Мейси Доббс. Одного поля ягоды - Жаклин Уинспир

Некоторое время отец и дочь молчали. Мейси знала, что должна воспользоваться дверью, которую приоткрыл для нее Морис, и побеседовать о матери.

— Мы ведь о маме больше не говорим, правда, пап? Фрэнки попытался придвинуться к Мейси, и его лицо исказила гримаса.

— Нет, милая. Я храню свои воспоминания, а ты, как я понимаю, свои.

— Ох, пап…

— И я думал, глядя, как ты кемаришь, что между нами что-то не так, правда?

— Знаю…

Раздался глухой скрежет передвигаемых по полу металлических ножек сетки, и разговор прервала младшая сестра из ночной смены:

— Мне показалось, я слышала голоса. Рада, что вы пришли в себя, мистер Доббс. Мы все за вас волновались. Врач скоро зайдет, а у старшей медсестры случится удар, если она увидит вас здесь, мисс Доббс. Моя смена заканчивается сразу после обхода врача, но вам, мисс, лучше Уйти.

— Да, хорошо. Пап, я вернусь позже, в часы посещения.

Наклонившись, Мейси поцеловала отца и вышла из-за сеток. В палату струился утренний свет, согревавший пациентов и медсестер.

Направляясь к выходу, Мейси обратилась к одной из них:

— Каков прогноз?

— Что ж, мисс…

— Я сама когда-то была медсестрой и имею некоторое представление о болезнях.

— Мне нельзя говорить, но скажу следующее. Сначала нужно показаться врачу. У вашего отца тяжелое сотрясение мозга и перелом обеих берцовых костей. Перелом несильный, но полечиться придется. Полагаю, ему потребуется остаться у нас на два-три месяца, не меньше, учитывая его возраст. Кроме того, вашему отцу, вероятно, посоветуют пройти курс восстановления в надлежащей клинике.

— Понятно.

— Но мы сможем сказать больше, когда вы вернетесь. Отправляйтесь домой, выпейте чаю и хорошенько поспите. Вы нужны отцу в наилучшем виде!

По дороге Мейси воздавала хвалу всем незримым существам и силам, приложившим руку к благоприятному исходу, за то, что открыли перед ней множество путей, ведущих по разным направлениям. Ей пришло в голову, что в отсутствие ее отца работа на конюшне станет для Билли достойным занятием. Он окажется в окружении Мориса, где Гидеон Браун будет его инструктировать, а Эндрю Дин — наблюдать. Ее отец не успокоится, пока лошади не окажутся под присмотром кого-нибудь из знакомых. Но кто же лучше подходит, как не лондонский друг? Если отцу потребуется месяц-другой проходить курс реабилитации, вероятно, госпиталь Всех Святых прекрасно подойдет. Эндрю Дин с легкостью поймет человека, говорящего с ним на одном языке.

Мысли Мейси неслись на предельной скорости, а сама она мчалась по проселочным дорогам в Челстоун. В ее голове разрастался список нужных дел.

Ни фее, ни ведьме теперь не угнатьсяЗа домом, оградой, канавой и гатью.И мимо бегут, как солдаты в атаку…

Но прежде всего, прежде умывания, еды и сна, нужно было повидаться с Морисом. Мейси наклонилась к пассажирскому сиденью и, не отрывая взгляда от дороги, просунула руку в портфель. Она потрогала льняной платок, в который аккуратно завернула свои крошечные находки из дома Лидии Фишер и Филиппы Седжвик. Хотелось поделиться своими маленькими уликами с Морисом. Ей необходим был его совет.

Мейси сбавила скорость, подъезжая к усыпанному гравием повороту, ведущему к особняку. Когда захрустели камушки и начали вылетать из-под колес, она закрылась рукой от внезапной вспышки весеннего солнца, восходившего на чистом небе. День ожидался солнечный, но холодный. Вдоль дороги кивали головками в легкой изморози нарциссы, среди которых виднелись редкие колокольчики и примулы. Да, день будет замечательный. С Фрэнки Доббсом все обошлось.

Шторы на окнах верхнего этажа были опущены. Морис еще не проснулся и не встал. Мейси ощутила легкий укол разочарования, но сдержалась. Быть может, и хорошо, что у нее останется больше времени, чтобы побыть в одиночестве, привести в порядок мысли и предугадать возможные вопросы. Она скучала по совместной работе с Морисом, но ощущение потери, связанное с его уходом, исчезало по мере того, как она набиралась опыта и уверенности. Мейси завела машину во дворик позади особняка — вотчину Джорджа, шофера Комптонов.

— Доброе утро, мисс. — Джордж вытер руки о чистую белую тряпку и по плитняку подошел к Мейси. — Чтоб мне провалиться! Что же вы наделали с вашей машинкой? Как будто гоняли на ней по автодрому в Бруклендзе? Я сегодня возьмусь за нее как следует. Надо поменять масло, почистить под капотом, не говоря уже о полировке. Вы только гляньте на шины!

