Знаменитые путешественники - Валентина Мирошникова

Первое время Нансен, любивший тишину и уединение, был ошеломлен бурными восторгами и необходимостью быть все время на людях. Но скоро жизнь вошла в обычную колею. Фритьоф был назначен профессором зоологии в Христианийском университете. Семья перебралась за город и поселилась в местечке Лисакер близ Христиании. Фритьоф с удовольствием занимался детьми. Однако путешествия тоже не были забыты. В 1900 г. он отправился в Гренландское море, в район о. Ян-Майен для проведения океанографических исследований. В 1912 г. на маленьком боте «Веслем» с экипажем из 8 человек побывал на северном Шпицбергене. В числе членов экипажа были и его дети – девятнадцатилетняя Лив и пятнадцатилетний сын Коре. В 1913 г. ученый путешествовал вдоль берегов Сибири до Енисея и подтвердил возможность регулярного летнего сообщения по Северному морскому пути.

Все эти годы Нансен вынашивал план покорения Южного полюса, но этому путешествию не суждено было сбыться. Власти решили использовать огромный международный авторитет Нансена для дипломатической работы. В 1905 г. его направили послом Норвегии в Лондон с деликатной миссией – укрепить позиции Норвегии в противовес Швеции, отношения с которой у норвежцев были в то время очень напряженными.

Вскоре присутствие Нансена почувствовали все. Шведский посол писал своему правительству из Лондона: «Его имя в Лондоне сильнее, чем вся Швеция». Однако самого Фритьофа эти успехи совсем не радовали: он тосковал по природе, по жене и детям, которые оставались в Норвегии. В 1908 г. срочная телеграмма вызвала его на родину. В ней сообщалось, что Ева, которая давно болела, находится в критическом состоянии. В живых он ее уже не застал.

Потрясенный смертью жены, Нансен долгое время не мог прийти в себя. Он писал: «Я знаю, что означает печаль, знаю, что значит, когда все вокруг гаснет, когда жизнь становится лишь мучением: то, что приносит нам солнечный свет, ушло навеки, и мы беспомощно смотрим в ночь». Но жизнь продолжалась, рядом была Лив, ставшая незаменимой помощницей отца, она поддерживала его душевные силы.

Мировая война заставила Нансена вернуться в политику. Ему пришлось спешно ехать для заключения торгового договора в США, которые прекратили поставки зерна в Норвегию. Голод в стране удалось предотвратить.

В поле зрения Нансена были и проблемы людей, живших в других странах. Весной 1915 г., когда власти Турции приняли решение об уничтожении или выселении в пустынные области армян, живших на территории страны, ученый призвал европейские правительства вмешаться, однако успеха не достиг.

После Первой мировой войны ученый-дипломат стал представителем Норвегии в Лиге наций и Верховным комиссаром по делам военнопленных. На этом поприще он активно способствовал репатриации военнопленных. Благодаря усилиям Нансена за полтора года на родину вернулись 437 тыс. человек. Главным делом жизни ученого, по словам Лив, теперь стали так называемые «нансеновские паспорта», учрежденные Лигой наций по его инициативе для апатридов (людей без гражданства) и беженцев. Они представляли собой небольшую марку с портретом Нансена и надписью «Sosieti des Nati». Этот документ был признан 52 странами мира.

Осенью 1922 г. Нансен возглавил помощь голодающим Поволжья. После того как Лига наций отказала Советской России в поддержке, он открыл в Женеве центральное бюро помощи и сумел собрать колоссальную сумму – больше сорока миллионов франков, а также отдал в бюро почти все личные сбережения. В это время Нансен побывал в России в районах бедствия. Именно сделанные им здесь фотографии, которые ученый демонстрировал в разных странах Европы, заставили европейцев отдать средства для людей, живших в Советской России, с которой в это время ни одна страна не хотела вести никаких дел. Показательно, что среди европейских стран первой признала СССР именно Норвегия. Несомненно, что сделано это было под влиянием Нансена. Вообще еще со времени путешествия 1913 г. Россия стала большой любовью Нансена. Недаром большую часть Нобелевской премии мира, полученной в 1922 г., Нансен направил на строительство сельскохозяйственных станций в России и в Украине. Оставшаяся часть была передана греческим и армянским беженцам.

Умер Фритьоф Нансен 13 мая 1930 г. в Лисакере тихо и безболезненно. Так, по словам верующих, умирают только праведники.

Сочинения Нансена выходили и продолжают выходить огромными тиражами на разных языках. На русском языке в 1937–1940 гг. было издано собрание сочинений ученого. Отдельно печатались книги «“Фрам” в Полярном море» и др.

Руал Амундсен

(1872 г. – 1928 г.)

Под осень, накануне ледостава,Рыбачий бот, уйдя на промысла,Нашел кусок его бессмертной славы —Обломок обгоревшего крыла.

Вот оно! Сколько несчастий годами и годами несло ты человечеству, сколько лишений и страданий дарило ты ему, о бесконечное белое пространство. Но зато ты узнало и тех, кто сумел поставить ногу на твою непокорную шею, кто сумел силой бросить тебя на колени. Но что сделало ты со многими гордыми судами, которые держали путь прямо в твое сердце и не вернулись больше домой? Что сделало ты с отважными смельчаками, которые попали в твои ледяные объятия и больше не вырывались из них? Куда ты их девало? Никаких следов, никаких знаков, никакой памяти – только одна бескрайняя белая пустыня!

Норвежский полярный исследователь и путешественник. Первым в истории прошел северо-западным проходом из Атлантического океана в Тихий и достиг Южного полюса. Руководил экспедицией в Антарктиду, прошел вдоль северо-восточных берегов Евразии. Его имя носят залив в Северном Ледовитом океане, море у берегов Антарктиды, гора в восточной части Южного материка, полярная станция Амундсен-Скотт в Антарктиде.

В конце XIX – начале XX в. изучение полярных стран постепенно стало уделом профессиональных полярников, исследователей и… спортсменов, стремившихся во что бы то ни стало поразить мир какими-либо достижениями в полярных областях. И конечно, в этих полуспортивных гонках самым вожделенным призом был полюс: все равно какой, Северный или Южный, а лучше – оба сразу. Среди них едва ли не самой яркой фигурой является норвежский исследователь Руал Амундсен, объединивший страсть к рекордам с исследовательской деятельностью.

Слова из дневника, обращенные к Арктике, которые вынесены в качестве эпиграфа к этому очерку, можно считать символом его жизни, положенной на алтарь географической науки и утверждения власти человека над суровой природой Севера. Арктика сделала Амундсена таким, каким он был, – гордым, непреклонно идущим к цели, смело бросившим вызов «белому безмолвию» и без следа проглоченным им, чтобы стать легендой и образцом для полярных путешественников. В одном знаменитый норвежец оказался неправ: память о нем никогда не исчезнет – слишком велика его слава и заслуги перед человечеством.