Клеймённые (СИ) - Хард Леона

И все забылось и понятно, что дороги назад нет. И выхода нет. В сотый раз повторила себе. И вместе с его языком в глубине рта, появилась вновь горечь. А в груди жестко забилось сердце. Пиная и пиная. Проклиная меня.

— Давай вина выпьем. Я боюсь... — проговорила в его язык. Сквозь глубокий, жаркий поцелуй его губ, жаждущих прикоснуться. Слиться вновь, максимально близко. Стереть границы между нами.

Гектор признал мою капитуляцию, отнял губы и язык. Более спокойно погладил меня, перебрал пряди светлых волос при свете, будто любуясь. И еще раз аккуратно поцеловал в губы, без языка, будто не настаивал ни на чем. Словно печать поставил на устах или успокоил.

Вино принес из коридора, открыл, а я пошла на кухню на ватных, едва послушных ногах. Руки дрожали в тот момент, когда включала свет над кухонным столом, когда доставала два бокала. К горлу вновь подступили рвотные позывы, а я прикрыла губы пальцами, будто сейчас действительно стошнит. Разлила трясущимися руками вино, слегка пролив на поверхность стола, промахнувшись.

Нет выхода. Он его не оставил. Так будет правильнее. Так надо. Он не отступит и я не могу простить.

Этого следовало ожидать еще в тот день в больнице, когда узнала о его генах, о его расовой принадлежности.

Сквозь внезапное мутное пятно от слез на глазах потянулась к шкафчику над головой. Достала маленький флакончик, что дала тетя, заполненный сухими листьями трав. Открыла его и высыпала содержимое в кровавую жидкость.

Ощущая, как кислота и горячая вязкая слюна заполнила рот и губы.

— Диана, ты скоро? Помочь?

— Нет! Иду! — это последнее слово, которое смогла спокойно выговорить, а потом потеряла кислород.

Мы не должны быть рядом.

Листья мгновенно растаяли в одном из кровавых бокалов, не оставив намека на присутствие. Остановка сердца через десять минут?

И всем Клейменным станет легче, если убийца исчезнет. Если Гектора не станет. Он стольких из нас убил и стольких еще убьет. Если выживет он, то, наверное, умру я, когда узнает обо мне.

Я погладила холодный подарок Гектора, красивую букву «И». Все тело скрутило в невидимую пружину, мышцы задеревенели, стало физически больно.

Соберись, Диана...Соберись. Он не защищен. Твой злейший враг подставил спину под удар. Решительно подхватив два бокала одеревеневшими пальцами, вышла в зал. Улыбку не смогла изобразить на лице при виде мужчины, она затерялась, умерла где-то внутри.

Гектор встал с дивана с улыбкой, а я напротив него протянула кровавый напиток.

Предлагая вкусить смертельный дар.

Мужчина согласно поднял руку, принимая мой дар...

С горечью во рту приняла вкус победы.

Гектор больше не посадит на цепь, как грязное животное, не изуродует тело засосами и не причинит боли, не возьмет грубо, наплевав на мои желания.

Это цена моей желанной свободы. И свободы Артема.

***

Я долго стояла напротив Гектора с занесенной рукой, а кровавый бокал оттягивал тяжелым грузом, клонил вниз на пол. Я безотрывно смотрела и смотрела в темные глаза, на серьезное, сосредоточенное лицо, без тени улыбки, ровное, без морщинок, только в уголках глаз морщинки-смешинки. Гектор молча ждал пока передам бокал, сжав руку в локте.

Это правильно? Так и должно быть?

Но почему сердце настолько сильно дрожит внутри? Под толстой броней из ребер? Почему не могу разжать пальцы на холодном стекле бокала?

Так надо...так надо...как мантру повторяла, изучая мужские губы рядом с собой и маленькую полоску шрама на них.

— За нас? — услышала голос, который всегда опасно вибрировал в теле. И сейчас дико завибрировал, опасно заломил в пальцах, сжимавших бокал.

А Гектор ждал с протянутой рукой и не понимал, отчего медлила.

А это «нас» — болезненно пинало со всего маху в грудь, и терпеть уже невмоготу от этих ударов. Вот этого «нас» не было и не будет.

Что важнее — глупые сопли или жизнь, моя и Артема?

А горло, глаза, нос зажгло, и боюсь, мои глаза засверкали в темноте не пролитыми слезами. Пальцы разжали хрупкий бокал и выронили, не давая Гектору до конца взяться за ножку. Красный напиток, как кровь, пролился на ковер.