— Джордж, ты настоящий специалист!

— На самом деле, мисс, мне только дай в какой-нибудь машине поковыряться. — Он поднял капот и снова повернулся к Мейси: — Как там мистер Доббс? Получше?

— Гораздо лучше, спасибо. Пришел в себя, хотя на ноги встанет еще не скоро.

— Этот случай нас всех просто перетряхнул, серьезно. Все ждут новостей.

— Я прослежу за тем, чтобы держать вас в курсе. Так я оставляю «Лили» с вами? Она нужна мне к трем часам — надо успеть в Пембери в часы посещений.

— Лили? Вы так назвали машину: «Лили»?

Мейси улыбнулась, а потом не выдержала и рассмеялась.

— К трем часам. Спасибо, Джордж.

— Будет сделано, мисс. Между прочим, не так давно я видел, как ее светлость пошла в конюшню.

— А, хорошо. Я расскажу ей свежие новости.

Леди Роуэн стояла, облокотившись на ограду загона, пристроенного к конюшне, где недавно упал Фрэнки Доббс. Когда Мейси подошла, она погрузилась в задумчивость. Три собаки, сопровождавшие пожилую даму, исследовали кусты неподалеку и, подняв головы, приветствовали Мейси вилянием хвостов.

— Девочка моя, как твой отец? Я так беспокоилась, просто не находила себе места.

— Уже лучше, леди Роуэн. Гораздо лучше, хотя больше станет известно днем, когда увижусь с доктором.

— Твой отец, Мейси, еще нас всех удивит. Думаю, он проживет еще лет сто! — Леди Роуэн серьезно посмотрела на Мейси, когда та тоже прислонилась к ограде и стала наблюдать за кобылой и жеребенком. — О реабилитации не стоит и беспокоиться, Мейси. Потому что это в моих интересах, и оплата всех необходимых процедур и ухода…

— Благодарю вас, леди Роуэн.

— Хорошо. — Она повернулась к загону: — И что ты о нем думаешь?

Мейси посмотрела на жеребенка, заботливо прикрытого материнской головой и шеей. Гнедая шерстка новорожденного блестела, а на длинной изящной шее пучками проступала будущая густая грива, торчащая, точно обувная щетка. Ноги жеребенка были на удивление прямыми, и он так вел себя на глазах у двух женщин, что Мейси сразу же разглядела в нем неукротимый нрав.

— Он смирный… смирный, как малыш, правда?

— О да, конечно, ему же всего день, — ответила леди Роуэн, внимательно разглядывая свое новое начинание. — Думала назвать его Дилемма Фрэнсиса Доббса. Но нет, наречем его Мечта Челстоуна. Удачная кличка, не правда ли? Назову его просто Мечта, для краткости.

Жеребенок внимательно смотрел на женщин, не отводя глаз.

— Заметила этот взгляд, Мейси? А какая осанка?

— Да. — Мейси кивнула.

— Это так называемый «взгляд чемпиона», Мейси. Он тот самый, он завоюет для меня победу. Пройдет лет пять, и он принесет мне главный приз дерби. Я знаю! Только представь себе, как легендарный британский жокей Гордон Ричардс верхом на Мечте пересекает финишную черту в Эпсоме!

Леди Роуэн вновь погрузилась в задумчивость.

— А пока что как мне обойтись без твоего отца?

— О, не волнуйтесь, — ответила Мейси. — У меня есть план.

Леди рассмеялась: ее резкий голос прорезал утреннюю тишину, и лошадь, вздрогнув, повела жеребенка в дальний конец загона.

— Была готова биться об заклад, что у тебя найдется план, Мейси. И что ты задумала?

— Я расскажу вечером, леди Роуэн, как только соберу вместе кое-какие детали. Но мне нужно позвонить ассистенту, а после увидеться с Морисом. Можно воспользоваться телефоном в особняке?

— Ну конечно! Буду ждать тебя к ужину. Ты расскажешь, как дела у твоего отца. И с нетерпением жду твой план!

Направляясь в особняк, Мейси обернулась и бросила взгляд на жеребенка — она была готова поклясться, что за каждым ее шагом следил взгляд чемпиона.

— Билли, как я рада, что застала тебя!

— Я всегда на посту, мисс, всегда на посту. Как там мистер Доббс?

— Гораздо лучше, спасибо. Понемногу выкарабкивается. Что произошло, когда ты отменил нашу встречу с Уэйтом?

— Ну, сначала пришлось передать все через секретаря. Бедняжка, можно было подумать, будто я попросил сообщить Уэйту, что все его магазины сгорели. Она боится его, мисс, боится как огня.

— Билли…

— В общем, она ушла. Потом трубку взял сам Уэйт и принялся гудеть, мол, он — Джозеф Уэйт, и никто не вправе так с ним поступать.