Всемирная история. Том 3 Век железа - А. Бадак

Гомеровская эпоха характеризуется также резким разрывом с микенской культурой традиционного культа. Даже в наиболее крупных греческих святилищах, существовавших как в микенскую эпоху, так и позднее (примерно в XI–VIII вв. до н. э.) отсутствовали следы культовой деятельности. Ситуация свидетельствовала о замирании религиозной жизни, археологи обнаружили подобное, в частности, в Дельфах, на Делосе, в святилище Геры на Самосе и в других местах.

То, что научный запас греко-гомеровской эпохи был достаточно ограничен, говорит знание географии самим Гомером. Это очень небольшие рамки, ему подробно известна география материковой Греции, Эгейских островов, побережья Малой Азии от Геллеспонта до ее юго-западной части, однако все что выходит за эти рамки он представляет себе очень приблизительно. Его знания о местоположении Финикии расплывчаты, а не особенно далекие Италия и Сицилия находятся невероятно далеко, и путь к ним смертельно опасен. Но даже каботажное плавание предполагало знание необходимых элементов астрономии, потому что небесные светила были ориентирами при передвижении по морю. Исторические знания греков, по-видимому, были несколько богаче. Они имели достаточно полное представление о своем прошлом. Широкое распространение эпических поэм, которые певали, может, сами цари микенской эпохи и воины под звуки форминги — разновидности кифары, давало представление о нем. Пели они о славных победах, о событиях, поражающих воображение. Одним из таких событий была несомненно Троянская война и осада Трои. Сохранялись и воспоминания о могущественном Крите и сильных, процветающих Микенах. Позднее на смену пению пришла рецитация, появились профессионалы — аэды, или рапсоды. Эпическая песнь была сокровищницей традиционной мудрости и традиционного языка, включала в себя множество готовых формул. Все это сводилось в единый логический цикл преданий, они и легли в основу гомеровских поэм. Несмотря на то, что письменность в VIII в. до н. э. не была еще повсеместно распространена, именно к этому времени относятся два шедевра древнегреческой литературы «Илиада» и «Одиссея». То, что у порога многовековой греческой традиции, греческой литературы стоит два уже столь совершенных произведения, заставляет предполагать предшествующее длительное развитие эпоса. Отсутствие письменности и многовековая передача частей эпоса из поколения в поколение устно не содействовали сохранению исторической достоверности и приводили к обрастанию фактами, подробностями вымышленного характера.

Не менее важным фактором культурного развития Греции были игры, проводившиеся в различных пунктах страны. Игры эти носили, особенно в первые столетия своего существования, характер аристократический. Победа на играх, кроме почета давала и религиозную санкцию физическим достоинствам — «аретэ», облегчающим властвование над людьми. Как правило, они приурочивались к каким-либо событиям (победа в войне, погребение героя) или религиозным праздникам.

Греческое искусство этого периода представлено, в первую очередь, керамикой. В XI–X вв. до н. э. наибольшее распространение имела исключительно одна керамика, которую принято называть протогеометрической. Здесь мы находим только набор обиходной посуды наибольших размеров и простой формы с очень простой орнаментацией. Стенки сосудов, за исключением одной или нескольких полос, бывают покрыты слоем коричневой краски, а в чистые полосы той же краской вписывается простой линейный орнамент, который повторяется несколько раз подряд: точки, круги, ломаные линии и т. п. При своей непритязательности протогеометрическую керамику нельзя назвать керамикой первобытной. От последней она отличается высокой гончарной техникой, унаследованной от крито-микенской культуры (гончарный станок, лаковая краска), а также согласованностью украшения вазы с ее формой. Этот принцип лег в основу всей греческой расписной керамики.

В V в. протогеометрическая керамика сменяется керамикой геометрического стиля. В это же время появляются художественные изделия из других материалов, главным образом, из бронзы. Но керамика все же остается основным нашим источником для знакомства с художественным стилем X–VIII вв.

