

Оторванная от восхитительных воспоминаний, девушка пошла впереди Тревора к его коню и, хитро глянув через плечо, увидела, что он едва заметно прищурил глаз. «Черт побери все эти правила пристойности! — в сердцах подумала она. — Все равно поеду с ним».

Тревор обхватил ее руками за талию, приподнял и усадил на лошадь. Она улыбнулась, а майор взял Самсона под уздцы и повел с поля. Леа так устала, что готова была заснуть прямо в седле, но выдержала — сейчас не время расслабляться, ведь Тревор приехал!

Когда они удалились на достаточное расстояние, он остановил коня и подошел к всаднице сбоку.

— Ты выглядишь усталой, Леа.

Она ощетинилась и, гордо приосанившись, ответила:

— Благодарю за комплимент. Знаете ли, сэр, ей-богу, Зевс и то романтичнее вас.

Тревор усмехнулся и положил руку ей на бедро. Отсутствие вороха нижних юбок позволяли Леа ощутить жар этого прикосновения, и она вздрогнула, словно обожглась.

— Я скажу гораздо больше, когда мы будем не посреди чистого поля.

— Но ведь нас и так никто не слышит.

Пальцы его скользнули выше и нежно обхватили внутреннюю округлость ее ноги. Леа прерывисто вздохнула.

— Я скучал по тебе, любимая.

— Я тоже. — Отчаянная дрожь сотрясла ее тело. — О, пожалуйста, не трогай меня… здесь.

Тревор переложил руку на луку седла. Леа разочарованно отметила, что он так безропотно повиновался. А потом он улыбнулся ей той широкой, чувственной улыбкой, от которой душа ее таяла.

— Майор Прескотт, если вы немедленно не сядете на коня, то я уеду и оставлю вас одного добираться до дома пешком.

Едва она успела подвинуться немного вперед в седле, как Тревор со смехом уселся сзади. Крепкие руки обняли ее, он склонился к стройной шее, отчего соломенная шляпа съехала Леа на глаза. Губы его коснулись ее уха, и он жарким шепотом произнес:

— Я уж думал, ты никогда не попросишь об этом.

Крепко обняв девушку, Тревор пустил коня умеренным шагом. Наконец-то он держал свою желанную так, как давно хотел. О да, именно так. Конечно, он бы предпочел видеть ее обнаженной, распростертой перед ним. Но такой момент еще не настал.

Он продолжал губами ласкать ее ухо и шею, радуясь ее слабым стонам удовольствия. Леа Стэнтон — необычайная женщина, не пытающаяся скрыть своего природного сладострастия. Припомнив ту ночь, когда она явилась к нему, Тревор вспыхнул: видимо, он так и не научится сдерживаться в ее присутствии.

— Леа, — прошептал он. — Я скоро сойду с ума от желания.

В ответ она откинула голову назад и немного вбок, чтобы видеть его лицо, и улыбнулась.

— Понимаю. Именно это тебе хотелось услышать. А я невпопад заметил, что ты устала, да?

Она кивнула с мечтательным выражением лица.

— Счастлив повиноваться, мэм, — и, еще крепче сжав ее стан, он расслабился, проведя ладонью по стройному бедру девушки. — Может быть, нужны доказательства?

Тревор оглянулся. Слава Богу, их никто не мог видеть. Он осыпал поцелуями ее шею, затем щеки и уголки рта. Леа каждый раз слегка поворачивалась к нему, позволяя ласкать себя.

— Черт побери, словно тебе позволили слизнуть глазурь с пирожных Нелли, но строго-настрого запретили их есть!

— Действительно, — отозвалась Леа дрожащим голосом. — А как хочется ими насладиться вполне!

Без предупреждения она положила руки на его бедра и провела вниз, к коленям, потом снова вверх. От этого Тревор содрогнулся всем телом. Зарычав, майор приподнял Леа, чтобы она могла увидеть результат своего поступка.

— Боже мой! — воскликнула она.

— Если бы ты не выглядела такой загнанной, любимая, то я разыскал бы укромное местечко и…

— Я не загнанная! — вскричала Леа. — Ты не к старой кляче обращаешься!

И она откинулась ему на грудь, устраивая свою голову под свежевыбритым подбородком. Поглядев вверх, в лицо Тревора, девушка улыбнулась.

— Прости, пожалуйста, я был не прав, — сказал он. Леа снова провела руками по его крепким бедрам. Тревор еле сдержался. С трудом сглотнув, он проговорил: — Леа! Неразумно искушать уже и без того обезумевшего мужчину. Я же не могу обмануть твоих ожиданий…

И он снова погладил внутреннюю поверхность се ног, наблюдая за тем, как она опускает веки. Ее приоткрытые губы умоляли о поцелуе. Вместо этого он скользил пальцами все выше и выше, пока обе его руки не встретились там, куда так стремилось вожделение. Она повернула к нему лицо — губы так и манили его.

Огонь вспыхнул в Треворе, и он выразил всю страсть в захватывающем поцелуе.

Леа подняла руку и запустила пальцы в его густые волосы. Казалось, после той ночи в заброшенной хижине прошла целая вечность, и все эти бесконечные дни влюбленные страстно мечтали хотя бы о такой близости. Но Тревору нужна была она вся, без остатка. И теперь, языком и руками выражая свои желания, он чувствовал, что Леа хочет того же.

Однако на их пути еще есть трудности, которые необходимо преодолеть.

Он принялся ласкать ее грудь. Леа замерла и простонала ему в губы. Наконец-то он доставил ей удовольствие. Ах, если б он мог дать больше — свое имя и детей!

Страстный поцелуй превратился в нежную ласку, потом Тревор оторвался от ее губ и поглядел в глаза цвета индиго — озаренные желанием, они не отрываясь смотрели на него. Кровь горячо пульсировала в его жилах. В голове Тревора мелькнул незаданный вопрос: «Достаточно ли сильно ты меня любишь, чтобы покинуть «Ривервинд» и выйти за меня замуж?» Он не станет спрашивать об этом. Во всяком случае, не сейчас.

Его мучила другая проблема. Прескотту пришлось преждевременно прервать военную службу. Но теперь майор снова здоров и способен вернуться к ней. Но как быть с Леа? Ведь ее придется оторвать от дома, которым она дышит. В этой ситуации невозможны никакие компромиссы. Быть военным — значит быть готовым в любую минуту отправиться туда, куда прикажут, вместе с семьей.

Обнимая Леа, он прижался щекой к ее щеке. Она, несомненно, любит его.

Но достаточно ли сильно?

Глава 23

Солнце уже село, когда Тревор ушел к себе. Вытянувшись на кровати, он с наслаждением вздохнул. После всех этих ночей, проведенных на сырой земле, отдых на настоящей перине — поистине райское наслаждение. День выдался долгий, и измученное тело радовалось возможности расслабиться.