В момент удара бокала о пол, Гектор подхватил за бедра и поднял вверх, прислоняя меня высоко к плечу и к груди. Не дал осколкам поранить. Но бокал к неожиданности не разбился, остался целым, а кровавый напиток все-таки забрызгал черные носки мужчины.

Я опиралась ладонями в твердое плечо, а через несколько секунд обреченно обняла Гектора за шею. Носом уткнулась в теплую кожу, пахнущую так притягательно, что путало мысли. Мое сердце громко барабанило в мужское плечо. А на затылке ощущала теплые, успокаивающие поглаживания, Гектор медленно пальцами зачесывал мои волосы, перебирал их или гладил.

— Ну его...это вино, — услышала на шее бархатный голос. Легкие поцелуи за ушком согревали, пальцы успокаивали, как маленького ребенка.

А я погрузилась во тьму, прикрыв глаза.

Когда Гектор принес на кровать и включил светильник на стене, я аккуратно легла, рассматривая мужчину перед собой и молчала.

Я его чуть не убила...чуть не убила. Едва не заставила его сердце навсегда остановиться. Почему-то от этой мысли затрясло.

Я закрыла глаза и растворилась в ощущениях, поддалась им. Расслабилась, пока мужские пальцы снимали футболку, расстегивали молнию шорт. Гектор трогал не спеша каждый сантиметр кожи, гладил и гладил, успокаивал. Я не заметила, когда полностью погрузилась, утонула в его прикосновениях. Поцелуи на бедрах...тяжелое дыхание на коже...аккуратные прикосновения языком между ног, легкие облизывания чувствительных складочек снизу до верха. Сначала вздрогнула, показалось немного щекотным, а потом жгучие волны стали зарождаться от языка, и его пальцев.

***

POV Гектор

Медленно-медленно она начинала раскрывать, доверять. Ноги шире раздвинула, отдаваясь моим рукам, губам и языку. От каждого поглаживания приподнимала бедра, прогибалась в пояснице навстречу ласке, помогая и подсказывая ритм. Диана стала невероятно влажная, но не от моего языка. А я удовлетворенно слизывал ее возбуждение, понимая, что она желала меня, значит расслабилась, доверилась.

Тихий стон...один...второй... немного стеснительный раздался, который наполнил собственное тело жгучим удовлетворением.

— Не сдерживайся, — успокоил Диану, намекая, чтобы не стеснялась своего голоса.

От ее стонов сам покрывался дрожью. Каждый стон дрожал на коже и вызывал мурашки, отдавался в нервных окончаниях. Я улегся рядом боком на простыне, не удержался — поцеловал Диану в колено, ощущая бархатную, мягкую кожу губами и языком. Ввел в Диану, в самое жаждущее место палец, проверяя насколько готова для любовных утех. Насколько желает и истекает по мне.

Мокрая, мягкая моментально обволокла теплотой мой палец, сжалась будто бы больно.

— Больно?

— Н ...нет, — хрипло ответила и сама сделала движение бедрами. Приподнялась и опустилась. Повторила движение, ускоряя мой кровоток, заставляя второй рукой нервно поглаживать возбужденные розовые соски. Видел ее красивое лицо, возбужденное от ласк, белые зубки, покусывающие губы едва не до крови. В промежутке между невольными вздохами она насаживалась на палец. Будто прогоняя боль.

Второй, третий палец ввел в нее, изнемогая от желания вставить в нее член. На максимум. До ее вскрика, до отчаянного вздоха, но терпел.

Диана раскрылась для меня, горячая, чертовски мокрая и жаждущая меня.

Загнать в нее член — единственная мысль вертелась в голове, когда Диана внезапно открыла глаза. Приблизила лицо ко мне, обхватила за затылок и поцеловала. Несколько секунд не понимал, как реагировать. А потом отвис, наконец, жадно набрасываясь на ее губы и рот. И услышал, как она глухо застонала мне в рот. Сжала мышцами лона мои пальцы, обхватывала, сокращалась и еще бешенее отвечала на поцелуй, пожалуй, так как никогда раньше. А ее бедра продолжали более плавные движения на моих пальцах, плывя на волнах оргазма. Девичье дыхание звучало прерывисто, а сама Диана улыбалась сквозь закрытые глаза, улыбалась мне. Прикасалась щекой к щеке.