Уже в X в. начинают выделяться отдельные центры гончарного производства, изделия которых отличаются друг от друга более или менее существенными деталями, хотя принцип стиля всюду одинаковый. Формы сосудов становятся более разнообразными, и строение из отдельных частей и всего сосуда более четкими и соразмерными. Наряду с посудой, предназначенной для повседневного употребления, появляются миниатюрные вазы для духов и огромные сосуды, ставившиеся на могилках. Круги и прямые линии орнамента выполняются при помощи линейки и циркуля. Вместе с этим усложняется и роспись ваз, обогащается запас орнаментальных мотивов, а на его основе создается целая система геометрической росписи сосудов. Элементами этой системы по-прежнему являются линейные орнаменты, часто приближающиеся к формам простых геометрических фигур: прямые и ломаные линии, точки, треугольники, ромбы, квадраты, шашки, кресты различных форм, лиандры, концентрические круги и разнообразные комбинации из этих простых фигур и линий. Выбрав один орнаментальный мотив, мастер повторяет его много раз и получает таким образом горизонтальные полосы с бесконечным рядом одного и того же орнамента. Система декоровки сосуда первоначально довольно простая, впоследствии усложняется. Горизонтальная полоса прерывается квадратными полями, куда вписываются отдельные самостоятельные мотивы — розетки, птицы, различные животные. Наконец, высшая ступень развития геометрического стиля (конец IX и первая половина VIII в.) — появляются изображения человека. Первые вазы с фигурными сценами найдены были на Дилилонском кладбище в Афинах, и потому стиль ваз этой категории носит название дипилонского. Это сосуды огромного размера (свыше 1,5 м высотой), стоявшие на могилах в виде надгробных памятников. Шейка, тулово и ножки сосудов сплошь покрываются полосами орнамента, но в середине тулова, на одном уровне с ручками остается широкое продолговатое поле, где обычно помещается изображение сцены плача над умершим. Передача отдельных фигур и композиция сцен в целом отличается крайней наивностью. Живопись эта силуэта. Человеческая фигура состоит из двух огромных ног, изображаемых всегда целиком в профиль, короткого туловища, в виде перевернутого вершиной вниз треугольника, похожих на плети, рук, прямой черты, изображающей шею, и круглой или овальной головы с выступающим из нее носом. Некоторые геометрические вазы бывают украшены пластическими глиняными фигурками животных, которые обычно помещаются на крышке или ручке сосуда. Так же украшались и геометрические бронзовые сосуды. Статуэтки эти не литые, а кованные из одного или нескольких бронзовых брусков. По своим художественным формам и пропорциям они вполне соответствуют современным им рисункам на вазах. Сохранились также бронзовые и глиняные человеческие фигурки того же стиля, из которых составлялись иногда несложные группы. Вероятно, что мелкая пластика и ее традиции сохранились еще от крито-микенской культуры. Хотя воспроизведение геометрического орнамента не нуждалось в длительном художественном воспитании и было доступно каждому, ясно ощущается необходимость взаимного соподчинения простых фигур. На этой почве растет и крепнет чувство соразмерности, восприимчивость к правильному соотношению деталей в общих рамках задуманного произведения. Греческие художники на протяжении всего многовекового развития греческого искусства никогда не теряли этого выработанного мастерами геометрической эпохи чувства соразмерности форм, и поэтому каждое их произведение, будь то храм, картина, статуя или расписная ваза, представляло собой гармоническое целое. К произведениям мелкой пластики относятся и все распространенные в Аттике и на Пелопоннесе статуэтки из слоновой кости, которые использовались и как украшения. К рубежу IX–VIII вв. богато стало украшаться и вооружение воинов, в частности, щиты. Из цветных металлов делаются изделия, которые больше носили утилитарный характер, например, застежки, фибулы.

Об архитектуре гомеровского периода мы не имеем точных сведений. Греки перестали строить из камня, поэтому их жилища, храмы до наших дней не дошли. Как правило, застройка полиса и частично расположение жилых построек сохранялись еще с микенских времен, но на этом общее и заканчивается. Дома были нескольких типов: прямоугольные, овальные, полуовальные. Дом находился в центре усадьбы, строился на каменном фундаменте. Стены складывались из дерева и кирпича-сырца. Центром дома был мегарон с очагом, окон стены не имели и зачастую были покрыты сажей и копотью. Обычно недалеко от мегарона находились кладовые с запасами еды, питья, оружия. Сам дом мог состоять как из одного помещения, поделенного внутри перегородками, так и представлять собой зал, к которому сделаны пристройки. Дом делился уже на мужскую и женскую половины, зачастую женская половина находилась на втором этаже. Убранство жилища было более чем скромным, а полы представляли из себя просто плотно утоптанную землю. Из храмовых построек археологам известен только один храм, который можно датировать IX–VIII в. до н. э., это храм Артемиды Орфии в Спарте. Он не очень велик по размерам — 4,5 м — в ширину и 12 м в длину. Храм стоял на каменном фундаменте, стены были сложены из сырца, а по периметру располагались деревянные столбы. Изображения богов, по всей видимости, также вырезались из дерева.