Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены - Светлана Багдерина

он сам же и… это… науськал… натравил… наслал, то есть… спасает ц-царство… и становится м-мужем… вас… то есть… спасенной им… от злобного З-змея… царицы… и повелителем самой большой и б-богатой с-страны.

– Ах, вот как… вот как… вот как… – Серафима не знала, что ей сейчас чувствовать – злость, ненависть, отчаяние, или все их возможные оттенки, и поэтому решила выяснить это позже, а сейчас пойти дальше.

– Д-да. Вот так. И иначе ни-как, – радостно подтвердил колдун и допил вторую половину содержимого кружки. – Ну, как вам н-нарав-вится… п-план?..

– Очень. Очень. Интересно, – подтвердила царевна, сжав кулаки и зубы. – Вот только я не поняла – а где же во всем этом, все-таки, ваш Чернослив?

Зюгма щелкнул пальцами, и бутылка вылетела со своего гнезда на полке вамаяссьской шутихой, брызгаясь белым полусухим на все четыре стороны из отбитого горлышка. Лихо подлетев к столу, едва успев затормозить перед носом колдуна, она, трясясь и отплясывая в воздухе, равномерно распределила остатки содержимого на кружку, балахон Зюгмы и его сапоги, отлетела к стене и звонко лопнула.

– Т-так т-тебе… и н-надо!.. – мстительно потряс кулаком маг в направлении

усопшей посудины и снова повернулся к царевне. – А-а… Чернослов-то… вы имели в-в-в-в-виду?.. А я не с-сказал?.. Вот память… д-дырявая… – и он хлопнул себя по лбу, но промазал. – А он сейчас в этом… как его… ну, у вас. Дома.

Хозяйничает. Захватил п-правление… царс-скую семью… к-казнил их… в-всех… к леш-шему… Это от него в-в п-первую очередь его… в-величество… будут вас ос-свобжод… обсвоб… освожбождать. Вот.

И расхохотался, как будто ничего более веселого в своей жизни он не слышал, и вряд ли теперь уже услышит.

Серафима побледнела.

А вот это конец.

Если Чернослов там, он уже должен был во всем разобраться и сообщить Костею, что произошла ошибка, что она – вовсе не Елена, а настоящая Елена там, дома…

Или нет?Или не должен?Костей ведет себя так, как будто ничего не знает.Притворяется, гад?Или нет?А если ему этот… Черно… слов… ничего не сказал? Если он задумал какую-то свою, еще более изощренную игру?И в середине всех этих игрищ угадайте с трех раз, кто?М-да…Что такое «не везет», и как с этим бороться…Но убиваться некогда, а плакаться некому.Значит, надо использовать этот шанс. Если даже я доживу до завтра после того, как Костей увидит, ЧТО там, снаружи, происходит, такого больше не будет…А снаружи доносился треск и стук драки, слезы признаний в вечной дружбе и крики песен. Веселье было в самом разгаре.

– А послушайте, господин первый советник? – вкрадчиво-ласково постучала Серафима пустой кружкой по пальцам Зюгмы, и он проснулся.

– Ч-во?

– Я говорю, что сегодня я увидела практически весь замок. Но мы не успели осмотреть еще одну башню.

– К-кую?

– Не помню, как она называется. Но это между Царицей и Осой.

– А-а… – приоткрыл один мутный глаз колдун. – В-вам туда… нельзя… в-входить…

– Почему? – недоуменно пожала плечом царевна. – Ведь я же буду не одна, а вместе с вами?

– П-потому что… П-потому что мне тоже н-нельзя… туда в-входить…

– Вам? Самому выдающемуся первому советнику из всех первых советников, когда-либо дававших советы на Белом Свете?! Но почему?! – коварный план рушился на глазах, и Серафиме уже не приходилось разыгрывать удивление и разочарование.

– П-потому что… – Зюгма разлепил второй глаз и быстро просканировал подвал, лестницу и пространство под столом. Слегка успокоенный и ободренный результатом

– каков бы он ни был – он продолжил, конспираторски понизив шепот до едва слышного шипения:

– П-потому что там… ж-живет… наш ц-царь!..

Видя, что иных пояснений за этим откровением не следует, царевна таким же шепотом-шипением спросила:

– Ну, и что? Мы же к нему в гости не пойдем. Мы просто посмотрим, что там есть интересного, и уйдем. Может, там даже ничего интересного и нет.

– Х-ха! Н-нет! Есть! Потому-то в эту… б-башню… б-без его п-приглашения…

никто н-не может… войти… Она – З-заклятая… Потому что т-там у него… – он дико оглянулся, но не увидел ничего угрожающего, и продолжил: – там у него… Пламя!..

– Пожар, что ли? – наморщила лоб Серафима.

– Х-ха! П-пож-жар!.. Ж-женщ-щин-на!.. П-пламя С-сердца З-земли!..

– Ну, и что? – недоуменно заморгала царевна.

– К-как это… что?!..

Советник щелкнул пальцами, и очередная бутылка пошла на взлет, но, едва оторвавшись от полки, изобразила сначала крен, потом тангаж, потом рысканье, после чего, сделав «мертвую петлю», она вошла в пике, и с мокрым дзинем закончила на камнях пола свой недолгий, но богатый впечатлениями полет.

Зюгма, расстроено оглядел место катастрофы.

– Ц-царица…

– Да?

– Т-ты м-меня… у-уважаешь?

– Уважаю, – автоматически отозвалась Серафима.

– Н-налей?.. П-пажа… луста…

– Беспременно.

Колдун отпил полкружки, икнул и, недоуменно глянув на Серафиму, поинтересовался:

– О ч-чем это… я?..

– О Пламени, – мгновенно подсказала та.

– Д-да. П-пламя, – согласно кивнул он головой. – Я г-гов-врю… м-мест в-выхода…

т-такого Пламени… к п-поврех… поврех… порверхности… н-на всем Белом С-свете

– р-раз – и об-бчелся!.. Т-только в одном м-месте… Точка!.. Н-нашел ее – и т-ты

ц-царь!.. Оно исп-пользуется… для самого с-страшного… с-самого крепкого… к-колдовства!.. Н-нич-что не м-может… ему портиво… потриво… протриво… помешать.

«Я сам сделал его пятьдесят лет назад… В этом самом замке… В сердце моей магии… В Заклятой башне. Чернь называет ее Проклятой…» – тут же назойливым утопленником всплыли в памяти Серафимы слова Костея.

Так вот о чем он говорил вчера в Пауке… Камень из Пламени Сердца Земли. Хм… Новости анатомии на мою голову… Обычно-то камни бывают в почках…

– …и ОН… – Зюгма в это время не переставал говорить, и сейчас снова зыркнул по сторонам, не появился ли часом кто незваный, и продолжил еще тише, на грани

слышимости, зажевывая и проглатывая слова: – …и ОН сп-провадил… с-старого… ц-царя… на тот с-свет… от г-горя… он с-сам угас… д-даже т-травить… не

п-пришлось… и стал бес… смертным… п-после того… к-как… к-как это П-пламя… об-бнаруж-жил…

– Да-а?.. – протянула Серафима тоном, явно показывающим даже пьяному в балахон магу, как потрясающе интересно ей все то, что он говорил, говорит и когда-либо еще будет говорить. – Да-а?..

– Д-да, – уронил он голову на залитую вином грудь. – А ещ-ще… а ещ-ще он д-держит там… с-свое… й-яй… цо…