Криминальная история христианства - Карлхайнц Дешнер

Биограф Паулин, который присутствовал при том, увидел «кровь мученика». «Назария» (вновь мученичество окутывает густой туман) — «такую свежую, как будто она была пролита в тот же день, а его отрубленная гнусными преследователями голова столь совершенна и невредима волосами и бородой, что выглядело, будто ее только что вымыли и привели в порядок». Но в галльской провинции Эмбрун уже в V-м веке почитают «Назария» и «Келсия» как апостолов страны и даже в парижской базилике св. креста Сен-Жермен де Пре хранили их мощи.

Если Амвросий был без сомнений ведущей фигурой при уничтожении арианства в западно-римской империи, где ему так кстати пришлось его бесстыдное безошибочное чутье на мучеников, то при кровавом подавлении испанских принсциллианистов он сыграл лишь побочную трагическую роль.

Присциллиан, умный христианин-мирянин, родившийся в 345 г в знатной, богатой семье, не был ни корыстолюбивым, ни претенциозным. Напротив, он, как сообщает Сульпиций Север, биограф св. Мартина фон Тура, отказывался от денег и доходов Образованный, прилежный, красноречивый и безупречный характером, однако, возмущенный беспринципностью клира, Присциллиан дебютировал в 375 г в Лузитании как глава этико-ригористического движения. Оно исповедовало строгий аскетизм (включая вегетарианскую диету, так как питание мясом считалось противоестественным), глубокое уважение пророчества, равно как некое дуалистическое мышление и быстро распространилось в Испании Епископы тоже примыкали к нему, особенно Инстанций и Сальвиан. Ими в 381 г был посвящен в епископы Авилы сам Присциллиан. Однако большинство епископов было против них, хотя Присциллиан и его приверженцы придавали большое значение тому, чтобы быть в полном согласии с учением церкви. Под предводительством Хигинеса из Кордобы (который доносил на Присциллиана, но потом перешел к нему), Гидация из Кордобы и Ифация из Оссонобы (Фаро), большого обжоры, которому аскеза была противна, открылась травля присциллианистов. Синод из двенадцати епископов в Сарагосе под председательством Гидация осудил 4 октября 380 г некоторые их воззрения и практику, но не их самих. Так как они защищались, испанские епископы дали им согласие на второй собор. Однако Гидаций сорвал его. Он донес на Присциллиана и его сторонников из-за их манихейской «ереси» императору, который, видимо, посоветовавшись с Амвросием, отдал приказ о государственном преследовании «манихейцев и псевдоепископов».

Когда после этого Присциллиан, Инстанций и Сильвиан посетили зимой 381–382 гг. Милан и Рим, Амвросий отказал в своем вмешательстве, а папа Дамас даже в приеме. Напрасно призывали они римлян в своем прошении «Выслушайте нас. дай нам с собой, мы просим с мольбой, письмо к Твоим братьям, испанским епископам». Только на обратном пути в Милане, при дворе, с Присциллианом и Инстанцием (Сильвиан умер в Риме) поступили справедливо, пусть даже благодаря подкупу magister officiozum (=гофмаршалу). Македония Императорский эдикт был отменен, обвиненные должны были вернуться в свои кресла. В отношении их особых противников издан приказ об аресте Присциллиан и его смертельные враги епископы Ифаций и Гидаций обратились ко двору в Трире. Там в это время правил узурпатор Максим (стр.378 и след.), ортодоксальный испанец, который хотел сделать себя милым испанскому епископату, однако имел достаточно оснований увидеть и в епископах Италии антиприсцилианистов. В итоге он привлек к ответу Присциллиана вместе с его богатейшими приверженцами Ифаций и Гидаций действовали как обвинители. Их жертвы были присуждены к «признанию» пытками, потом первыми из христиан христианами же официально приговорены к смерти и тотчас обезглавлены — За мнимую порчу нравов и «колдовство» (maleficium) семь человек — Присциллиан, клирики Фелициссим и Армении, диакон Аврелий, некий Латрониан, Азарив а также богатая вдова Евхроция. И епископ Братто из Трира, и его преемник Феликс, равно как подавляющее большинство галльских прелатов санкционировали преступление. В Бордо в том же самом году от рук католической черни скончалась присциллианка Ряд «еретиков» был сослан Инквизиция вторглась в Испанию. А захватчик трона Максим, крестившийся лишь незадолго до своего узурпаторства и чувствовавший призвание к тому, чтобы править благодаря «божественному вдохновению» (divino natu), сидевший со св. Мартином Турским за императорским столом и общавшийся при своем дворе и с другими епископами, послал, побуждаемый высоким клиром вокруг Ифация, «tribuni cum iurе gladii»[195] в Испанию, чтобы выискивать «еретиков», лишать их жизни и имущества, и козырял в эпистоле папе Сирицию своими заслугами в католицизме благодаря ликвидации «манихеев».

Возмущение кровавым деянием Трира, где даже сосланный Афанасий требовал борьбы с «еретиками» и религиозной тирании, было тогда еще сильным. На соборе в Толедо (400 г.) клирики, поддержанные епископом Гереном, бурно приветствовали Присциллиана как католика и святого мученика. Они все были смещены. А епископ Симпозий из Асторги вынужден был дать св. Амвросию согласие, что он не будет чествовать Присциллиана и его убитых товарищей как мучеников, будет также избегать «обновления» его учения.

В остальном лгали, как и раньше, со всей силой. Присциллиан, говорили, питал непристойные мысли, ночью голым молился с похотливыми женщинами, более того, дочь Евхроции сделала от него аборт Действительно, прежде всего женщин тянуло к аскетам, которых обвиняли в подкупе, насилии, преследовании ортодоксов, но особенно, на протяжении полуторатысячелетия, в разновидности манихейской «ереси» — Пока не были найдены в 1886 г послания Присциллиана, так как теперь обнаружилось, что он не был ни магом ни манихейцем, более того, — целиком осудил их принципы и боролся со многими гностическими сектами, а особенно ожесточенно — с манихейцами (И, конечно, тоже непреклонно, почти в тоне, напоминающем Фирмика Матерна, — с язычниками «Пусть они погибают вместе со своими богами» «Независимо от их богов меч Господа их настигнет»). Несмотря на это, на него клеветали и учителя церкви Иероним, Августин, Исидор Севильский (он даже упоминает человека, обучавшего Присциллиана колдовству) и, яростнее всех, папа Лев I «Великий», недвусмысленно оправдавший казнь «еретика» с его товарищами. Но и в XX веке католики обвиняют их в «абсолютной необузданности» (Риз) и возлагают ответственность за трагедию «только» на государство (Штратманн).

В Испании присциллианизм продолжал жить многие столетия. Даже I собор в Браге (561 г) был вынужден заниматься им и выставил против него целый список анафем. В нем проклинаются те, кто верит, что дьявол никогда не был хорошим ангелом, что человек подчинен влиянию светил, кто в воскресенье или Рождественскую ночь постится или считает всякую мясную пищу нечистой и так далее Собор не постеснялся заклеймить воздержание духовных лиц в мясной пище, так как это питало подозрение в присциллианизме. Столь же комичный, сколь и позорный канон 14-й заставлял католический клир есть вареные овощи вместе с мясом. Если кто отказывался, того отлучали и снимали с должности. (И видимо, без следа иронии Доминго Рамос — Лиссон еще в 1981 г полагает, «что этот канон не относится к предписанным церковью дням воздержания.»).

Если в трагедии Присциллиана и его сторонников Амвросий стоял лишь на заднем плане, то в борьбе против евреев мы видим его на авансцене.

Амвросий, само собой разумеется, разделял обязательный антииудаизм церкви Из года в год и обстоятельно он ругает евреев. Подобно язычникам они принадлежат к «gentes peccatores»,[196] для него «mystice» символизированы распятыми вместе с Иисусом разбойниками. Он упрекает евреев, порой довольно язвительно, в глупости и высокомерии, хитрости (versutia), «дерзости» (ргосах), «вероломстве» (perfida), причем за этим особенно типичным свойством их народа стоит не просто обычная ненадежность, неверность, но принципиальная враждебность по отношению к правде, церкви, Богу. Он приписывает евреям «возмущение спокойствия» и «убийство». Совсем не говоря о том, что они не только убили Господа, но и дальше грешили против него, то есть против церкви. Короче «Его отрицание евреев однозначно» (К-П Шнейдер).

Насколько далеко заходят при этом Амвросий, насколько литературный антииудаизм клира превращается в действенный, показывает дело Каллиникона (ныне Ракка) у сирийского Ефрата.

В этом важном военном и торговом городе дебоширившая толпа монахов напала в 388 г по указке полномочного епископа на синагогу, ограбила и сожгла ее — заодно близлежащую церковь (fanum, lucus) валентинианских гностиков, дело тогда уже «почти повседневное» (Кулиш) однако более чем за полтора тысячелетия от «хрустальной ночи». При том христианский имперский закон гарантировал евреям свободное отправление культа и защищал синагоги как «aedificia publica».[197] Причина для атак в Каллиниконе была, предположительно пропаганда учителями церкви ненависти, зависть к еврейскому богатству и определенные перегибы гностиков, — не евреев.